Дебора Мартин - Любовь срывает маски
— Возможно, он уже и думать обо мне забыл!
Но, несмотря на эти легкомысленные слова, еще долго после того, как Мэриан и ее тетка покинули пределы Лидгейта, сердце девушки продолжало громко колотиться, словно у насмерть испуганной пташки, попавшейся в когти сокола.
3
Безумно уставшая, Мэриан выскользнула из маленькой тесной хижины, где принимала роды у миссис Айкин. Роды были долгие и тяжелые. Бедная женщина замучилась сама и измучила Мэриан, но, к всеобщему счастью, разрешилась двумя прекрасными мальчиками-близнецами, вызвавшими приступ неимоверного восторга у их отца. До сих пор у них рождались одни только девочки. А Мэриан с благодарностью думала о том, как кстати пришелся сейчас опыт, который она получила, помогая матери в подобных тяжелых случаях.
С огромным облегчением девушка вдохнула в себя свежий ночной воздух, затем завязала тесемки маски и накинула на голову капюшон. Ходить по Лидгейту в таком виде становилось все утомительнее. Все эти три долгие недели она страдала от своего маскарада, испытывая постоянную неуверенность, так как не знала, в какой момент и откуда может появиться опасность и когда она может снять маску, не подвергая себя риску. Как бы ей хотелось отбросить подальше всякую осторожность и навсегда избавиться от этого маскарада. Но Тамара мгновенно оказывалась тут как тут и принималась ворчать, увидев ее без маски и плаща. Поэтому Мэриан, как могла, боролась со своим горячим желанием избавиться от них совсем.
Она устало брела через город, который считала почти своим родным домом, нисколько не боясь появляться на его узких улочках в такое позднее время. Впрочем, сейчас темнота и тишина казались для нее более надежным укрытием, чем стены неприступной крепости. Здесь, среди простых жителей города, мужественно переносящих все свои невзгоды, она нашла надежный приют и защиту.
Внезапно из темноты на другой стороне улицы вынырнул высокий, очень худой человек, которого она раньше никогда не видела. Заметив девушку, он торопливо направился в ее сторону. Мэриан остановилась, поджидая его и не испытывая при этом ни малейшего страха. Ее часто разыскивали незнакомцы, которые, прослышав о ее талантах целительницы, обращались к ней со своими недугами. Судя по той порывистой поспешности, с которой приближался к ней незнакомец, он был как раз одним из них.
— Не вы ли та самая цыганка-целительница, которую зовут Мина? — спросил он, приблизившись к ней. Как смогла заметить девушка, он был необычайно взволнован, почти испуган.
В ответ на ее молчаливый кивок незнакомец испустил вздох облегчения и, неожиданно схватив за руку, потащил за собой, направляясь назад, в ту сторону, откуда он только что пришел.
— Мне сказал один человек в таверне, чтобы я поискал тебя здесь, в этой стороне города. Какое счастье, что я тебя нашел! — бормотал он, увлекая ее за собой и делая при этом такие широкие шаги, что девушке пришлось почти бежать за ним.
— Может, вы все-таки скажете, куда вы меня тащите? — спросила она с улыбкой. Ей показалось забавным, что незнакомец то ли был абсолютно уверен в ее согласии помочь, то ли настолько возбужден и взволнован, что не только не представился, но и ничего ей не объяснил.
Но при этих словах он внезапно остановился, осознав свою оплошность.
— Простите меня, мадам! Я ничего не сказал вам? Я камердинер его светлости, Уильям Крэшоу. Его светлость тяжело ранен. Человек в таверне сказал, что вы можете помочь ему.
Мэриан ощутила, как леденящий ужас сковал ее изнутри.
— Его светлость?
Уильям Крэшоу кивнул и вновь схватил ее за руку, намереваясь тащить дальше, однако, почувствовав, что она не сдвинулась с места, нахмурился.
— Граф Фолкхэм! — воскликнул он взволнованно. — Уверен, вы слышали о нем!
Мэриан, словно оцепенев, смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Она не могла так рисковать и идти к Фолкхэму! Что с ней будет, если он узнает, кто она такая! Но она не могла и оставить без помощи раненого. Боже мой, что же ей делать?!
Внезапно она подумала о мистере Тиббете. Да, это выход. Аптекарь мог вполне позаботиться о графе, если только тот не слишком сильно пострадал.
— В каком состоянии его светлость, насколько серьезно он ранен? — спросила она.
— Достаточно серьезно, — раздраженно отвечал камердинер. По его тону девушка поняла, что он начинает сердиться на нее за медлительность. — И чем дольше мы будем здесь без толку стоять, тем хуже будет его состояние. На него напали двое на дороге. Один из них нанес ему удар шпагой в бедро. Если кто-нибудь не остановит кровотечение, он вскоре умрет.
Мэриан побледнела.
— Но еще есть мистер Тиббет… — начала она неуверенно.
— Этот пуританин! Я бы не хотел, чтобы кто-то из этих людей дотрагивался до моего хозяина! — презрительно скривил губы Уильям Крэшоу. — И все же я в таком отчаянии, что готов был согласиться даже на это, но его нет в городе. Человек из таверны сказал мне, что вы сможете помочь моему хозяину. Но если вы слишком неопытны и брезгливы, чтобы перевязывать раны…
— Не беспокойтесь, я отлично с этим справлюсь!
Слова невольно сорвались с ее языка, хотя, пожалуй, выбора у нее не было. Если мистера Тиббета действительно нет на месте, ей придется идти к графу, нельзя же допустить, чтобы он умер по ее вине.
— В зависимости от того, насколько серьезна рана, мне, возможно, придется послать вас в лавку аптекаря за какими-нибудь лекарствами, после того как я посмотрю, что с вашим хозяином. Помощник мистера Тиббета сможет дать вам все необходимое.
Он поспешно кивнул и зашагал впереди нее.
Вынужденная почти бежать за ним, Мэриан подумала, что можно было бы послать Уильяма к Тамаре за снадобьями. Однако они так старательно избегали последнее время графа и его людей, что сейчас она предпочла бы не показывать кому-либо из них, где они живут. Впрочем, в этом нет необходимости. Слуга мистера Тиббета обычно всегда заменял своего хозяина, когда тот отсутствовал. Он снабдит Уильяма всем, что ей может понадобиться, если, конечно, камердинер правильно запомнит ее наставления.
Ее сердце отчаянно колотилось. Ей еще никогда не приходилось перевязывать серьезные раны, хотя она сотни раз наблюдала за тем, как это делал ее отец. А эта рана, видимо, стоила всех ран! Но как она может лечить графа, зная, что он, возможно, способствовал аресту ее отца? Как она может прикасаться к нему, когда она панически боится, что он может узнать, кто она такая?
Мэриан тяжело вздохнула. А как она может отказаться помогать ему? Так же, как ее мать и отец, она приносила клятву, что будет делать все, насколько хватит ее знаний и умений, чтобы сохранить жизнь любому человеку. Может быть, этот человек недостоин того, чтобы ему сохраняли жизнь, но кто она такая, чтобы решать? Жизнь есть жизнь — самая большая ценность на свете. Она обязана сделать все, что в ее силах.
Мэриан спешила как могла, иногда ей даже приходилось бежать, чтобы не отстать от взвинченного до предела камердинера. Когда они добрались до вершины холма и перед ней предстал ее когда-то родной дом, она почувствовала, как комок подступил к горлу. Здесь, в доме, который был отобран у ее отца, сейчас находился человек, возможно, разрушивший ее жизнь, навсегда лишивший ее семьи и дома! А она собиралась лечить его раны!
На мгновение она остановилась, как раз в том месте, где дорога сворачивала к Фолкхэм-хаузу. В ее памяти возникли яркие картинки ее недавнего, счастливого прошлого — вот они с мамой возвращаются поздно вечером домой после того, как сутки провели у постели больного ребенка, и в другой раз — уже все втроем — едут с веселой вечеринки от их соседей. Этот граф мог подстроить арест отца, чтобы получить назад их поместье, так как же она станет помогать ему? Как она может! Что бы сказал отец на это? И вдруг Мэриан поняла, что отец благословил бы ее. Она почти увидела его благородное, строгое лицо и добрые глаза, говорящие ей: «Все правильно, дочка. Ты должна помочь тому, кто нуждается в твоей помощи, и ни в чем не сомневаться. Это наш долг — долг тех, кто владеет особым искусством и знаниями, — помогать больным и спасть жизни тех, кого Бог позволит нам спасти».
Уильям прошел вперед несколько ярдов, прежде чем понял, что она остановилась и не идет следом. Он повернулся к ней. Его высокая, длинная фигура на фоне залитого лунным светом неба казалась неправдоподобно худой и нескладной. Однако, когда он заговорил, его голос звучал решительно:
— Послушайте, мадам, я послал человека за Боджером, но он живет слишком далеко. Боюсь, он не успеет добраться сюда вовремя. Но если вы не можете помочь его светлости, я подожду этого военного лекаря. Я не могу допустить, чтобы вы сделали ошибку, которая может стоить моему хозяину жизни или хотя бы ноги.
Мэриан вся сжалась при одном только упоминании о Боджере, ужасном, невежественном коновале, который погубил больше жизней, чем спас. Мысль об этом презренном человеке, уродующем чью-то ногу, показалась Мэриан настолько нестерпимой, что она содрогнулась. Ведь, в конце концов, сказала она себе, она не может быть абсолютно уверена, что граф каким-то образом ответствен за арест ее отца. Если он умрет из-за ее нерешительности и при этом окажется невиновным…
