Кристина Брук - Великолепный любовник
Бэкенхем терзался мыслью, не дававшей ему покоя, – он должен принять на себя ответственность за сегодняшнее поведение. Окажись на месте Джорджианы любая другая дама, он был бы обязан предложить ей брак. Так поступил бы любой честный человек. А ведь он всегда считал себя джентльменом. Независимо от сопутствующих этому решению проблем, он не мог уклониться от долга чести.
Рассчитывать на то, что никто не узнает их тайны, что Джорджи опять прикроется своей маской, что он возьмет себе в жены кого-то еще и снимет с себя подозрения, было не по-мужски.
Не в состоянии думать о повторном предложении руки и сердца он сосредоточил свои усилия на поиске Джорджи.
Бэкенхем сделал еще один круг вокруг фонтана, еще раз отказав во внимании плескавшимся в нем назойливым нимфам. Тогда-то он заметил ее, спешившую вниз по лестнице, одной рукой придерживая свои пышные юбки.
Сердце в груди подпрыгнуло от радости. Но она бежала вовсе не к нему, а к ожидающей ее карете.
Будто окаменев, Маркус не мог сдвинуться с места – только проводил экипаж взглядом, пока тот не скрылся за воротами.
Порыв бежать за каретой, вскочить в нее на ходу и прижать Джорджи к себе сменился совсем другим чувством, когда Бэкенхем увидел еще одну до боли знакомую фигуру.
Этот негодяй, лорд Пирс, стоял у подъезда, прощальным жестом руки провожая Джорджи.
Глава 4
Вайолет закатила глаза.
– Мы с лордом Пирсом общались всего минуту. Джорджи, он едва обмолвился со мной и парой слов. К тому же он для меня довольно стар.
Джорджи фыркнула.
– Да, должно быть ему уже все тридцать пять.
– Ну, во всяком случае, для меня это много.
– А лорд Пирс случайно не спрашивал обо мне? – Джорджи постаралась произнести это небрежно.
Вайолет пожала плечами.
– Он сказал, что является твоим поклонником. О, и что-то еще о твоих прекрасных волосах.
Джорджи застыла на месте, а Вайолет взглянула на огненную гриву своей сестры, поражаюшую пышностью и буйством цвета, и добавила:
– Разумеется, он прав. Твои локоны великолепны.
Джорджи подавила желание состроить гримасу. Проклятая прическа доставляла ей больше хлопот, чем Вайолет могла вообразить.
– Он довольно очарователен для человека его лет, не так ли? – спросила Вайолет, сложив руки. – Хотя у него ужасная репутация. Миссис Мейкпис говорила мне.
– К вопросу о репутации, – заметила Джорджи резко, – решение поехать в особняк Стейна вместе с Мейкписами было сущим безрассудством. Тебе следовало подумать о последствиях.
Лицо Вайолет просияло.
– Но было так весело, – девушка всплеснула руками, – даже мои самые смелые фантазии не сравнились с творящимся там безумием. Не думаю, что мне придется увидеть подобное во время лондонского сезона. Ты зря беспокоилась, ведь я была с миссис Мейкпис. Она заботилась обо мне, Джорджи. Ей хотелось бы выдать меня замуж за своего деверя. Представь себе, она отгоняла от меня других мужчин весь вечер.
– Всех, кроме Гарри Мейкписа, я полагаю.
– Пустяки, я легко могу справиться с ужасным Гарри, – Вайолет зевнула. – Там было необыкновенно интересно, Джи. Видела бы ты, какой богатый дом у лорда Стейна и какие непристойности там творятся…
Джорджи невольно содрогнулась. Она ни за что не рассказала бы сестре о своем постыдном поведении в этот вечер.
– Могу только догадываться. Прошу тебя не говорить об увиденном никому, в особенности своей матушке.
– Разумеется, мне хватит ума промолчать.
Вайолет подперла подбородок рукой и пристально взглянула на Джорджи.
– Джи, ты когда-нибудь целовалась с мужчиной?
Воспоминание о вчерашней ночи встало у нее перед глазами. Вчера вечером. Бесконечный жгучий поцелуй…
Она откашлялась.
– Боже мой, почему ты спрашиваешь?
– Разве Бэкенхем никогда не целовал тебя?
У Джорджи перехватило дыхание.
– Что?
– Когда вы были помолвлены, разве он ни разу не поцеловал тебя? – нахмурилась Вайолет. – Я думала, это допустимо для помолвленных.
– Конечно. Я просто… – вздохнула Джорджи. Она никогда раньше не говорила ни с кем о своих отношениях с Бэкенхемом. – Да. Мы целовались, когда были помолвлены.
Взгляд Вайолет пригвоздил ее к стене.
– Да? И как это было?
– Ну, э-э … – Джорджи с трудом отогнала оживающий в памяти страстный пламенный поцелуй вчерашнего вечера. На ум ей пришло только одно слово. – Приятно, – наконец выдавила она. Конечно, это было явным преуменьшением, но Вайолет не следовало знать деталей. Девушка рассмеялась. – Это было так давно, что я почти забыла.
Но забыть горячие, требовательные губы Бэкенхема, покрывавшие поцелуями ее лицо, его ищущий язык было невозможно. Джорджи не предполагала, что страсть может так затягивать в свой бездонный омут.
– Ты когда-нибудь целовалась с Пирсом? – спросила Вайолет.
– Конечно нет, – засмеялась Джорджи. – Я танцевала с ним пару раз, но, кроме Бэкенхема, никто меня не целовал.
– А после разрыва помолвки? – не уступала Вайолет. – Когда ты бросила его?
– Вайолет, не будь вульгарной, – попросила Джорджи. – Правильнее сказать, что у нас возникли разногласия.
Сестра закатила глаза в ответ на это замечание.
– Как угодно, Джи. Но ответь, целовалась ли ты с кем-нибудь после того, как отправила Бэкенхема в отставку?
Настойчивости ей было не занимать. Джорджи догадалась, к чему клонили все эти вопросы.
– Кто-то поцеловал тебя прошлой ночью? – спросила она.
– Нет, – ответила Вайолет. – Но я надеюсь, может быть, однажды кто-нибудь решится, тебе не кажется?
– О, несомненно. – Джорджи посмотрела в голубые глаза сестры. – Мой совет…
Вайолет испустила тяжелый вздох.
– Знаю, знаю. Не следует позволять мужчине целовать меня, если только мы не помолвлены.
– Я хотела сказать другое, – поправила Джорджи. – Мой совет – если ты не хочешь оказаться спешно обрученной с поцеловавшим тебя мужчиной, просто не целуйся.
Рот Вайолет раскрылся от изумления. Затем она от души расхохоталась.
Джорджи подалась вперед и ласково потрепала сестру по щеке.
– Я никогда не была святой, моя дорогая. И не жду от тебя того же. Но надеюсь на твое благоразумие, – она взяла девушку за подбородок. – Думаю, ты не знаешь, как опасно заигрывать с лордом Пирсом. Милой девушке вроде тебя трудно представить, на какие подлости готов пойти подобный человек. Ему ничего не стоит разрушить твою репутацию и твою жизнь. Не дай ему такой возможности.
Бэкенхем спустился к завтраку только в полдень, ожидая увидеть в зале последствия шумного вечера и, возможно, даже нескольких полуодетых гостей, переборщивших с выпивкой.
