Бертрис Смолл - Укрощение леди Люсинды

Джулия, в отличие от старших сестер, бескорыстна и чистосердечна. Для нее не имеют значения ни титул, ни деньги, не то что для Петиции, Шарлотты и Джорджины. Она влюбилась так же сильно, как и Рафферти, и этого было вполне достаточно для моего отца. Что же ему оставалось делать? И хотя я уверена, что Рафферти вообще не потребовал бы ни пенни, для моего бедного папы было делом чести выдать дочь, как подобает дворянину. Поэтому он и сотворил вещь, абсолютно немыслимую.

— Сплутовал в карты, — догадался Повелитель. Люсинда кивнула.

— Одним ударом он отыграл все, и даже сверх того. И был в полной уверенности, что никто ничего не заметил. В самом деле, все поздравляли его с искусной игрой и отвагой. Редко кто не побоится рискнуть в подобных обстоятельствах. Для этого ему пришлось даже поставить на кон наш дом, потому что не хватало денег. Единственным оправданием служило его отчаянное положение. Он забрал выигрыш, распрощался и свято верил, что все обошлось… до следующего утра. Вернее, до визита Роберта Харрингтона.

— Понимаю… — протянул Повелитель. — Значит, он все заметил?

— Так и было. В тут ночь отец играл именно с ним. Денег у Роберта было больше чем достаточно, и он не задумывался бы публично обличить любого шулера, но ему стало любопытно, почему мой отец, человек безупречной репутации, пошел на обман. Разговор был честным и откровенным. Отец, разумеется, сгорал от стыда не только из-за содеянного, но еще и потому, что теперь его сочтут негодяем. Он рассказал правду, и лорд Харрингтон принял его беду близко к сердцу, а потом сделал отцу совершенно необычное предложение.

Он пообещал хранить молчание, чтобы Джулия могла спокойно выйти за лорда Рафферти, но в обмен потребовал отдать ему в жены последнюю дочь, то есть меня. Вместо того чтобы приехать в Лондон на сезон, я должна была обвенчаться с Робертом Харрингтоном на следующий день после своего семнадцатого дня рождения. Когда все это происходило, мне как раз исполнилось шестнадцать. Отец поклялся сообщить мне об уговоре только за три месяца до свадьбы. Увидеться с лордом Харрингтоном я имела право всего лишь за неделю до того, как пойду к алтарю. Отец, разумеется, тут же согласился. Да разве у него был выбор?

— Поэтому вы присутствовали на венчании Джулии и ее милого, а потом вернулись в деревню мечтать о лондонском сезоне, — с улыбкой добавил Повелитель.

— Совершенно верно, — согласилась Люсинда, наклонившись над ним. — Почти целый год я воображала, как перу столицу приступом. Как сумею затмить старших сестер, поймав не герцога, не графа, не маркиза, а принца! — Она громко рассмеялась. — Можете представить мою досадy, когда я узнала, что не только лишилась долгожданного сезона, но и стала невестой человека, старше меня на сорок два года! О, как я рыдала, бесилась, умоляла отца отказатьсчя. Он, разумеется, не имел права ничего объяснить, зато это сделал Джордж. Мой благочестивый братец долго проповедовал, что мой христианский долг примерной дочери заключается в полном повиновении родительской воле и что я обязана спасти папу и всю семью от бесчестия, которое падет на нас, если грехи отца выплывут наружу.

— И вы, разумеется, согласились, — кивнул Повелитель.

— Что поделать, — пожала плечами Люсинда. — Но в отличие от многих девушек в таком же положении мне очень повезло. Роберт Харрингтон оказался прекрасным человеком, единственным горем которого было отсутствие наследника, плода чресл его. Первая жена так и не смогла зачать и выносить ребенка. Он очень любил ее, и для супругов это было ужасной трагедией. Роберт вдовел много лет, прежде чем решил жениться второй раз и попытаться получить наследника от молодой жены. Никто толком не знал, как велико его богатство, и семья его не была очень знатна. Он не мог надеяться получить руку молодой женщины, равной ему по положению. Но тут ему представился счастливый случай уличить моего отца в обмане.

Люсинда замолчала и, поднявшись, подошла к столику, чтобы налить себе бокал сладкого вина.

— Не желаете, Повелитель? — предложила она.

— Хочу, — кивнул тот. — А потом вернитесь и доскажите мне свою занимательную историю, леди Люсинда.

Он взял протянутый бокал, а Люсинда уселась рядом.

— Роберт Харрингтон был любящим и добрым. При первой же встрече он успокоил мои страхи и гнев и всю неделю, оставшуюся до свадьбы, уговаривал и увещевал меня. Венчание было скромным и простым. Наш старый викарий провел церемонию в местной церкви. Гостей не приглашали, а единственными свидетелями были папа, Джордж, его жена Кэролайн, супруга и дряхлая сестра викария. Потом выпили шампанского, и отец отослал объявления во все лондонские газеты. В тот же день мы вернулись в Харрингтон-Холл.

— А ночью муж лишил вас невинности? — невольно вызвалось у Повелителя.

— Нет, — покачала головой Люсинда. — Прошло несколько месяцев, прежде чем Роберт сделал меня женщиной. Он хотел, чтобы я наслаждалась в его объятиях. Он оказался очень искусным любовником. Твердил, что, даже если я никогда не полюблю его, он сделает все, чтобы доставить мне удовольствие.

— Так и было? — допытывался Повелитель.

— Так и было. И к моему удивлению, я все-таки полюбила его. Безумной страсти не было. Жаль, что я не могла выполнить единственную обязанность, которую он от меня требовал: дать ему наследника. После нескольких лет мирной супружеской жизни он заболел, и я как могла преданно ухаживала за ним. Когда он умер, никто больше меня не был удивлен тем, что все состояние перешло ко мне. Само поместье было майоратом, поэтому вместе с титулом перешло к ближайшему родственнику.

— Почему же вы: в таком случае живете с братом? — допрашивал Повелитель, обвивая густую каштановую прядь но круг пальцев.

— При имении не было вдовьего дома. Перси, племянник Роберта, еще совсем молод, а его мама, леди Блайт, очень рассердилась, не получив денег, на которые рассчитывала. Она тоже вдова и при таких экстравагантных привычках, как у нее, вечно сидит в долгах. Позволь она мне остаться, я бы с радостью несла расходы по хозяйству, но разочарованная леди Блайт обвиняла меня в том, что я улестила мужа составить завещание в мою пользу. Сочиняла обо мне грязные сплетни. Утверждала, что я заработала расположение сэра Роберта в постели, позволяя делать с собой немыслимые пакости. Преследовала его, пока не поймала в сети брака. Поверьте, всегда найдутся люди, готовые слушать подобные сплетни и передавать другим. Я с радостью покинула этот дом. Мерзавка даже посмела обыскать мои сундуки, якобы с целью убедиться, что я не увожу ничего, принадлежащего поместью. Она в самом деле ужасная женщина. Роберт терпеть не мог ни ее, ни ее гнусное отродье, но не мог приберечь Харрингтон-Холл для меня, если я не рожу ему дитя, а я так и осталась бесплодной.