-11 как личный рекорд (СИ) - Бельская Луиза
Родион полез в потайное место, но золота там не обнаружил, сам своим глазам не поверив - буквально час назад он сам их туда положил! Он еще раз все пересмотрел, поднял матрац, встряхнул подушку, похлопал себя по карманам и только потом уставился на сидевших за столом. Ух, сколько в этом взгляде было горечи и гнева!
В артели каждый знал, где чей схрон. В артели царили дисциплина и порядок - любое нарушение безоговорочно каралось дежурствами вне очереди, ну, а уж воровство было не просто недопустимо, а кощунственно в полном смысле этого слова.
- Я не брал, - первым подал голос Филипп, нарушая воцарившуюся звенящую тишину. Подозрения в нечистоте рук для него были подобны оскорблению. Он первым встал из-за стола и начал вытряхивать вещи из своего рюкзака, демонстрируя полное отсутствие посторонних предметов. Он вывернул карманы, снял китель и потряс им в воздухе. Сбросил под ноги постель - все остальные смотрели и краснели, ведь им предстояло сделать то же самое.
- С тобой все ясно. - Махнул рукой Родион. Он нервно и часто дышал, на лбу выступила испарина, уши-лопухи побагровели. - Крысу, крысу на груди пригрели! Это ж кто-то свой, из тех, кто в палатке! Падла!
Вслед за Филиппом мужики один за другим начали потрошить свои вещи. На кровати полетели белье и полотенца, сигареты и прочие атрибуты первой необходимости. Родион, сгорбившись, словно сыч, внимательно осмотрел пожитки каждого, кроме Ярослава.
Тот стоял возле своей койки со скрещенными на груди руками и насупленно зыркал из-под своих светлых бровей: его рюкзак был полностью собран, и он не имел ни малейшего желания его разбирать. Славик собирался свалить отсюда прямо сейчас, сразу, когда прилетит вертолет.
- Открывай! - с угрозой прорычал Родион.
- Нет, - нагло ответил Ярослав, - не хочу потом все снова укладывать.
- Открывай! - Родион подошел к нему почти вплотную. Слава поморщился от запаха его дешевых сигарет.
Ярослав не отвечал, пытаясь победить хотя бы в зрительной дуэли. Пауза затянулась. Нужно было что-то решать - послышался треск лопастей приближающегося вертолета. Ярослав метнулся было в сторону, но прыткий Глеб преградил ему дорогу:
- Ты отсюда не выйдешь, пока не повытряхиваешь все свое дерьмо из сумки!
- Слава! У нас есть правила и есть Главный, за которого ты тоже голосовал. - Дед Макар не стал стоять в стороне. - Открывай!
- Открывай! - забасил Степан. Он очень хотел побыстрее подойти к вертолету, потому что в вертолете прилетела водка, а ему уже очень давно не терпелось выпить.
Филипп тоже подошел поближе, он подбоченился, внимательно наблюдая за реакцией Ярослава, - эта реакция парню совершенно не понравилась.
Нижняя губа у Ярослава задергалась. Все против одного! Нет, так же абсолютно невозможно! Он со злостью и жгучим отчаянием дернул молнию, причем с такой силой, что отлетела собачка. В пекло этот хлам! Он брезгливо отбросил обломок и рванул обеими руками оскалившуюся пластиковыми зубцами пасть рюкзака.
Все застыли, как окаменевшие, когда рядом со скомканной грязной одеждой упало пять украденных самородков.
- Ах ты ж тварь гадливая! - Родион ухватил Славу за воротник и начал бешено трясти. - Ты украл! Ты нарушил правила!
Никто не вступился за Ярослава: его омерзительный поступок был достоин лишь порицания.
- Я, я... - Слава потупил взгляд. - Мне это не надо, это я предкам хотел доказать... доказать, что я на что-то способен... Простите меня! Я домой хочу! - Он вырвался из цепкой руки Родиона, выскочил из палатки, как ласточка из треклятой неволи: по кривой траектории, пошатываясь, но зато к цели - вертолет уже опустился на поляну, возле которой дежурили Наркес с Олегом.
Наркес держал руку козырьком, чтобы сходу определить, не его ли троюродный брат сейчас за штурвалом, а Олег тихо-мирно сидел на пенечке и занимался кропотливой работой: камнем забивал ржавый гвоздь в деревянную рейку. Выходило занятное оружие. Вот только гвоздь входил в дерево криво, приходилось рихтовать то с одного боку, то с другого.
Когда вся вольная артель успела собраться возле вертолета, Слава попытался рвануть сразу к пилоту, но тяжелая рука, легшая к нему на плечо и крепко сжавшая костяшку, вынудила остановиться.
- Ты куда, щенок, намылился? - зашептали обветренные губы Родиона. Вторая его рука легла на талию беглеца, скрываясь под тонкой куртенкой - со стороны всем показалось, что председатель артели просто-напросто убеждает строптивого юношу остаться. Он убеждал, а Слава ясно ощущал, как в бок уперся острый нож. В тот момент он осознал, что никуда не летит.
Пока мужчины быстро разбирали ящики, Олег, вытянув вперед ноги в кроссовках, выводил гвоздем на земле какие-то художества. Палка-рисовалка получилась чрезвычайно удобной: ручка длинная, а коготок вострехонек, опасный коготок царапал утоптанную землю.
Проходивший мимо Филипп с любопытством скосился на сомнительные разводы, а Олег, словив его взгляд, игриво подмигнул и кивнул на свое рукодельное изобретение. От этого взгляда и жестокой улыбки по позвоночнику Филиппа будто ледышки прокатились.
- Дед Макар, дед Макар! - Филипп в обнимку с ящиком догнал пожилого старателя уже у самого входа в палатку. - А этот Олег, он точно сын Наркеса и Зарины? У него же ведь типично русский интерфейс!
- Интер чего? - переспросил Макар, наморщив лоб и даже остановившись.
- Лицо, - со вздохом пояснил Филипп. - Ставь уже. Да вон туда, в угол. Главный сказал, что лучше в угол.
Все, что было пахучим и свежим, отнесли в дом: в палатке оставлять было опасно - вдруг медведь грешным делом в гости напросится леща копченого отведать.
- Мне Наркес ничего рассказывать не хочет. Он вообще очень сильно изменился, будто человека подменили. Угрюмый стал, замкнутый. То, что сын у него есть, это я знаю точно, но в глаза я его сроду не видал. Я ж не постоянно работал на этом прииске: здесь руду выгребли, на другой объект перебрались. А то, что он ртутью со мной поделился, так это еще не дружба, а услуга за процент.
