Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 1 Трамплин для прыжка
— Но оно может быть применено в качестве оружия возмездия, — заметил Серов. — И для него могут быть применены агентурные средства доставки. Можно заранее сделать закладки на территории стран противника. Когда вражеский удар уже будет нанесён, эти закладки могут быть активированы по радиосигналу, особенно, по радиосигналу со спутника. Если отравляющие вещества или смертельные бактерии попадут, скажем, в систему водоснабжения Нью-Йорка...
— То, что вы предлагаете, Иван Александрович, в западной печати именуется "машина Судного дня", — ответил Келдыш. — Средство гарантированного возмездия, которое сработает даже если страна, подвергшаяся агрессии, уже уничтожена. Во всех иных случаях возникает очень много вопросов этического характера. По сути, это — средство истребления мирного населения, не наносящее ущерба материальным ценностям. Я бы рекомендовал обсуждать этот вопрос отдельно.
— Согласен, — сказал Хрущёв. — Ещё обсудим. Я бы, в свою очередь, хотел обратить внимание на экономический аспект. Поскольку карман у страны не резиновый, давайте всё-таки руководствоваться принципом разумной достаточности.
— А сколько зарядов потребуется, чтобы вывести из строя Англию? Вы не подсчитывали? — обратился он к Устинову и Жукову (В реальной истории этот вопрос был задан С.П. Королеву 27 февраля 1956 года, отвечал на него Устинов. Выделенные слова Устинова — подлинные.).
— Пять, — отозвался Устинов и, помедлив, добавил: — А для Франции чуть побольше — семь или девять, в зависимости от выбора целей.
— Всего пять? — с некоторым недоверием повторил Хрущёв.
— Достаточно пяти, чтобы подавить оборону, нарушить связь и транспорт, не говоря уже об уничтожении крупных городов, — тон Устинова не допускал и тени сомнения.
— Страшно себе представить, — не то ужаснулся, не то восхитился Никита Сергеевич. — Во время войны мы не могли и помыслить о подобном...
(цитируется по книге С.Н. Хрущёва "Рождение сверхдержавы")
— А для Америки просчитали?
— Ещё нет. Всё равно пока нет такого носителя, — ответил Устинов. — Точная мощность боевого блока неизвестна. Как только конструктора со средствами поражения определятся — просчитаем.
— Ясно. Вот это я понимаю — государственный подход, — похвалил Хрущёв. — Так и надо действовать. То есть — точно определяем количество целей, и количество потребных средств поражения. Возможность пять или десять раз уничтожить противника нам не нужна. Достаточно одного раза, ну, и некоторый запас должен быть. Для гарантии. Исходя из этого будут определяться и производственные программы по новым вооружениям. Но в целом необходимо руководствоваться принципом разумной достаточности.
— Необходимо понимать, товарищи, что современная война будет в корне отличаться от Великой Отечественной, на которой мы учились воевать, — пояснил Хрущёв. — Оружие неизмеримо усложнилось и подорожало. Десятками тысяч клепать танки и самолёты прямо в ходе военных действий — не получится. Решать боевые задачи лобовой атакой пехоты — тем более не получится. Битва экономик, характерная для второй мировой, будет теперь идти в мирное время. Военные действия продлятся от силы два-три дня, после чего стороны будут вынуждены перейти к мирным переговорам. Если ещё будет, кому договариваться.
— То есть... погодите... Никита Сергеич! — изумлённо взглянул на Хрущёва Шепилов. — Вы хотите поддержать прошлогоднее мнение товарища Маленкова, что в ядерной войне не может быть победителя? Но мы же его критиковали?
— Сейчас открылись новые обстоятельства, — ответил Хрущёв. — Появилась новая научная информация. Скажем так. Победителем в ядерной войне станет сторона, уцелевшая в большей степени. Но это будет Пиррова победа, достигнутая слишком дорогой ценой. Поэтому лучшей стратегией победы станет недопущение ядерной войны в принципе. Полагаю, что в нашей военной доктрине это положение должно быть отражено.
— Поддерживаю, — сказал Косыгин.
— Предлагаю подготовленные документы, не подробные планы, а документы декларативного характера, опубликовать в открытой печати, — добавил Шепилов. — Таким образом, мы, одновременно, подчеркнем свою открытость, и предупредим потенциального агрессора, что при нападении на нас, они получат удар всеми доступными нам силами.
— Согласен, — сказал Хрущёв. — Готовьте публикацию. Ещё один момент, о котором, я считаю, необходимо упомянуть в публикуемых документах. Тезис о неотвратимости нового апокалипсиса, битвы социализма с капитализмом за установление справедливости и равноправия в мире, в современных условиях является разрушительным для нашей экономики в стратегическом плане и вредным тактически. Тем самым мы сами себя представляем агрессорами, даем противнику неоспоримые пропагандистские преимущества.
— Мы собираем подписи за мир, убеждаем людей, что хотим жить в мире, призываем к разоружению, — развил он свою мысль, — а они открывают наши главные партийные документы и читают там, что мы, согласно этим документам, готовимся к решительной вооруженной схватке с империализмом. Как после этого они нам поверят? Мы противоречим сами себе.
— Мы должны заявить всему миру, — продолжил Никита Сергеевич, — заявить в официальных государственных документах, что мы более не считаем войну неизбежным способом разрешения противоречий между двумя системами — социализмом и капитализмом. Этот вопрос я собираюсь поставить на съезде партии. Но сейчас, перед четырёхсторонней встречей на высшем уровне, предстоящей в Женеве, такое заявление будет более чем уместным. Оно даст нам несколько дополнительных возможностей на переговорах. Мы выбьем почву из-под аргументации Джона Фостера Даллеса, объявив об отказе от теории перманентной мировой революции и перейдя к концепции мирного сосуществования различных политических систем.
— Дмитрий Федорович, Мстислав Всеволодович, Георгий Константинович, останьтесь, надо обсудить один вопрос. — сказал Хрущёв. — Остальные свободны.
Документы, составлявшие военную доктрину СССР, после этого заседания подготовили в течение двух недель Жуков, Кузнецов, и Шепилов, которого Хрущёв готовил на пост министра иностранных дел, взамен Молотова. Часть документов, не составлявшая государственную тайну, была опубликована в газетах "Правда", "Известия" и других центральных органах печати.
Публикация вызвала мощный общественный резонанс в мировой прессе. Впервые СССР опубликовал хоть что-то о своей военной доктрине — и это были фотокопии официальных документов с подписью Первого секретаря ЦК КПСС. И в этих документах отнюдь не говорилось о том, что СССР готовится устроить мировую революцию или захватить весь мир — напротив, высказываемая МИД СССР миролюбивая позиция получила официальное документальное подтверждение на высшем уровне.
Да, СССР честно предупредил, что любой агрессор получит мощный ответ всеми доступными средствами, включая оружие массового поражения, но, при этом, СССР документально обязался не использовать ОМП иначе, как в ответ на агрессивные действия противника.
Все ведущие газеты мира обсуждали публикацию советской военной доктрины, и при этом в прессе всё настойчивее ставился вопрос: "Так ли уж агрессивны и неуправляемы эти русские, как пытается представить их государственный секретарь США Джон Фостер Даллес и его последователи? Может быть, с ними можно не воевать, а договориться?"
29. Ракетный блеф Хрущёва
Распустив совещание, Хрущёв обратился к оставшимся — Келдышу, Устинову и Жукову.
— Вы, Дмитрий Фёдорович, сказали, что делаете твердотопливную ракету для лодок с дальностью 11000 километров?
— Да, Никита Сергеич, делаем. Макеев совместно с Янгелем делают. Жуков, Борис Петрович разработал очень эффективное смесевое топливо.
— И вы говорили, что нужен большой объём испытаний для отработки подводного старта? И что ракета, в связи с этим, будет готова не ранее середины 56 года?
— Да, Никита Сергеич, — твёрдо ответил Устинов. — Подводный старт — дело новое, неосвоенное. Без всесторонних испытаний, только расчётным путём предсказать особенности движения ракеты в воде, а тем более — при преодолении границы раздела двух сред — невозможно.
— Я это понимаю, Дмитрий Фёдорович, — ответил Хрущёв. — Речь не об ускорении испытаний. Ни в коем случае. Но ведь запуск ракеты с поверхности земли — дело в достаточной степени отработанное?
— Да... — Устинов не сразу понял, что имеет в виду Хрущёв.
— Дмитрий Фёдорович, ваша ракета сколько весить будет? Хотя бы ориентировочно? И какие размеры?
— Стартовая масса около 40-45 тонн, при забрасываемой массе около 1 тонны, длина около 15 метров, диаметр чуть более 2х метров, — ответил Устинов.
