Филиппа Грегори - Другая Болейн
В трех первых сражениях принимали участие придворные невысокого ранга — надеялись, рискуя жизнью, привлечь к себе внимание. Они были достаточно искусны, не говоря уже о паре весьма впечатляющих приемов, а когда один рыцарь сбросил с коня куда более крупного противника, раздались громкие рукоплескания. Победитель спешился и снял в знак благодарности шлем. Стройный, светловолосый, привлекательный. Анна толкнула меня локтем:
— Кто это?
— Всего лишь один из Сеймуров.
Королева повернулась ко мне:
— Миссис Кэри, не сходите ли к шталмейстеру, чтобы узнать, когда скачет мой муж и какого коня он выбрал?
Я повернулась, собираясь выполнить приказание, и поняла, почему меня отсылают — по лужайке к нашему шатру медленно приближался король. Я сделала реверанс и пошла не торопясь, надеясь, он заметит, как я медлю около навеса. Вдруг он прервал разговор и ускорил шаг. Его доспехи с золотой насечкой пылают серебром. Кожаные ремни, держащие нагрудник, перчатки — красные, гладкие как бархат. Он кажется таким высоким — героический полководец давних войн. Металл сверкает на солнце, пришлось даже отступить в тень и прикрыть ладонью глаза.
— Миссис Кэри в ярко-зеленом!
— Вы весь сияете!
— А вы, наверно, ослепительны даже в самом темном наряде!
Я молча смотрела на него. Окажись Анна или Георг поблизости, они подсказали бы мне подходящий ответ. Но вся моя находчивость исчезла, вытесненная страстью. Незачем говорить, по лицу видно — я полна желания. Король тоже молчал. Так мы и стояли — глаза в глаза, сосредоточенно вопрошая друг друга, читая во взгляде ответную страсть.
— Я должен видеть вас наедине, — сказал наконец король.
Я не стала кокетничать.
— Ваше величество, я не могу.
— Не хотите?
— Не смею.
Он глубоко вдохнул, будто мог ощутить запах желания.
— Вы можете довериться мне.
Я оторвала от него взгляд, отвернулась и, ничего не видя вокруг, повторила бесхитростно:
— Не смею.
Он поднес мою руку к губам и поцеловал. Я ощутила тепло его дыхания и, наконец, нежное прикосновение усов.
— Мягкие!
Он поднял глаза:
— Мягкие?
— Ваши усы, — объяснила я. — Все думала, какие они при прикосновении.
— Вы думали о моих усах?
У меня загорелись щеки.
— Да.
— Какие от них ощущения при поцелуе?
Опустила голову, чтобы не видеть сияния его голубых глаз, и незаметно кивнула.
— Вам хотелось, чтобы я вас поцеловал?
Я подняла глаза и сказала в отчаянии:
— Ваше величество, мне пора идти. Королева послала меня с поручением и захочет знать, куда я делась.
— Куда послала?
— К шталмейстеру, чтобы узнать, на какой лошади вы скачете.
— Я сам могу ей это сказать. Зачем вам идти по такому солнцепеку?
— Мне не трудно исполнить ее просьбу.
Он неодобрительно фыркнул:
— Видит Бог, у королевы достаточно слуг, чтобы гонять их взад-вперед. При ней — вся испанская свита, а я с трудом содержу даже маленький двор.
Краем глаза я заметила Анну — она вышла из-за драпировок и застыла, увидев нас с королем так близко друг от друга. Он мягко отстранился:
— Пойду к королеве — отвечу на все вопросы о лошадях. А вы куда?
— Приду через минуту. Мне нужно прийти в себя, я чувствую… — Я запнулась, не в силах выразить свои ощущения.
Он нежно взглянул на меня:
— Слишком юна для таких игр, Болейн там или не Болейн. Думаю, вам помогают — учат, как попадаться мне на глаза, как поступать.
Я бы призналась в семейном заговоре, если бы не Анна. Стоя в тени шатра, она наблюдала за нами. Пришлось покачать головой:
— Это не игра.
Отвернулась. Губы задрожали.
— Клянусь, для меня это не игра, ваше величество.
Он взял меня за подбородок, повернул к себе.
С ужасом, смешанным с восторгом, я ждала — сейчас он меня поцелует на виду у всех.
— Вы меня боитесь?
Я устояла перед искушением прижаться к его руке.
— Боюсь того, что может случиться.
— Между нами? — Он улыбнулся самоуверенно — похоже, желанная женщина почти у него в руках. — Ничего плохого не случится, Мария, если вы меня полюбите. Даю слово. Будете моей возлюбленной, моей маленькой королевой.
Я только рот раскрыла.
— Подарите мне свой шарф, чтобы на турнире у меня был ваш залог, — потребовал он.
Я оглянулась по сторонам:
— Только не здесь!
— Тогда передайте через Георга. Я не буду носить шарф на виду. Спрячу под нагрудник поближе к сердцу.
Я кивнула.
— Так дадите мне залог?
— Если желаете.
— Еще как желаю.
Отвесив поклон, он повернулся к шатру королевы. Анна исчезла, как добрый дух.
Спустя пару минут я сама отправилась вслед за ними. Встретив вопросительный взгляд королевы, присела в реверансе.
— Ваше величество, я вернулась, потому что увидела — король сам направляется к вам, чтобы ответить на все вопросы.
— Надо было послать слугу, — резко заметил король. — Нечего было гонять миссис Кэри в такую жару по солнцепеку.
Королева помедлила лишь секунду.
— Мне очень жаль. Как неразумно с моей стороны.
— Не передо мной нужно извиняться, — многозначительно произнес король.
Я думала, она заупрямится; Анна рядом со мной вся напряглась, и я поняла — она тоже ждет, что же теперь сделает принцесса Испании и королева Англии.
— Простите, миссис Кэри, если я доставила вам неудобство, — сказала та спокойно.
Жалкая победа. Богато устланный коврами шатер, женщина, годящаяся мне в матери, и я полна сочувствия — ей же так больно. Я даже забыла о короле, остались только мы двое, обреченные стать источником страдания друг для друга.
— Всегда рада служить вам, королева Екатерина, — ответила я, и это было правдой.
Она взглянула на меня, будто читая мои мысли, и повернулась к мужу:
— Лошади готовы к турниру? Вы уверены в себе, ваше величество?
— Сегодня — или я, или Суффолк.
— Вы будете осторожны, сир? Не беда — проиграть такому бойцу, как герцог, но если что-то случится с вами — королевству конец.
Короля не особо обрадовало такое проявление любви и заботы.
— Вы правы — пока у нас нет сына.
Королева вздрогнула, краски сбежали с ее лица.
— Еще есть время, — прошептала она чуть слышно. — У нас еще есть время.
— Не так уж много, — отрезал он. — Мне пора, надо приготовиться.
Он прошел мимо, даже не взглянув на меня. Анна, я и остальные дамы присели в реверансе. Выпрямившись, я заметила — королева глядит на меня не как на соперницу, она снова видит во мне свою маленькую камеристку, всегда готовую услужить. Казалось, она ищет того, кто понимает, как ужасна участь женщины в этом мире мужчин.
