Мэри Бэлоу - Немного женатый

Мэри БЭЛОУ

НЕМНОГО ЖЕНАТЫЙ

Пролог

Картина, представшая глазам этого человека, была ему хорошо знакома. По своему многолетнему опыту он знал, что поля битвы очень похожи одно на другое, по крайней мере, после того, как сражение уже окончено.

Дым от залпов тяжелой артиллерии и несметного количества мушкетов и ружей двух армий понемногу рассеивался, и было видно, как победоносные британские и союзнические войска занимают отвоеванные позиции вдоль горной цепи к востоку от города и поворачивают орудия в сторону самой Тулузы, куда только что отступили французы. Но в воздухе по-прежнему ощущался едкий запах гари, к которому примешивались запахи пыли, грязи, лошадиного пота и крови. Несмотря на привычные звуки голосов, отдававших команды, лошадиное ржание, звон оружия, скрип колес, теперь, когда смолкла канонада, создавалось впечатление неестественной необъяснимой тишины. Землю устилали тела убитых и раненых.

Полковник Эйдан Бедвин так и не научился равнодушно смотреть на них. Многие побаивались высокого, крепко сбитого, смуглого полковника с орлиным носом и лицом, словно высеченным из гранита. Но он всегда находил время, чтобы после боя осмотреть поле битвы, отыскивая убитых из своего батальона, и непременно подбадривал раненых.

Большая, еще окровавленная после боя кавалерийская сабля висела у него на боку. Заложив за спину руки и угрюмо сжав губы, он не сводил темных непроницаемых глаз с человека в красном мундире, лежавшего перед ним ничком.

– Офицер, – кивнул он, указывая на алый офицерский шарф. – Кто он?

Адъютант наклонился и перевернул лежащего на спину.

Тот открыл глаза.

– Капитан Моррис, – сказал полковник Бедвин, – вы ранены? Пошлите за носилками, Роллингз. И поскорее!

– Нет, – слабым голосом произнес капитан. – Со мной все кончено, сэр.

Полковник не стал убеждать его в обратном. Он сделал незаметный знак адъютанту, чтобы тот оставался на месте, и продолжал смотреть на умирающего, чей красный мундир пропитался кровью. Капитану оставалось жить всего несколько минут.

– Что я могу для вас сделать? – спросил полковник. – Принести воды?

– Обещайте мне… – Капитан Моррис прикрыл угасающие глаза, и полковнику показалось, что он уже испустил дух. Отбросив мешавшую ему саблю, полковник опустился рядом с умирающим на колено. Но веки капитана затрепетали, и глаза снова приоткрылись.

– Сэр, я говорил вам, что никогда от вас не потребую вернуть мне долг. – Голос у Морриса совсем ослабел, глаза затуманились.

– Но я поклялся, что все равно верну его, – полковник Бедвин наклонился, чтобы лучше слышать. – Скажите, что я могу для вас сделать.

Два года назад, когда капитан Моррис был еще лейтенантом, он спас полковнику жизнь в битве при Саламанке. Под Бедвином убили лошадь, и он, хотя и отбивался яростно от конного противника, мог отстать от своих. Лейтенант убил вражеского солдата и настоял на том, чтобы полковник пересел на его лошадь. В той битве его тяжело ранили. В награду он получил чин капитана – для покупки офицерского патента у него не было средств. Тогда Моррис уверял, что полковник Бедвин ему ничего не должен, что в бою каждый солдат обязан следить за тем, чтобы никто не зашел в тыл его товарищам, и тем более офицерам. Он был, разумеется, прав, но полковник никогда не забывал, чем он обязан Моррису.

– Моя сестра… – с трудом произнес капитан, глаза у него снова закрылись. – Сообщите ей…

– Я сделаю это лично, – заверил полковник. – Я расскажу, что ваши последние мысли были о ней.

– Пусть не скорбит обо мне. – Дыхание капитана становилось прерывистым. – Она и так пережила слишком много. Скажите, пусть она не носит траура. Это мое предсмертное желание.

– Я передам.

– Обещайте мне… – Голос изменил умирающему. Но смерть еще не наступила. Он неожиданно широко раскрыл глаза, нашел силы протянуть уже похолодевшую руку и коснулся руки полковника. Капитан заговорил с настойчивостью, которая возможна лишь на пороге смерти.

– Обещайте, что защитите ее, – произнес он. Его пальцы слабо сжимали руку полковника. – Обещайте мне! Несмотря ни на что!

– Обещаю. – Бедвин наклонился к Моррису в надежде, что его взгляд и голос дойдут до затуманенного сознания умирающего и успокоят его. – Клянусь вам!

При этих словах последний вздох вырвался из груди капитана. Полковник закрыл глаза Моррису и еще несколько минут простоял над ним, словно читая молитву. Но он не молился, а думал об обещании, которое дал капитану. Он обещал лично сообщить мисс Моррис о смерти брата, хотя даже понятия не имел, кто она или где она живет. Он обещал рассказать ей о том, как умер Моррис, и о том, что перед смертью он просил сестру не носить по нему траура.

И он дал клятву, слово чести, защитить ее. Но от чего или от кого – полковник не имел ни малейшего представления.

«Несмотря ни на что!»

Последние слова умирающего все еще звучали в его ушах. Что они могли означать? В чем именно он поклялся?

«Несмотря ни на что!»

Глава 1

В дальней части парка поместья Рингвуд-Мэнор, что в Оксфордшире, пролегала небольшая тенистая лощина.

По каменистому дну журчал ручей, устремляясь к речке на границе парка, протекавшей через ближайшую деревню. Эта лощинка всегда была уединенным и красивым уголком. Но в это майское утро она была просто прелестна. Теплая весна вызвала раннее появление колокольчиков, которые обычно расцветают в июне. Распустились и азалии, пологие склоны оврага покрылись ковром из розовых и голубых цветов. Яркие лучи солнца пробивались сквозь темную крону высоких кипарисов, образуя на земле яркий рисунок света и тени и заставляя сверкать бурлящие струи ручья.

Ева Моррис стояла по колено в цветах. Она подумала, что таким восхитительным утром не следует работать по дому, на ферме или в поле. Колокольчики цветут так недолго, а собирать их весной всегда было ее любимым занятием. Ева пришла сюда не одна. Она уговорила Тельму Райе, гувернантку, отменить несколько уроков и привести с собой на лужайку своих двоих учеников и маленького сына. Пришла даже, несмотря на артрит и одышку, тетушка Мэри. Идея превратить прогулку в импровизированный пикник принадлежала именно ей. Сейчас она сидела на устойчивом стуле, принесенном для нее Чарли, усердно постукивая спицами. Рядом стояла большая корзина с провизией.

Ева, разогнув спину, выпрямилась. В ее корзинке лежало уже много цветов на длинных стеблях. Свободной рукой она придерживала старую соломенную шляпу с большими полями, хотя широкая серая лента, прикрепленная к тулье, была надежно завязана у нее под подбородком. Лепта была того же цвета, что и ее платье простого покроя с высокой талией и короткими рукавами. Если не ожидалось гостей, сшитое из хлопчатобумажной ткани платье идеально подходило для раннего утра в деревне. Ева наслаждалась сознанием своего благополучия. Впереди ее ждало лето, впервые за многие годы не омраченное тревогами. Почти не омраченное. Конечно, ее мучил вопрос, почему до сих пор не вернулся Джон. Его ожидали дома к марту, самое позднее к апрелю. Но он непременно бы приехал при первой же возможности. В этом она была убеждена. Ева смотрела на все, что ее окружало, и на сопровождавшую ее компанию со спокойным удовлетворением.