Карен Рэнни - Необычная гувернантка

Не могла же она сказать, что ее единственные перчатки до того истрепались, что стали почти бесполезны.

Девлен выпустил ее руку, но не двинулся с места.

– Думаю, вам не стоит оставаться в Крэннок-Касле, мисс Синклер. Это неразумно.

– Спасибо вам за заботу, сэр, но я уже приняла решение и известила о нем вашего отца. Похоже, он считает, что я ему подхожу.

– Находясь здесь, вы служите целям моего отца, мисс Синклер. Неужели вы не спрашивали себя, почему он хочет нанять вас на такую завидную должность? С кандидатами на подобное место обычно не беседуют в спальне.

Лицо Беатрис вспыхнуло.

– Будьте добры, позвольте мне пройти.

Ее взгляд не отрывался от высоких, до колен, начищенных до блеска сапог Девлена. Его одежда отличалась простотой, но это были вещи самого лучшего качества. От него исходил какой-то незнакомый приятный запах.

– Вы овца в волчьем логове, мисс Синклер.

Беатрис изумленно вскинула брови.

– Вы и себя причисляете к волкам, мистер Гордон? Не вы ли вожак стаи? – выпалила она, но тут же в ужасе прикрыла рот ладонью.

– Вы не годитесь для роли, на которую замахнулись. Вам лучше вернуться домой.

– И умереть с голоду? Это как раз та работа, с которой я справилась бы, а вы хотите отнять ее у меня? – Беатрис закусила губу, пожалев о своих словах. Кто такой Девлен Гордон, чтобы откровенничатьс ним? Беатрис не нуждалась ни в милостыне, ни в жалости и вполне могла сама позаботиться о себе – лишь бы никто не мешал.

– Неужели некому вам помочь?

Беатрис, выпрямилась во весь рост, злясь на себя за то, что разнежилась в теплом плаще, принадлежавшем этому несносному человеку. Она начала было расстегивать пуговицы, но Девлен решительно накрыл ее ладони своими.

– Оставьте плащ себе, мисс Синклер. Я не желаю видеть, как вы дрожите от холода в угоду своей гордости.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга.

– Эпидемия холеры унесла всех, кого я любила, – призналась наконец Беатрис. – Не пощадила никого. Я осталась одна.

– У вас нет даже возлюбленного?

– Нет.

– Так болезнь поразила и его? И кого-то еще вместе с ним? – Беатрис решила промолчать. Похоже, Девлену понравилось задавать вопросы и самому же на них отвечать. – Надеюсь, вы простите мою дерзость, мисс Синклер, но вы на удивление яркая женщина. Стоит вам избавиться от худобы, и вы превратитесь в красавицу. Даже сейчас в вас есть что-то, способное вскружить мужчине голову.

– Нет.

– Нет? – Девлен удивленно изогнул бровь.

– Нет, я не собираюсь прощать вам вашу дерзость. Позвольте мне пройти.

Гастон и кучер с явным интересом наблюдали за разыгравшейся сценой. Ни один из них даже не подумал сделать вид, что не прислушивается к разговору. Напротив – казалось, они берут на заметку каждое слово, чтобы потом подробно пересказать услышанное остальной прислуге.

Меньше всего Беатрис хотелось стать мишенью для сплетен и пересудов, да еще в то время, когда она с таким трудом нашла новую работу, обещавшую избавить ее от голода и нищеты.

– Пожалуйста, – повторила она, пытаясь смягчить тон. – Разрешите мне пройти.

– Вы едете домой, мисс Синклер?

Ему не следовало произносить ее имя в подобной манере, а Девлен как будто нарочно дразнил ее. От одного звука его голоса по спине Беатрис поползли мурашки. Он говорил тихо, вкрадчиво, почти шептал.

– Да, мистер Гордон, я еду домой. Надеюсь, теперь вы меня пропустите?

– Вы там останетесь?

– Нет.

Девлен кивнул, словно ответ девушки нисколько его не удивил.

– Я не собирался надолго оставаться в Крэннок-Касле, мисс Синклер, но теперь, похоже, мне придется отложить отъезд.

– Не стоит из-за меня менять свои планы, сэр.

Девлен снова взял Беатрис за руку, но уже не для того, чтобы удержать. Он задумчиво провел кончиками пальцев от запястья к плечу девушки, отчего ее бросило в дрожь. Беатрис испуганно отшатнулась, а Девлен насмешливо улыбнулся.

– Я задержусь всего на несколько дней, мисс Синклер. Хочу убедиться, что вы благополучно устроились.

Девлен посторонился, пропуская девушку, и та почти сбежала вниз по лестнице.

Гастон предупредительно распахнул дверцу кареты. Беатрис объяснила ему, как найти ее дом, затем взобралась на подножку и уселась в глубине экипажа, подальше от окон, хмуро глядя в пол. Ей не хотелось видеть Девлена Гордона. Ни сейчас, ни по возвращении.

Она плотнее укуталась в шерстяную ткань его плаща, вдыхая странный и чудесный запах.

Гастон устроился на козлах рядом с возницей, карета тронулась, а Беатрис выглянула в окно. Почему же, не увидев этого невыносимого человека, она почувствовала укол разочарования?

«Ну вот, только Беатрис Синклер еще не хватало в замке. Это с ее-то нежными голубыми глазами, сдержанными манерами и дрожащими руками. У нее слишком черные волосы и чересчур белая кожа, а такие яркие губы явно вышли из моды. Интересно, она их красит?»

Девлен уже убедился, что у мисс Синклер довольно острый язычок. Он вдруг вспомнил ее слова: «Я подумала, что вы Черный Дональд».

Определенно что-то нужно делать с ее гардеробом. Ее одежда слишком свободна, хотя о корсаже этого не скажешь. Он излишне плотно облегает грудь. Ноги у нее, пожалуй, длинноваты, но с этим уж точно ничего не поделаешь.

Беатрис не собиралась так просто сдаваться и отправляться домой. Что ж, за это Девлен ее не винил. Отец наверняка постарался представить положение гувернантки Роберта (а точнее, няньки) самым привлекательным образом, скрыв от девушки правду.

И все же по сравнению с тем, что ей пришлось пережить осенью, пребывание в замке должно было показаться Беатрис настоящим раем. Холера, подобно пожару, охватила половину Шотландии. Девлену ведь тоже пришлось на время отправить Роберта в Эдинбург, когда оставаться в Килбридден-Виллидж стало небезопасно. Гастон передавал Девлену новости, одна страшнее другой.

Не хватало еще, чтобы он проникся сочувствием к этой девушке. В замке ее подстерегала опасность, но упрямая девица не пожелала серьезно отнестись к предупреждению, сделанному в самой мягкой форме. Она попросту не стала его слушать. А что бы она сказала, если бы он выложил ей всю правду? Что-нибудь вроде этого: «Спасибо, но я вам не верю». Или: «Я все равно принимаю предложение вашего отца». Или даже: «Не будьте смешным, мистер Гордон, вы все преувеличиваете». Девлен как будто слышал то, что она ему отвечает.

Ему надо было возвращаться в Эдинбург. Если бы не Беатрис Синклер, он прямо сейчас отправился бы в Инвернесс и занялся делами.

Возможно, ему стоило бы проводить мисс Синклер домой. Там он, пожалуй, смог бы получить более полное представление об этой женщине. Но разве можно предсказать, куда, к примеру, захочет пойти мужчина или женщина, даже если посчастливится знать их прошлое? Будущее запрятано глубоко в душе и в мыслях. Оно крайне редко подает голос.