Александра Хоукинз - Искушение герцога
— Причем здесь локти? — сердито осведомился Хантер, не припоминавший никакой бросавшейся в глаза блондинки на балу у леди Гейт. — И с чего это вы так заинтересовались именами на букву «м»? Если будете и дальше рассуждать в том же духе, то оба останетесь без бренди после обеда.
Рейн оценил шутку и беззаботно расхохотался. Хантер был возмущен: неужели ему не приходится рассчитывать хоть на какую-то поддержку друзей?
— Дама, о которой я веду речь, — это леди Грейс Киэрли, — сказал Хантер, не в силах скрыть раздражения. — Если вы немного напряжете память, то вспомните, что мне навязали эту девицу в жены, а если я не женюсь на ней, то потеряю все наследство, доставшееся от бабушки. А вам, болванам развеселым, позвольте напомнить, что в это наследство входит и дом на Кинг-стрит.
Тот самый дом, который он подарил обществу «порочных лордов» и где они организовали свой клуб «Нокс».[5] Если он не женится на леди Грейс, дом перейдет к его кузену, который, вероятно, сделается и владельцем клуба.
Черт знает что такое!
Уж друзья-то должны бы помочь хоть немного!
— Да ведь мы вполне понимаем твое затруднение, дружище, — произнес Рейн между приступами хохота. — И не хотим из-за всего этого потерять «Нокс». Просто я совсем забыл об этой девчонке. Ты столько лет про нее и не вспоминал.
Хантер беспомощно развел руками и умолк. Он действительно пытался забыть девушку и то, что в один прекрасный день должен жениться на ней или пожертвовать своей честью и бабушкиным наследством.
— А почему ты так уверен, что она еще жива? — полюбопытствовал Син. — Прошло столько времени, и с нею вполне могло что-нибудь случиться. Может, ты бегаешь от женщины, которая давным-давно умерла.
— Леди Грейс не пала жертвой болезни или какого-нибудь несчастного происшествия. Раз в год во Фретуэлл-холл ездил от моего имени поверенный. Он и извещал меня об обстоятельствах жизни этой леди.
Хантер не смог разжечь в себе праведного гнева на развеселившихся друзей, которые явно не слишком были озабочены его несчастьями. Он редко упоминал имя леди Грейс даже в кругу ближайших друзей и почти ничего не говорил о тех условиях, которыми опутала его бабушка, дабы обеспечить покорность своей воле.
— Через несколько недель леди Грейс исполнится двадцать один год, — стал он спокойно объяснять друзьям. Лица у них оставались непонимающими, и он продолжил: — Согласно договору я обязан жениться на молодой леди до момента ее совершеннолетия, иначе моя доля наследства перейдет к кузену, Роланду Уокеру.
То есть к человеку, который вовсе не заслуживал того, чтобы завладеть плодами многолетних трудов Хантера.
— A-а, ты говоришь — Уокеру, — протянул Рейн, в синих глазах которого промелькнуло что-то похожее на понимание. — Даже не припомню, когда я этого типа встречал в последний раз.
— Тогда времени у тебя в обрез, друг мой, — заметил Син.
Хантер вскочил со стула и, подойдя к друзьям, взъерошил себе волосы.
— Это я прекрасно понимаю, Син. Портер часто упрекал меня в том, что я так долго с этим тяну. Я несколько раз пытался поправить дело, сам ездил к молодой леди.
— Это когда же было? — поинтересовался Син.
Хантер тряхнул головой. Он никому не рассказывал о своих безуспешных поездках.
— Точные даты уже не играют никакой роли. Я каждый раз получал от ворот поворот, ибо хозяйки не было в поместье.
Рейн заглянул ему в глаза так, что Хантер замер на месте.
— Ты ведь еще никогда не пытался избежать того, что надлежит делать. У тебя было столько лет, чтобы забрать невесту и обвенчаться. Так какого же дьявола ты с этим тянул? Еще прошлой весной можно было привезти ее в Лондон. София и Джулиана с удовольствием занялись бы ею, а с помощью Реган, Изабеллы и Кэтрин они ввели бы ее в лондонский свет — и у тебя была бы возможность познакомиться с женщиной, на которой ты собираешься жениться.
Джулиана и София — жены Сина и Рейна, а Реган — сестра их общего друга, графа Чиллингсуорта, которого близкие звали Фростом. Реган была замужем за Дэром, тоже членом кружка «порочных лордов». Изабелла — жена графа Вейнрайта, а на Кэтрин, дочери лорда Гриншилда, минувшим летом женился еще один их друг, маркиз Сэйнтхилл.
— Я ведь только что сказал, что пытался увидеться с этой чертовкой. — Хантер бросил сердитый взгляд на Рейна. Увидеться-то хотел, но вовсе не думал привозить ее в Лондон. Боже, какой он дурак! — У тебя все слишком просто получается.
— Неужели? — насмешливо произнес Рейн. — Когда ухаживаешь за девушкой, ничего не бывает просто.
— Согласен, — подтвердил и Син.
— Ухаживаю? — задумчиво переспросил Хантер. — Я женюсь на ней. Она будет моей герцогиней. Думаю, ухаживать за ней нет никакого смысла.
Оба друга покачали головами с таким видом, будто Хантер их разочаровал.
— Если бы ты давным-давно съездил во Фретуэлл-холл, как тебе не раз советовал Портер, то сейчас не оказался бы в столь отчаянном положении, — безжалостно сказал Син.
Они с Рейном переглянулись. Из семерых «порочных лордов» эти двое первыми обзавелись женами, поэтому остальные нередко обращались к Сину и Рейну за советом, как выдержать верный курс и не потопить свой корабль в бурных водах сватовства и женитьбы.
— Ну, прошлой весной это бы не вышло, — проговорил Хантер, понимая, что начинает оправдываться. — Тогда Сэйнт вел себя странно: он слишком много ночей проводил в «Золотой жемчужине» и...
— Да разве ты не ходил с ним частенько в этот бордель? — перебил его Рейн.
В этом вопросе не было осуждения: прежде чем сам Рейн и многие его друзья женились, они все наслаждались компанией яркой и необычной мадам Венны, неизменно скрывавшей свое лицо под маской, и всеми теми удовольствиями, какие только могло предоставить ее заведение «Золотая жемчужина». Они даже заключили особое соглашение с ней в интересах своего клуба «Нокс», и обе стороны остались очень довольны.
Кому как не Хантеру было знать все детали — ведь это он вел переговоры с мадам Венной и добился соглашения с ловкой хозяйкой заведения. Как жаль, что не так давно она прикрыла свой аристократический бордель! Некоторые ее девушки и поныне оказывали свои высокопрофессиональные услуги клубу «Нокс», но многие бесследно исчезли вместе с загадочной мадам, о которой прежние ее покровители безутешно вздыхали.
Будь на то воля Сэйнта, восторженные почитатели мадам больше никогда ее не увидят.
Тут Хантер спохватился: он до сих пор ничего не ответил Рейну. Он перестал нервно расхаживать по комнате и уселся на стул.
— Конечно ходил. Кто-то же должен был за ним присмотреть, а от вас с Сином нет никакого проку, когда речь идет о развлечениях такого рода.
