Компьютерра - Компьютерра PDA N151 (24.12.2011-30.12.2011)

Ну а сейчас вполне респектабельные учёные из университета штата Аризона предлагают организовать поиск такого "Часового" (фильму Кубрика предшествовал рассказ А.Ч. Кларка). В статье Searching for alien artifacts on the moon ("Пошарим по Луне в поисках пришельческих артефактов").

Пол Дэвис и Роберт Вагнер предлагают поискать на Луне следы чужого разума. Вспомним недавний неудачный пуск аппарата "Фобос-Грунт" – это была поразительно интересная по замыслу миссия. Черпнуть инопланетного грунта, не ныряя в гравитационный колодец Марса (что требовало бы на порядки более дорогих аппаратов), – крайне интересная и изящная идея, к сожалению, не воплотившаяся в реальности.

Так и велика вероятность того, что залетевшие в Солнечную систему чужаки найдут временное пристанище на Луне. Куда больше халявной энергии от Солнца, чем на астероидах (не говоря уже о спутниках больших планет и объектах пояса Койпера…) Куда больше полезных веществ, чем на мелких Фобосе с Деймосом. Нет агрессивной атмосферы – отпадает защита от коррозии. Для взлёта достаточно куда меньшей тяги. Не нужно заботиться об аэродинамике летательных аппаратов…

И эти достоинства работают даже в случае до-субсветовых зондов с машинами фон Неймана. Которые представляются вполне реальными уже через пару-тройку веков.

Так что жители обладающей прекрасным астроклиматом Аризоны предложили поискать на Луне следы чужих. Причём для этого не нужно ничего, кроме компьютера с доступом к Сети. С 23 июня 2009 года вокруг Селены крутится американский зонд Lunar Reconnaissance Orbiter. Закинул её туда носитель Atlas-V с российским двигателем РД-180 на первой ступени. Масса – 1846 килограмм, как у "паркетника". Мощность бортовой энергосистемы – 1850 Вт, меньше, чем у приличного пылесоса.

Лазерный альтиметр, лёгкий радар с синтезируемой апертурой (потомок устройств, следивших с орбиты за движениями флотов в Холодную войну), оптическая камера высокого разрешения – всё это даёт возможность составить карты Луны с нанесением на них объектов до 0,5 м размера. И снимки NASA выкладывает в открытый доступ. Уже доступно 340 тысяч снимков, около четверти поверхности спутника.

И вот среди них-то и предлагается поискать артефакты. Солнечные батареи там. Здания… Они же в отсутствии атмосферы могут сохраняться миллионы лет. Пока поиск ведётся "вручную". Предлагается написать для этого специализированный софт. Возможен запуск проекта типа [email protected] Не хотите поискать обелиск на Луне? Только перед написанием программного обеспечения неплохо бы сесть и подумать: а что машины фон Неймана с далеких звёзд (наиболее правдоподобный контактёр) могут делать на Луне?

Tertium datur: другие компьютеры

Автор: Евгений Лебеденко, Mobi.ru

Опубликовано 29 декабря 2011 года

"Наука умеет много гитик". Это карточное высказывание как нельзя лучше подходит к истории разработки троичных компьютеров "Сетунь". Хотя бы потому, что, создавая их, разработчики смело шагнули с истоптанной веками дороги традиционной математической логики на малоизученные тропинки логики многозначной. Или потому, что советскому троичному компьютеру пришлось столкнуться со множеством препон и преодолеть их, постоянно доказывая свою жизнеспособность.

Один факт остаётся по-настоящему непреложным: в начале шестидесятых годов прошлого столетия на эволюционном древе вычислительной техники появилась особая ветвь - ЭВМ, в основе которой лежала логика, отличающаяся от бинарной.

Даже сегодня, спустя полвека с момента рождения троичного компьютера, ветвь эта выглядит эдаким вавиловским гибридом, несколько неуместным на фоне достижений двоичной электроники. Но это обманчивое впечатление. "Сетунь" - не тупиковое направление, а первый пробный шаг учёных и инженеров на пути преодоления несовершенств компьютеров, сделанных по "принципу исключённого третьего". И уже одно это - великий вклад в развитие вычислительной техники.

Рассказывать историю разработки компьютера "Сетунь" легко и сложно одновременно. Легко, потому что у неё, как у большинства историй появления новых технологий, есть главный герой. Человек, который своим упорством и трудолюбием делает эти технологии возможными. Генератор идей, погрузившийся в проблему с головой.

В истории ЭВМ "Сетунь" главный герой - это Николай Петрович Брусенцов, главный конструктор троичного компьютера.

Николай Петрович Брусенцов

И именно это делает рассказ о появлении "Сетуни" сложным, поскольку промежуток от первоначального замысла до его воплощения в "железе" наполнен множеством разных людей и событий.

Началась история "Сетуни" в 1952 году, в специальном конструкторском бюро Московского государственного университета, куда по распределению попал выпускник МЭИ Николай Брусенцов. В теории бюро должно было совершенствовать техническое оснащение учебного процесса, на практике же оно зачастую решало совершенно другие задачи, выполняя заказы для сторонних НИИ и производств. Молодого инженера Брусенцова такое положение дел совершенно не радовало, поэтому он с энтузиазмом принял предложение заведующего кафедрой вычислительной математики механико-математического факультета МГУ академика Соболева участвовать в получении, установке и настройке вычислительной машины "М-2", разрабатываемой лабораторией электросистем его альма-матер под руководством Исаака Семёновича Брука. Сергей Львович Соболев прекрасно понимал перспективы применения цифровых ЭВМ в учебной и научной деятельности МГУ и изо всех сил способствовал появлению в университете собственного вычислительного центра.

Однокурсники Брусенцова, работавшие в лаборатории Брука, на всю жизнь "заразили" Николая Петровича цифровыми ЭВМ.

История, однако, по-своему распорядилась судьбой "М-2". Машина так и не попала в стены МГУ, несмотря на то что довольно активно использовалась его учёными. Всё потому, что в баталиях научных школ, зарождающейся тогда области вычислительной техники, академик Соболев поддержал направление высокопроизводительных компьютеров Сергея Алексеевича Лебедева, а не малых ЭВМ Брука.

Именно благодаря этому конфликту интересов Соболев принял решение о разработке в МГУ собственной малой ЭВМ, способной решать насущные вузовские проблемы.

Увлечённость Николая Брусенцова компьютерами помогла ему попасть в отдел электроники вычислительного центра МГУ, перед которым и была поставлена задача разработать новую ЭВМ. В поисках элементной базы, наиболее приемлемой по соотношению надёжности, производительности и цены, инженера Брусенцова откомандировали в лабораторию электромоделирования Льва Израильевича Гутенмахера при Институте точной механики и вычислительной техники Академии наук СССР, где в 1954 году была разработана безламповая ЭВМ "ЛЭМ-1". В качестве схемотехнической единицы "ЛЭМ-1" инженеры лаборатории Гутенмахера использовали трёхфазные феррит-диодные логические элементы - уникальную комбинацию запоминающих ячеек на базе ферритовых колец и полупроводниковых диодов. В этих логических элементах ферритовые кольца играли роль сердечников трансформатора и служили для хранения единиц и нолей - базовых компонентов двоичной логики, а диоды использовались в качестве вентилей в цепях связи между ними.

Типовым элементом "ЛЭМ-1" был феррит-диодный регистр сдвига, состоящий из трёх ферритовых колец: входного (записывающего), канального (считывающего, тактового) и выходного (связывающего регистр с последующими элементами).

Феррит-диодные логические элементы

Эта достаточно элегантная схема феррит-диодного регистра усложнялась за счёт включения в её состав дополнительных компенсирующих сердечников, устраняющих импульсы помехи в выходном ферритовом кольце. Вызванная неидеальностью петли гистерезиса ферритовых колец, эта помеха могла, при повышении рабочей температуры, достигнуть уровня сигнала.

Компенсирующие сердечники

Николаю Брусенцову было очевидно, что подобная схема далека от идеала. Поэтому он предложил её усовершенствовать, введя в цепь рабочих сердечников постоянное напряжение, которое запирало диод. Это решение исключало появление помехи, а значит, не требовало использования компенсирующих магнитных колец. Их теперь можно было применить в качестве второй пары рабочих сердечников, функционирующих встречно основной рабочей паре.

Вот так модернизация несовершенной элементной базы "ЛЭМ-1" способствовала появлению феррит-диодного логического элемента, который мог параллельно передавать две не совпадающие по времени последовательности сигналов - основу троичного кода.

Бинарная логика, являющаяся основой современной вычислительной техники, воспринимается сегодня как некая аксиома, истинность которой не подвергается сомнению. И действительно, кодирование информации с помощью наличия или отсутствия сигнала кажется самым подходящим способом реализации цифровых систем. Но так ли это?