Кэтрин Куксон - Девушка с приданым

Кэтрин Куксон

Девушка с приданым

По сравнению с печатным вариантом текст отредактирован

Девушка с приданым: роман / Кэтрин Куксон;

пер. с англ. О. Буйвола

Харьков: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»;

Белгород: ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”», 2012

288 с.

ISBN 978-966-14-3883-4 (Украина)

ISBN 978-5-9910-2079-4 (Россия)

ISBN 978-0-552-14835-1 (англ.)

Перевод с английского Олега Буйвола

Дизайнер обложки Татьяна Коровина

Переведено по изданию:

Cookson С. Kate Hannigan: A Novel / Catherine Cookson. London: Corgi Books, 1993. – 288 p.

Cookson С. "Kate Hannigan", 1950

Аннотация

Внебрачный ребенок стал для красавицы Кейт не проклятием, а благословением, шансом выбраться из мрака нищеты. Ведь, несмотря на все ее страхи, нежное чувство к принимавшему роды молодому врачу Родни Принсу оказалось взаимным… Но Родни женат! Сколько кругов ада предстоит пройти влюбленным, прежде чем наконец они обнимут друг друга?

***

Не избалованная ни отцовской лаской, ни мужским вниманием, юная Кейт связывается с известным ловеласом. Но, вместо того чтобы жениться на девушке, которую он обесчестил, ветреный любовник просто забывает о ее существовании. Тем временем Кейт понимает, что беременна. Судьбе было угодно, чтобы в день появления на свет ее дочери с ней рядом был человек, которого она полюбит по-настоящему! Но молодой врач, которого малышка Энни так хочет назвать папой, женат. Теплота и человечность Кейт затмевают холодную красоту его жены Стеллы и заполняют зияющую пустоту в его горячем сердце. Но сможет ли он оставить одну ради другой?

Кэтрин Куксон

Девушка с приданым

Моей матери, которая выразила себя через меня

От автора

Персонажи этой книги являются плодом авторского воображения и не имеют ничего общего с реальными людьми.

Хотя в ней упоминаются Тайнсайд [1] и еще несколько существующих в действительности географических названий, район Пятнадцати улиц – чистейшей воды выдумка.

В связи с тем, что непосвященным будет трудно понять диалект жителей Тайнсайда, я решила не использовать его в этой книге.

Рождение

– Мне нужно больше горячей воды. И полотенец недостаточно…

– Видит Бог, доктор, у вас все полотенца, которые только можно найти в этом доме.

– Тогда принесите старые простыни. Мы разорвем их на полосы.

«Тогда принесите старые про-о-стыни. Мы разорвем их на по-о-олосы, – передразнила про себя врача Дорри Кларк. – Новая метла по-новому метет. Видит Бог, так оно и есть! Старик Келли, даже будучи пьяным как сапожник, имел в своем котелке больше здравого смысла, чем этот выскочка, пусть он даже трезв как стеклышко. Этот докторишка суетится возле роженицы так, словно у ее папаши денег куры не клюют и он будет очень рад, когда маленький ублюдок появится на свет».

– Простыней больше нет, – сказала акушерка, засучивая и так высоко закатанные рукава на своих толстых руках.

Как он только осмеливается разговаривать с ней в таком тоне?! Она помогала роженицам уже тогда, когда этот чертов докторишка еще сам писал в свои чертовы пеленки. Вот уже битых два часа Дорри Кларк только и слышала от него: сделай то да принеси это, – словно лежащая перед ним на кровати Кейт Ханниген – герцогиня Коннахт, а не потаскуха, которая, если соизволит, разродится ублюдком. Сама Дорри была уверена, что случится это не раньше, чем через пару часов. Она торчит без дела в этом доме почти с полудня. А сегодня ведь сочельник! И ей ужасно хотелось промочить горло чем-нибудь горячительным. А этот молодой свинтус только и делает, что помыкает ею. «Подержите здесь, миссис Кларк… Подтащите с вашей стороны, миссис Кларк… Зажгите огонь, черт побери, миссис Кларк…» Да, он осмелился чертыхаться при ней! Доктор Келли (упокойся он с миром!) даже пьяный никогда при ней не чертыхался. Скорее уж от него можно было бы услышать: «Пропустите стаканчик, миссис Кларк. Вам не помешает». Он был настоящим джентльменом, не то что этот. Долго ему здесь не протянуть, но сегодня он еще попьет из нее кровушки. Черт его побери! Ей нужно промочить горло, чего бы это ни стоило.

В живом уме Дорри Кларк родилась спасительная мысль. В комоде у Сары Ханниген есть пара простыней. Можно будет обстряпать выгодное дельце, заработать деньжат и при этом ускользнуть ненадолго, хотя бы на пять минут, из-под неусыпного ока этого выскочки. Полное, покрытое нездоровым румянцем лицо расплылось в масляной улыбке.

– В этом доме не осталось больше ни тряпки, но под залог я могу предоставить в ваше распоряжение две собственные простыни. Если хотите, я могу сейчас же сбегать за ними. У меня сердце кровью обливается при виде страданий этой несчастной.

Акушерка мотнула головой в сторону скрюченного тела, лежащего на кровати.

Врач не шевельнулся. Он продолжал сидеть, сгорбившись, над постелью роженицы. Даже не поднял склоненной головы. Только темные глаза пристально уставились на Дорри Кларк из-под кустистых бровей и густых черных волос.

«Боже правый! – пронеслось в голове у Дорри. – Он смотрит, как нечистый. И впрямь похож на дьявола: темные глаза, продолговатое лицо, бородка клинышком… Он такой молодой и импозантный. Пресвятая Богородица! Мне определенно надо выпить».

Впоследствии Дорри Кларк не могла решить, что же послужило причиной падения. Возможно, она попросту поскользнулась на чем-то осклизлом, а возможно, слова доктора вывели ее из себя до такой степени, что, тяжело ступая вниз по узкой темной лестнице, Дорри оступилась и очутилась лежащей на полу кухни Ханнигенов. Тим Ханниген сидел в деревянном кресле возле очага. На его лице застыло всегдашнее выражение недовольства всем и всеми. Пожалуй, сейчас оно было сильнее, чем обычно. Тим даже не поднялся с места, чтобы помочь упавшей встать.

Сара Ханниген склонила над акушеркой свое измученное жизнью лицо:

– Вы сильно ушиблись, Дорри?

Акушерка молча поднялась с пола, накинула на себя пальто, которое до этого висело на крючке, приколоченном к кухонной двери, и туго повязала голову платком. Сара Ханниген растворила перед ней ведущую на улицу дверь, и Дорри, низко согнувшись, поковыляла под валящий с неба снег. Она так злилась, что даже не чувствовала тупой боли в ушибленном колене.

Она, видит Бог, расквитается со сволочным молокососом, даже если на это уйдет вся ее жизнь…

– Миссис Кларк! – сказал тогда врач. – Я не позволю пьяной акушерке принимать роды. Что же касается простыней, то я не собираюсь их рвать. Мы их просто одолжим на время. Понятно, миссис Кларк?