Кристина Брук - Чаровница
– Что верно, то верно, – отозвался Рэнд. – Он никогда не останавливался на достигнутом. Его ум не знал покоя.
Целая гамма переживаний – гордость, печаль, удивление от выраженного сочувствия и понимания – отразилась на ее лице. Искренность ее чувств тронула герцога до глубины души – давно он не испытывал такого взаимопонимания.
Вдруг Рэнду стало досадно. Мнить себя знатоком человеческих душ и так промахнуться: он всегда считал, что у Джонатана, графа Давенпорта, не было близких, что тот совершенно одинок. Но, как оказалось, у него была сестра. Отважная, умная, с острым язычком, которая бесстрашно ради брата пошла на преступление – забралась в чужой дом.
– Он посещал «Прометеев клуб», не так ли? Более того, в ночь своей смерти он был именно тут, в этом доме.
К чему она клонила?
– Да, он посещал собрания клуба, но погиб он в своей лаборатории за несколько миль отсюда. Разве вы не знали об этом?
Спохватившись, он заговорил более мягким тоном:
– Я очень сожалею. Даже не могу подобрать нужных слов, чтобы выразить вам свое сочувствие. Но это действительно был несчастный случай, который никак не связан с его посещениями заседаний клуба.
Судя по ее виду, она не очень-то поверила его уверениям. Что же ей стало известно? Может, она о чем-то догадалась?
Сесили облизнула губы:
– Мне хочется побольше узнать о вашем клубе.
– Не могу понять, с какой стати ваш брат рассказал вам о «Прометеевом клубе».
– Он ничего не говорил. Несколько недель тому назад я нашла его дневник и… – Сесили замялась, покраснев от смущения, – …прочитала его.
Ашборн напрягся, а через миг испугался:
– Дневник? О чем там говорится? Как он к вам попал? Он хорошо сохранился?
Сесили слегка растерялась от такого количества вопросов.
– Он в хорошем состоянии. Почти все его содержание составляют деловые записи – время и место встреч. Там нет никаких записей личного характера.
Отвернувшись в сторону, Рэнд вздохнул с облегчением. Он быстро прошелся взад-вперед по библиотеке, пару раз запустив обе руки себе в волосы, явно пытаясь что-то сообразить.
Однако радоваться пока было преждевременно. Опасность не миновала: в дневнике могли содержаться записи, может быть, непонятные для непосвященных, но крайне важные для него.
Надо было во что бы то ни стало забрать дневник у нее, хотя бы из-за опасений за ее безопасность.
– Вы должны отдать дневник мне. Это крайне важно, вы понимаете?
Сесили недоуменно пожала плечами.
– Зачем он вам нужен? Его содержание разочарует вас – там нет ничего интересного.
– Он мне нужен по тем же самым соображениям, что и документы вашего брата, – солгал Рэнд. – Мне поручено привести в порядок весь его научный архив, он нужен его университету. Вот почему я собираю все его бумаги, какими бы незначительными они ни казались на первый взгляд.
Глаза Сесили засияли от гордости за брата. Ее обрадовала мысль, что его научные работы сохранятся для науки, для будущих поколений. И опять Рэнду стало совестно за свою ложь. Увы, это было необходимо. Ради ее безопасности. Он твердо полагал – так будет лучше.
– Понятно. В таком случае я, конечно, передам вам его дневник. Но, ваша светлость, мне бы хотелось узнать чуточку больше о «Прометеевом клубе». Неужели это такой большой секрет?
– Тут нет никакого секрета. – Рэнд широко раскинул руки, как бы показывая, что у него нет никаких тайн от нее. – Если вы надеялись увидеть черные плащи и кинжалы, то я разочарую вас: «Прометеев клуб» всего лишь встреча ученых мужей, изобретателей, философов, которые собираются раз в месяц, чтобы обменяться мыслями, поделиться мнениями, рассказать о своих открытиях и, конечно, поспорить.
Секунды тянулись невообразимо медленно, пока Сесили молча и сосредоточенно переваривала сказанное им. Ее ясные глаза, пытливый взгляд вызвали у него странное, не очень приятное ощущение, что она, несмотря на свою молодость, не так проста и доверчива, чтобы ее можно было просто обвести вокруг пальца.
– Похоже на правду, – наконец произнесла она. – Учитывая то, что мне известно о брате и моем… м-м-м… другом знакомом, который также является членом этого клуба, ваше объяснение звучит правдоподобно. – Сесили прищурилась. – Но ведь вы сказали мне далеко не все, не так ли? Кое-что утаили, разве не так?
– Может быть, – ответил Рэнд, стараясь не показать вида, что он слегка встревожен. – Но, поверьте мне, это никак не относится к вашему делу.
– Но ведь бумаги Джонатана у вас. – Сесили проявляла настойчивость. – Графиня Давенпорт недавно сказала мне, что отдала вам все бумаги брата сразу после его смерти. – Чуть помедлив, она спросила: – К вам могла попасть личная переписка, представляющая интерес исключительно для близких Джонатана. Мне бы хотелось получить ее обратно.
– Посмотрим. Может быть, я смогу кое-что сделать для вас, – отозвался Рэнд. Просьба Сесили выглядела естественной, даже невинной. Сестра хочет оставить у себя кое-что на память о брате – в этом не было ничего странного.
Сестра Джонатана… теперь-то он знал, кто она. По какой-то необъяснимой причине ее присутствие в его доме, а также мужской костюм волновали его.
Кашлянув, Рэнд произнес:
– А теперь вы должны отплатить мне за те сведения, которые я вам предоставил, и позволить мне проводить вас до вашего дома.
Слегка растерявшись, Сесили смущенно пробормотала:
– Хорошо, я не против.
Рэнд отказывался верить собственным ушам. Она согласилась? Без возражений? Он быстро взглянул ей в лицо. Неужели она настолько хитра и сообразительна, что, признав свое поражение, пошла на попятную? Раскусив леди Сесили Уэструдер, он не сомневался, что причина ее уступчивости кроется вовсе не в мягкости и податливости ее характера.
Еще не решив, как ему быть дальше, он позвонил в колокольчик, вызывая прислугу. Впрочем, одно ему было совершенно ясно: они должны встретиться, нельзя позволить ей исчезнуть навсегда из его поля зрения.
– Давайте все обсудим в более подходящей обстановке.
Ее глаза задорно блеснули:
– Я не оставлю вас в покое до тех пор, пока вы не расскажете мне обо всем. А вы, как мне кажется, собираетесь стать новой Шехерезадой и каждый раз при встрече со мной будете плести словесную паутину, чтобы удержать меня возле себя.
Он криво усмехнулся:
– Что-то вроде этого. Впрочем, мои намерения не столь чисты и беспорочны, как вы полагаете.
Не без тайного удовольствия он заметил, как ее глаза широко раскрылись то ли от испуга, то ли от удивления. Все-таки ему удалось смутить ее, сбить с нее излишек самоуверенности.
Но вдруг Рэндом овладело какое-то непонятное внутреннее раздражение. Его разозлила собственная глупость и грубость: угрозы физического насилия, запугивания, пущенные им в ход, ничуть не испугали леди Сесили Уэструдер, тогда как один лишь легкий намек на амурные дела выбил ее из равновесия. И над этим стоило призадуматься.
