Зара Деверо - Бархатистые прикосновения

Зара Деверо

Бархатистые прикосновения

Что могло ожидать молодую женщину, получившую работу в архивах уединенного поместья? Безнадежность провинциальной скуки?

О нет!

Истинное блаженство страсти и вкус запретных наслаждений - вот что предстоит познать ей в глуши, отрезанной от всего мира романтической усадьбы. И эти неведомые прежде наслаждения подарит ей загадочный владели поместья, мужчина, способный свести с ума ЛЮБУЮ ЖЕНЩИНУ!

Глава 1

– Летом мы собираемся отдохнуть на греческих островах. Откажись от этой работы и присоединяйся к нам!

Джереми скорчил плаксивую рожицу, как хитрый мальчуган, выклянчивающий уступку у строгой гувернантки. Возможно, это и подействовало бы на его однокурсниц и даже на кого-то из молоденьких преподавательниц, но Карен только снисходительно улыбнулась: она не собиралась выходить за рамки устоявшихся отношений. С этим симпатичным, но слабохарактерным юношей Карен объединяли чисто сексуальные утехи, а вздыхать ему вслед или мучиться ревностью она не желала.

Карен устроилась поудобнее на обитом плисом сиденье, и взглянула на своего спутника, уверенно работающего шестом. Плоскодонка плавно скользила по зеркальной глади реки, унося их в непродолжительное романтическое путешествие. Смотреть на широкоплечего белокурого парня с узкой талией, подтянутым животом и упругим задом Карен было приятно. Но это не обязывало ее влюбляться в него.

Она опустила руку в воду и спросила, прищурившись:

– Кого ты подразумеваешь под словом "мы"? Уж не Пита ли с полудюжиной таких же прихлебателей?

Джереми промолчал, притворившись, что не расслышал язвительного вопроса. Ответ ей был в общем-то и не нужен, да и ссориться с любовником напоследок не хотелось.

Вода г реке была восхитительно холодной, Карен принялась зачерпывать ее пригоршнями и с наслаждением освежать свою разгоряченную голову, чувствуя, что каштановые волосы готовы воспламениться от палящего солнца.

Годы учебы в университете промчались бурно и стремительно, насыщенные увлекательными занятиями, интересными знакомствами и развлечениями с горячими парнями. Но вот экзамены сданы, получены отличные оценки, и настало время возвращаться домой.

– У моих родителей вилла на Корфу, можно использовать ее как базовый лагерь, - сказал Джереми, погружая длинный шест в зеленую воду. Бриллиантовые капельки искрились, стекая в лодку.

Джереми прищурил светло-голубые глаза и похотливо посмотрел на Карен из-под густых ресниц. Он успел вспотеть, хотя они только начали свою прогулку. Карен заподозрила, что его тело пылает отчасти из-за того, что она промочила ситцевую юбку, забираясь в это неустойчивое суденышко, и ткань прилипла к ее голым ногам.

– Сами старики будут отдыхать в Майами, - добавил Джереми, вонзая шест в воду.

Улыбнувшись, Карен уставилась на его оттопыренную ширинку: молния на голубых джинсах готова была расстегнуться самостоятельно. Скосив глаза на темный треугольник у нее между бедрами, Джереми потерял равновесие и покачнулся.

– Стоять! - крикнула она и звонко захохотала, умиляясь тому, как он пыжится, пытаясь угодить ей.

На какие только ухищрения не шел Джереми Херст Пембертон, спортсмен, чемпион по гребле и душа студенческого городка, чтобы добиться благосклонности Карен. Он не обращал внимания на других женщин, посылал ей букеты цветов, бутылки шампанского, катал ее на своем шикарном спортивном "феррари", приглашал на уик-энд в шотландский замок отца.

От его знаков внимания веяло викторианской эпохой с ее тайными страстями, многозначительными намеками, строгими дамами-воспитательницами и краснеющими от стыда девицами. Карен быстро наскучили эти игры, л она решила его совратить. Грехопадение юноши произошло после званого ужина, устроенного одним из их университетских профессоров, супруга которого прославилась в академических кругах своим умением поддерживать светскую беседу. Улучив удобный момент, Карен увела юношу в спальню, стащила с него штаны, уложила на кровать и продемонстрировала, как ее нужно ублажать.

Поначалу Джереми ее разочаровал, хотя он и прослыл жеребцом среди однокурсников. Как выяснилось, он и понятия не имел, как следует возбуждать женщину. Не сделал успехов он на этом поприще и позже, так что ей приходилось напоминать ему, что ее не устраивает совокупление по кавалерийскому принципу: "Главное - быстрота и натиск!"

Лодка заплыла в укромный уголок под ветвями ивы. Джереми положил шест и, привязав плоскодонку канатом к дереву, подсел к Карен, чтобы без промедлений запустить пятерню ей под юбку, во влажную промежность, обтянутую крохотными трусиками, и проникнуть в расплавленную сердцевину ее женского естества. Но она сжала бедра, не готовая к такому грубому вторжению: пусть умерит свой пыл, довольно тискать ей груди и сжимать клитор, пора научиться исподволь возбуждать ее.

Сев, Карен вынула из волос бархатный обруч и, тряхнув гривой шелковистых волос, распустила их по спине и плечам.

Джереми закусил губу, залюбовавшись этой высокой и полногрудой языческой красавицей, словно бы сошедшей с полотна Россетти. Подобно экзотическому цветку, она никого не оставляла равнодушным и всегда привлекала к себе заинтересованные взоры - завистливые, осуждающие либо ненавидящие.

Джереми, многократно познавший эту непостижимую женщину плотски и испытавший погружение в опасный водоворот ее исступленных оргазмов, невольно проникался чувством, близким к религиозному трепету, всякий раз, когда смотрел в ее гипнотизирующие зеленые глаза, ощущал аромат ее кожи или подвергался изысканному сарказму, пытаясь состязаться с ней в интеллектуальном споре Карен поражала его живостью своего восприятия, глубиной познаний и уверенностью в себе. Жалости к поверженным она не испытывала.

Ему достаточно было пошевелить мизинцем, чтобы орда девиц завертелась перед ним, изнемогая от желания отдаться ему. Другие женщины тешили его мужское самолюбие, заставляли бешено пульсировать кровь, однако не пробуждали в нем настоящего ответного чувства, как Карен. Словно мощное зелье, она возбуждала в нем безрассудное желание приручить это неукротимое создание, доказать себе, что он способен им повелевать. Поражения не охлаждали его пыл, а понуждали вновь и вновь бросаться в бой и совершать подвиги.

Он выхватил из-под сиденья плед, ступил на берег и протянул Карен руку. Крона плакучей ивы изогнулась так, что образовала изумительный покров, а густая трава могла бы заменить персидский ковер. Джереми расстелил поверх нее шотландский плед. Карен с наслаждением опустилась на него и, закинув руки за голову, устремила взгляд в синее небо, просвечивающее сквозь листву.