Джулия Гарвуд - Музыка теней
Им удалось довольно далеко углубиться в лес. Дважды они возвращались и искали объездные пути вокруг колючих кустов. Но когда пересекли ручей, лес стал реже и они пошли быстрее. Доехав до опушки, спешились. Габриела передала поводья Фосту и пошла за Стивеном.
Кусты расступились перед ними, когда Стивен поднял руку, чтобы принцесса остановилась. Она замерла и напрягла слух. Сняла с плеча лук и переместила под руку колчан со стрелами. Вскоре она услышала смех.
Она стояла не шелохнувшись. Доносились мужские голоса, но слов было не разобрать.
Габриела подняла руку, чтобы никто не вздумал ей перечить, и осторожно пошла вперед. Она сместилась чуть левее, и долина стала видна как на ладони. Она насчитала семерых мужчин. Все семеро были облачены в монашеские одеяния с накинутыми на голову капюшонами.
Сначала ей показалось, что они хоронят одного из братьев, вознесши молитву за упокой его души. Они стояли вокруг ямы. Рядом с ямой возвышалась куча свежего грунта. Поняв их истинное намерение, Габриела ахнула. Восьмой человек лежал на земле. Одет он был не в монашеское платье, а в перекинутый через плечо выцветший клетчатый плед. Руки и ноги его были связаны, тело покрывали синяки и ссадины.
Габриела подошла ближе. Она почувствовала на плече руку Стивена, но покачала головой и стала продвигаться дальше. Деревья все еще прикрывали ее, но теперь она могла прислушаться к разговору.
Мужчины спорили о том, каким образом бросить пленника в яму. Трое хотели похоронить его головой вниз. Еще трое возражали, предлагая бросить его в могилу вперед ногами. Тот, что молчал до сих пор, вероятно, их главарь, принял окончательное решение.
Но все сходились в одном: пленника нужно привести в чувство, чтобы он понимал, что с ним делают.
Габриеле стало дурно от таких разговоров, хотя ветер доносил до нее лишь обрывки фраз. В каком грехе повинен этот несчастный? Какой закон он нарушил? Но она уже решила для себя, что ни за одно преступление, каким бы тяжким оно ни было, человек не может быть так жестоко наказан.
Вслушиваясь в их разговоры, Габриела поняла, что единственный грех бедолаги в том, что он брат вождя Кольма Макхью.
Наконец их предводитель изрек:
– Хэмиш, присматривай за тем выступом. Мы не станем закапывать Лайама Макхью, пока не объявится его брат.
– Гордон, ты уже говорил мне, что делать, именно этим я и занимаюсь. Но хотелось бы знать, как мы поступим, если вождь Макхью не объявится вовсе, чтобы спасти братца?
– Объявится, – ответил другой. – Когда поймет, что тут происходит, бросится со всех ног, только все равно не поспеет. Братец его уже испустит дух, а мы будем за границей его владений.
– А как он узнает, что это его брата хоронят заживо? – последовал вопрос.
– До него наверняка уже дошли слухи, что его брат в беде, – сказал Гордон. – Лиц он, конечно, с такого расстояния не разглядит, зато разберет тартан на пледе.
– А если не разберет? Расстояние-то большое, – заметил Хэмиш.
– А я говорю, он увидит, что мы хороним Лайама заживо.
– А зачем мы облачились в монашеские платья? Ведь если он не увидит лица брата, то и наших лиц не увидит. Я уже чешусь под этой робой. По мне вши ползают, и воняю, словно свинья.
– Хватит ныть, Кеннет, – приказал Гордон. – Мы надели эти ворованные одежды, чтобы Макхью не признал нас.
– А признает… – Хэмиш замолк, поежившись. – Придумает для нас казнь пострашнее.
Воины согласно загомонили.
– Может, оставить его и унести ноги? – спросил Кеннет и отошел от ямы.
– Не говори ерунды, – сказал Гордон. – Вождь Макхью никогда не узнает, кто мы такие. Думаешь, почему нас наняли в низине? – добавил он быстро, пока не появились новые жалобщики. – И заметь, нам неплохо платят. Хочешь уйти?
– Нет, но… – начал Хэмиш.
– Хватит болтать! – рявкнул Гордон. – Пни его, Роджер, – велел он воину, который стоял к пленнику ближе других. – Может, удастся его расшевелить. Я хочу, чтобы он был в сознании, когда мы бросим его в яму.
Роджер сделал, как ему велели, но Лайам не пошевелился.
– Вряд ли он очнется, – заметил Кеннет. – Похоже, ему недолго осталось жить.
– Не надо было его так сильно бить, Гордон, – пробормотал Хэмиш.
– Мы все приложились, – напомнил ему Роджер.
– Мы делали то, что нам велели, – парировал тот.
Гордон кивнул:
– Вот именно. Хороший солдат должен выполнять приказ.
Кеннет откинул капюшон и почесал за ухом.
– Напомни-ка мне, что сделал Лайам Макхью?
– Я тебе уже десять раз повторял! – гаркнул Гордон, подкрепив слова такой оплеухой, что Кеннет едва не свалился в яму.
– А ты еще разок повтори.
– Мы схватили Лайама и собираемся убить его, чтобы выманить брата из-за гор. А уж здесь его застанут врасплох воины, притаившиеся в леске на востоке.
Кеннет снова почесал за ухом.
– А что с ним сделают, когда поймают?
Гордон покачал головой:
– Убьют и похоронят рядом с братом.
– А из какого клана воины? Ну те, что прячутся в леске? – Он кивнул в сторону деревьев на востоке и вытянул шею, пытаясь хоть кого-нибудь разглядеть.
– Не твоего ума дело, из какого они клана, – ответил Гордон. – Меньше знаешь – крепче спишь.
– Гляньте-ка, похоже, Лайам очухался, – заметил один из воинов и пнул пленника.
Роджер удовлетворенно хмыкнул:
– Отлично, значит, все поймет, когда мы бросим его в яму. Ману, у тебя есть еще вода, чтобы полить ему на голову? Пусть окончательно придет в себя.
– Да ничего он не очухался, – возразил Кеннет. – Даже глазом не моргнул. Подох, похоже.
– Но если мы плеснем на него водой…
– Нету больше воды, – перебил его Ману. – Но можно плюнуть ему в лицо.
Наемники рассмеялись. Габриела услышала последние два имени: Фергус и Катберт. Солдаты вели себя будто на ярмарке. Она знала, что важно запомнить все семь имен, потому что в один прекрасный день их настигнет кара.
Смех Хэмиша оборвался, когда он заметил вождя Макхью.
– Вон он! Вон он едет! – завопил Хэмиш, натягивая на голову капюшон. – Это Макхью!
Все, включая Габриелу, посмотрели на вершину холма. На солнце силуэт воина на коне выглядел размытым золотым пятном.
– У нас полно времени, – сказан Кеннет. – Макхью не сможет прилететь сюда на крыльях.
– Посмотрите, сколько с ним народу. Я насчитал двадцать человек! – воскликнул Ману. Голос его дрогнул.
Гордон был словно на иголках. Ему показалось, что сзади кто-то есть. Он повернулся и схватился за меч. Никого. Осмотрел западный и восточный склоны, но и там никого не увидел.
– Зря теряем время, – сказал он. – Бросайте его в яму. Зароем – и в путь.
