Ханна Хауэлл - Если он грешен

— Какой номер у этой комнаты?

— Двадцать два, — сказала Пенелопа и потерлась щекой о плечо Радмура.

— И я могу рассчитывать на то, что ваши друзья не предадут этот инцидент огласке? — Артемис нахмурился. — Почему я должен им доверять?

— Потому что они самые близкие и самые надежные мои друзья. И будут защищать мое доброе имя так же, как защищали бы свое.

— Но им потребуются объяснения…

— Скажите, что они их получат, как только придут ко мне сюда. — Заметив, что Артемис пребывает в нерешительности, виконт добавил: — Поверьте, нам действительно понадобится их помощь, чтобы незаметно вытащить отсюда вашу сестру.

Артемис кивнул и, приказав остальным мальчикам охранять Эштона и Пенелопу, выскользнул из окна. Он почти бесшумно спустился вниз по веревке, и Эштон невольно восхитился его ловкостью. Усевшись на кровать, он стал ждать своих друзей. Пенелопу же усадил себе на колени. И, как ни странно, виконт почти сразу же почувствовал, что именно здесь, у него на коленях и в его объятиях, ей самое место. Ах, как было бы замечательно, если бы он испытывал такое чувство с Клариссой на коленях, а не с этой незнакомой девушкой! Впрочем, до сих пор он Клариссу не обнимал. А сейчас Эштон ловил себя на неприятной мысли о том, что проблески страсти, которые он заметил в этой девушке, могли быть вызваны отнюдь не его прикосновениями, а тем зельем, что дала ей миссис Крэтчитт. Разумеется, Эштон прекрасно понимал, что это не должно его волновать, зная при этом, что еще долго будет терзаться такого рода сомнениями. Он также знал, что скоро начнет сомневаться и в искренности той страсти, которую демонстрировали в его объятиях его бывшие пассии. Увы, было совершенно ясно: как только мужчиной овладевают подобные мысли, он вступает в порочный круг сомнений.

— Она умрет?

Эштон посмотрел на маленького мальчика по имени Делмар.

— Нет, она просто ослаблена зельем, которое ее заставили выпить. Скоро действие его закончится и она станет прежней. — В глазах ребенка Эштон увидел сомнение и, придав голосу больше уверенности, добавил: — Честное слово, твоя сестра скоро поправится.

— Она мне не совсем сестра. Она моя кузина. А вот Стефан и Артемис действительно ее братья.

— А я подумал, что вы все с ней живете.

— Так и есть. Она о нас заботится.

— Обо всех вас?

— Довольно, Делмар, — сказал мальчик постарше. — Этому человеку ни к чему о нас знать.

— Но, Стефан, я ведь только хочу разговор поддержать и стараюсь быть вежливым.

— В этом тоже нет необходимости. Этот человек не гость в нашем доме. Вспомни, как мы его нашли и что он собирался сделать с Пен.

Делмар взглянул на Эштона и поджал губы. Виконт же улыбнулся мальчику и перевел взгляд на Стефана, второго брата Пенелопы.

— Вашей сестре надо будет отдохнуть. Яд из нее выйдет, но на это понадобится не один час. И, как мне кажется, потом она будет чувствовать себя не очень хорошо. Кто-нибудь может о ней позаботиться?

— Мы сможем.

Как-то не очень верилось, что стайке мальчишек по силам ухаживать за больной, и виконт уже собирался высказаться в этом духе, когда в комнату вошли Артемис и его, Эштона, друзья. Брант первый подошел к нему и посмотрел на него вопросительно. Эштон тяжко вздохнул и в нескольких словах объяснил, что произошло.

Брант внимательно посмотрел на мальчиков, затем на Пенелопу. После чего проговорил:

— Получается, что заведение миссис Крэтчитт не такое солидное, каким она пытается его представить. — Он вновь посмотрел на мальчиков: — Вы знаете, кем она была похищена?

— Нет, — ответил Артемис.

Приблизившись к Пенелопе, он принялся заплетать ей волосы. — Она слишком поздно пошла домой. А похитители, должно быть, увидели в ней легкую добычу.

Эштон и его друзья обменялись взглядами. Виконт почти не сомневался: мальчик лжет. Его друзья, судя по выражению их лиц, придерживались того же мнения. Вероятно, у Пенелопы имелись свои тайны, а выдавать их она не собиралась. При этом Эштон даже вообразить не мог, что у Пенелопы могут быть какие-то постыдные секреты, — но если так… Если так, то что же она скрывает?

Пожав плечами, виконт проговорил:

— Главное сейчас не похитители. Сейчас надо подумать о том, как незаметно вытащить ее отсюда. К сожалению, она не может выйти отсюда сама. И не сможет ходить еще по меньшей мере несколько часов. Эту девушку необходимо вытащить отсюда тайно не только потому, что мы хотим спасти ее репутацию. У меня имеются серьезные подозрения… Похоже, ее привели сюда вовсе не потому, что миссис Крэтчитт решила разжиться новыми девочками.

— Якобы кто-то придет ко мне утром, — тихо пробормотала Пенелопа. Она изо всех сил цеплялась за тоненькую нить, что удерживала ее от падения в пропасть беспамятства. — Но мадам не сказала, кто именно.

— И тем не менее продала вас мне на ночь?

— Сказала, что позаботится о том, чтобы тот мужчина ничего не узнал. Кто-то заплатил за то, чтобы я оказалась здесь. — Ей очень хотелось высказать вслух свои подозрения, назвать имя подозреваемой, но она удержалась от бездоказательных заявлений.

Заглянув в глаза Пенелопы, Эштон понял, что расспрашивать ее сейчас нет смысла — она была на грани обморока. Он окинул взглядом своих друзей, молясь о том, чтобы они хоть что-то придумали. Ему совершенно не хотелось во все это впутываться, но он не мог уйти, оставив Пенелопу заботам своих друзей и ее братьев. И конечно же, он не мог оставить ее у миссис Крэтчитт.

— Мальчики могут выбраться через окно, — сказал Брант. — Как только они окажутся на земле, мы поднимем веревку и я обвяжу ею тебя, Эштон. Ты возьмешь девушку, и мы спустим вас обоих через окно. Корнелл, ты пойдешь к карете и подождешь их там. Уитни, Виктор и я будем ждать здесь, пока ты не доставишь мальчиков и леди домой. Мне бы еще хотелось кое-что сделать тут до того, как мы покинем это место, — пробормотал он и, нахмурившись, взглянул на Пенелопу.

— Нам не нужна помощь. Мы сами можем доставить ее домой, — заявил Артемис.

— Грех отказываться от помощи тогда, когда она действительно требуется, — сказал Брант, обращаясь к мальчику. — Идти она не может, а ты не сможешь пронести ее по улицам, не привлекая к себе ненужного внимания. А теперь — марш в окно. Нам ведь не нужно, чтобы всю нашу компанию застали в этой комнате, верно?

Губы Артемиса шевельнулись — словно он пробормотал ругательство. Но юноша сделал так, как ему велели. Через минуту все мальчики спустились вниз, и Брант поднял веревку. Когда Эштон готовился к спуску, он заметил, что веревка была из тех, что используют для швартовки судна моряки. Не веревка, а крепкий прочный канат. В стену впился острый крюк. Эштон поразился тому, что не услышал при этом характерного звука. «Очевидно, похоть оглушила меня», — решил виконт. Неохотно передав Пенелопу Виктору, он терпеливо ждал, когда Брант надежно обвяжет его веревкой. Когда Брант объявил, что веревка надежно закреплена, Эштону понадобилась вся сила воли, чтобы не выхватить Пенелопу из рук Виктора, — так капризный ребенок не желает расставаться с любимой игрушкой.