Хелен Диксон - Предательство
Оставшись в одиночестве, Ланс задумался над тем, какое удивительное пари он только что заключил, и решил, что если намеревается его выиграть, то следует начать действовать как можно быстрее. Обычно он предпочитал не разбрасываться деньгами без особой нужды, однако были и иные причины, по которым он решился на столь импульсивный шаг. Если ему удастся заполучить бриллианты, это принесет немало пользы. Дело даже не в цене драгоценных камней, стоивших целое состояние, а в том, что он вернет вещь, принадлежащую ему по праву.
Пока пожилая графиня приветствовала своих знакомых, Ланс продолжал наблюдать за дамами Эйнсли. В каждой линии молодого, стройного тела Беллы Эйнсли сквозило высокомерие и презрение, однако ее изящество казалось просто восхитительным. Юная леди была само совершенство, и граф уже решил, что обязательно добьется того, чтобы его ей формально представили. И если этот дракон в облике ее бабушки ему воспрепятствует, то он, Ланс Бингхэм, граф Райхилл, обязательно найдет какой-нибудь способ представиться самому.
Бингхэм был уверен, что во время бала ему удастся в определенный момент увести ее из гомонящей веселой толпы гостей и завлечь в какой-нибудь тихий уголок, где они могли бы выпить шампанского и насладиться легкой беседой, невинным флиртом, который внезапно стал ему столь жизненно необходим.
Глава 2
Белла оказалась покорена великолепием Карлтон-Хаус, выходящего фасадом на южную сторону Пэлл-Мэлл-стрит и граничащего садом с парком Сент-Джеймс.
Изабелла проследовала за бабушкой по величественной лестнице в роскошную и блистательную резиденцию принца-регента. Дворец наполнился гомоном сотен гостей — титулованных, влиятельных и богатых вельмож, политиков, представителей высшего лондонского света, настоящей элиты английского общества. Неискушенная девушка восхищалась великолепной коллекцией собранных во дворце произведений искусства, богато украшенными каминами, люстрами, позвякивающими тысячью сверкающих хрусталиков и сияющими ослепительно-ярким светом, мраморными статуями в изысканно декорированных нишах, зеркалами и позолотой… Белла находила окружавшую ее обстановку волшебно-притягательной и готова была впитывать каждую деталь.
Графиня улыбнулась, заметив написанное на лице внучки восхищенно-изумленное выражение.
— Подожди, пока не увидишь весь дворец — и стол. Еда будет восхитительной, даже невзирая на то, что ей придется так долго путешествовать от кухни до парадной столовой, что она наверняка прибудет холодной. Принц подходит к подготовке этих приемов с богатым воображением, и все обычно оказываются довольными его гостеприимством.
— О, просто невозможно не восхищаться всем этим. Я никогда не видела ничего подобного, — пробормотала ошеломленная девушка.
— Принц всегда подчеркивает, что ни один европейский дворец не может сравниться с Карлтон-Хаус. А что касается большинства гостей, то они не замечают потрясшего тебя великолепия, потому что видят его так часто, что оно уже ничего не значит для них.
— Вы имеете в виду, они его не ценят?
— Не так, как ты. Принц будет доволен.
Белла не произнесла ни слова, упиваясь каждым своим взглядом, ибо действительно ни разу в жизни не видела подобного совершенства. Обеденный стол был покрыт льняными скатертями и уставлен столь изысканными деликатесами, что Белла просто не могла себе этого представить. Стол сиял, лучился и искрился светом, отраженным от многочисленной золотой, серебряной и хрустальной посуды. Он занимал всю длину столовой, уходя в необозримую даль, и заканчивался где-то в оранжерее. Модная ориентальная тема, которую принц избрал на этот раз в качестве лейтмотива вечера, нашла отражение в малейших деталях сервировки и украшения стола. По сторонам от него, через равные промежутки, располагались мелодично журчащие фонтаны, наполненные не водой, а вином.
Напряжение достигло кульминации, когда прибыл принц, выглядевший внушительнее, чем обычно, в роскошном военном мундире, украшенном галунами и обшитым золотой тесьмой. Его глаза добродушно поблескивали, когда он приветствовал собравшихся. Раздался легкий шелест, понеслись многочисленные поклоны и реверансы.
Ожидая, пока ее усадят, Белла осмотрелась, и взгляд ее задержался на лорде Бингхэме, стоявшем в глубине комнаты и беседующим с несколькими юными щеголями. Она принялась незаметно рассматривать его. Да, подумала Изабелла, в этом лице с решительным и твердым подбородком с ямочкой заключалось определенное обаяние мужественности. От нового графа Райхилла исходило ощущение внутренней силы, иногда привлекательное, порой подавляющее, но определенно очень опасное.
Устав от пустой болтовни с приятелями, Ланс разыскал глазами очаровательную Беллу Эйнсли, что, несмотря на огромное количество присутствовавших на приеме гостей, оказалось не так сложно. Изабелла выглядела довольной собой, раздавая улыбки в непринужденной манере прирожденной соблазнительницы, манящей и искушающей, с телом настоящей богини. Ему пришлось с трудом побороть внезапное желание ворваться в круг ее поклонников, увести красавицу в какое-нибудь тихое местечко, обнять ее гибкое, теплое, трепетное тело, прижать к себе и поцелуем сорвать эту непочтительную улыбку с ее нежных, словно застывших в безмолвном приглашении губ.
Белла заняла место рядом со своей бабушкой, лорд Бингхэм сидел с противоположной от нее стороны стола. Она изо всех сил старалась не смотреть на него, однако взгляд ее против воли то и дело скользил в его направлении. Внезапно ему удалось разоблачить ее тайные маневры, и он внимательно уставился на девушку сияющими удивительной теплотой синими глазами. Губы его сложились в небрежную, соблазнительную усмешку, он бросил на нее еще один оценивающий взгляд, слегка склонил голову в шутливом поклоне и приподнял свой бокал.
Даже по сравнению с утомившим ее навязчивым вниманием многочисленных поклонников его интерес показался Изабелле слишком откровенным. Его взор изучал, ласкал, смущал, этот человек буквально пожирал ее глазами.
Пылая от негодования, Белла поджала губы и с выражением крайнего неудовольствия отвернулась, опасаясь, что, если не успокоится и не проявит больше интереса к общему разговору, бабушка заметит все произошедшее.
Вечер действительно был организован великолепно. Продолжая чувствовать на себе осторожное внимание лорда Бингхэма и готовая оцепенеть от охватившего ее волнения, Изабелла пила гораздо больше вина, чем обычно. Казалось, ей не спрятаться от его голодных глаз, и каждый раз их теплое сияние заставляло ее ощущать себя почти обнаженной. Очень скоро она почувствовала, что нервы ее натянуты до предела.
