Тереза Майклс - Приют любви

Тереза Майклс

Приют любви

Глава первая

Ричмонд, Виргиния Ноябрь 1862

– Элизабет! – потрясенно прошептал полковник Колтер Вейд Сэкстон. Не поверив своим глазам, он резко осадил гнедую лошадь и спешился. Два груженных припасами фургона прогрохотали мимо, и, наконец, он снова увидел изящную женскую фигуру. Неужели это она?.. Не обращая внимания на предупреждения сопровождавших его офицеров – они уже опаздывали на встречу в штаб, – Колтер, движимый непреодолимым порывом, ринулся между экипажами и фургонами, запрудившими улицу, к дому, в котором скрылась женщина, и быстро поднялся по ступеням. Оказавшись в приемной секретаря Казначейства конфедератов Кристофера Мэммингера, он сразу попал в невероятную толчею. Используя свою недюжинную силу и проявляя чудеса ловкости, Колтер стал прокладывать себе путь сквозь толпу, рассеянно принося извинения дамам, чьи пышные юбки он задевал на своем пути. Подчиняясь движению толпы, он внезапно остановился и стал искать глазами заинтриговавшую его женщину. Заметив светло-серую накидку и лиловую юбку, Колтер выкрикнул ее имя, совершенно не заботясь о том, что привлекает к себе внимание. Когда же она обернулась, он с трудом сдержал потрясение. Бледная, с ввалившимися глазами, она посмотрела на него с недоверием, но губы беззвучно прошептали его имя.

Сжатая людьми, Элизабет не имела возможности скрыться. Она застыла, как будто время остановилось, безмолвно глядя на Колтера, с почти звериной ловкостью пробиравшегося к ней.

Полковник увлек ее в небольшое свободное пространство у дальней стены.

– Господи, Элизабет, сколько прошло времени! – Круша обруч кринолина, Колтер сжал ее в объятиях и заглушил крик поцелуем. Он ни о чем не мог думать, уже Бог знает сколько времени, он спал по три часа в день, нервы были на взводе. Комната, удивленные возгласы, война – все исчезло в ту же секунду, как он увидел Элизабет. Колтер прижимал ее к себе так, будто хотел вложить в один поцелуй все годами копившиеся чувства, но ее губы остались безвольными, и он смягчил свой поцелуй.

Элизабет не могла сопротивляться. Колтер здесь, живой, обнимает и целует ее, будто все еще имеет на это право! Мало того, врожденная честность говорила ей, что она доведена почти до безумия его поцелуем, тонет в воспоминаниях о том времени, когда познала страсть. Ощущение его близости, вернувшееся воспоминание о только ему свойственном, так хорошо знакомом мужском запахе делало желание почти нестерпимым.

Они любили друг друга, но это было давно. Колтер больше не имел права на ее страсть, а она не могла себе ее позволить.

Настойчивое, плавное движение его языка, едва касавшегося края ее губ, заставило Элизабет отпрянуть. Она отчаянно попыталась возмутиться этим грубым нарушением приличий, но не нашла в себе сил. Еще на несколько секунд она отдалась чувству невероятного успокоения от его близости, прижимаясь щекой к мягкой шерсти форменного сюртука, слушая бешеный стук сердца, бившегося в унисон с ее собственным. Колтер – мечта и одновременно кошмар из прошлого.

Прижавшись губами к ее виску, ощущая стремительное биение пульса, он со щемящей отчетливостью представил, как бьется жилка у нее на шее. Нежный запах цветущего персика проникал в его ноздри. Это был ее запах. Запах, преследовавший его по ночам.

– Я не буду извиняться, Элизабет. Откинув голову назад, она посмотрела на него с испугом.

– Ты должен...

– Конечно, это непростительно с моей стороны. – Горькая улыбка тронула его губы, а в глазах мелькнула ярость. Он отступил, освобождая ее. – Наш замечательный кодекс чести требует, чтобы я извинился за допущенную вольность в отношении замужней женщины.

– А разве ваша жена не стала бы возражать?

– Жена?.. Одной попытки познать прелести семейной жизни было достаточно, чтобы излечить меня от этого желания.

Он не имеет никакого права срывать на ней свою злость. Элизабет прикусила губу, не понимая, что кроется за этими горькими словами, но спрашивать не стала. Опустив глаза на шнурок своего ридикюля, она молила Бога, чтобы здесь не оказалось никого из знакомых. Зная, к чему это может привести, она сделала попытку вырваться. Колтер быстро поднял руку и уперся в стену, используя свое тело как ширму и одновременно не давая ей уйти. Он был уверен, что она не посмеет устроить скандал. Элизабет внимательно посмотрела на него. Он был опасен, но в душе оставался южанином, то есть джентльменом. Однако его слова развеяли надежду на то, что ей удастся ускользнуть.

– Нет! Ты не убежишь от меня. Неужели ты не уделишь несколько минут разговору со старым другом?

Элизабет съежилась от безжалостного тона.

Он ждал годы, чтобы все ей высказать, но теперь, видя мольбу в ее глазах, не ощутил почти никакого удовлетворения. Ее лицо побледнело настолько, что он испугался, как бы она не упала в обморок.

– Пожалуйста, мистер Сэкстон, позвольте мне уйти. Нам не о чем говорить.

Элизабет физически ощущала исходившее от него напряжение. Она не хотела вспоминать вкуса его гладко выбритых щек или как его аккуратно подстриженные бачки щекотали ей кожу. Она не хотела замечать, каким измученным он выглядит. Она не могла себе позволить даже тени сочувствия, у нее были слишком веские причины, чтобы побыстрее расстаться с ним.

Немедленно, пока она еще может сопротивляться его воле.

– Что ты делаешь в Ричмонде, Элизабет? Неужели Джеймс устроился на какую-нибудь штабную работу, чтобы пересидеть войну? Он тоже здесь?

– Будьте милосердны, – прошептала она. – Разве вы ничего не знаете? – Его недоумевающий, удивленный взгляд ответил ей без слов. – Он без вести пропал в бою у Шайло.

– «Осиное Гнездо»? С Джонстоном?

– Да.

– Но ведь это было больше семи месяцев назад!

– Вы тоже участвовали?

– Нет. Но я знаю, что мы потеряли в этом бою больше трети наших людей вместе с надеждой на быстрое и бескровное окончание войны. Неужели за все это время ты не получила ни одной весточки от Джеймса?

Она закрыла глаза и медленно помотала головой, пытаясь взять себя в руки.

– Ты абсолютно уверена, Элизабет? Возможно, произошла ошибка, ведь так много людей со схожими именами. Когда мы впервые услышали, что Джонстон погиб, никому и в голову не пришло, что речь идет об Альберте Джонстоне, а не о генерале Джозефе Джонстоне.

Элизабет открыла глаза и взглянула на него.

– Фамилия Уоринг не числится в списке убитых, раненых или взятых в плен федеральными войсками.

Она надеялась, что Колтер Сэкстон примет слезы на ее глазах за скорбь о муже. Он не должен узнать, какую боль причинило ей предательство – сначала его, а потом мужа. Она никогда не признается, что ее брак был чудовищной ошибкой, а теперь статус жены пропавшего без вести отдал ее полностью во власть злобной свекрови. При одной мысли об этом Элизабет начало мутить от отвращения. Встреча с Колтером все осложняет, ей это совершенно не нужно. Он часть ее прошлого, и лучше, чтобы он там и остался. Элизабет машинально приложила пальцы к губам – она все еще чувствовала томительный жар его губ, а язык ощущал их вкус.