Н. Сергей О - Royal Crisis
— Вы, должно быть, обратили внимание, что в инциденте пострадала ещё и магглорождённая ученица, Гермиона Грейнджер.
— Да, обратил. Но она осталась жива.
— Сэр, имея некоторую инсайдерскую информацию, я могу предположить, хотя и не могу доказать, что именно ей была уготована роль жертвы тролля. То, что благодаря моему аварийному портключу она выжила, а жертвой стал Лонгбот­том, и вызвало бурю негодования в Британской прессе. Со своей стороны заявляю, что я заботился лишь о человеке, которого, как я полагал, собирается убить Дамблдор. Смерть Лонгботтома стала неожиданностью и для меня, и для Дамбл­дора.
— Хорошо, что требуется?
— Требуется получить французское гражданство для этой пострадавшей и её родителей. Ученицу, по возможности, устроить в Бобатон. Все трое свободно владеют французским языком. У них во Франции есть маггловская родня, они бывали здесь часто и подолгу. Я уверен, на острове их ожидает преследование Дамблдора и его организации. Кроме того, мы можем использовать её случай, чтобы ещё раз показать путь нашей антирасистской политики. Ведь единственная причина, по которой Дамблдор выбрал её в жертву — она магглорождённая, и за неё некому отомстить.
— А в чём ваш интерес, Месьё Поттер?
— Мой интерес, конечно, есть. Но в данном случае большую роль играет сострадание к невинной жертве. Как к тем жертвам оборотня. Им помогли?
— Конечно, не можем же мы бросить наших граждан в беде. Девочка уже посещает школу, а отец избавился от депрессии и вернулся на работу.
— У меня схожие причины, сэр. Я не могу бросить своих сограждан в беде. Жаль только, что я не имею достаточно средств, чтобы помочь в этом случае самостоятельно.
— Хорошо, месьё Поттер. Я думаю, это можно будет организовать, — это одолжение с его стороны. И когда же он решит требовать долг? — Можете мне пролить свет на недавний неудачный побег заключённых из Азкабана? — ну-ну.
— По заключениям моих аналитиков, следовало ожидать действий Дамблдора по восстановлению его репутации. Очевидное решение — достать из шкафа старое, но очень страшное пугало, причём такое, на фоне которого Дамблдор виделся бы защитником, разом став необходимым. Дальнейшие его действия были очевидны, легко предсказуемы, и столь же легко упреждаемы.
— Благодарю за разъяснение. Если возможно, объясните, как вам удалось справиться с пятью нападающими у Гринготтса за две секунды?
— Только если это останется между нами, сэр.
— Разумеется, месьё Поттер.
— Боевой артефакт ранга B+ третьего типа. Сэр.
— Но таких нет в Британии, месьё Поттер.
— Поправка: не было неделю назад, сэр.
Делакур не стал задавать вопросы, как я получил артефакт. Третьего типа — одушевлённый и привязанный к владельцу на манер фамилиара. Ежу понятно, что я его сам и сделал. Я только что сменил категорию с «выгодная партия для дочери» на «наивыгоднейшая из всех возможных на планете партий для дочери». Не каждый в одиннадцать лет создаёт одушевлённый боевой артефакт покруче Экскалибура. Кстати, интересно, что нужно для получения боевого артефакта ранга SS+? Наверное, ритуально убить пару-тройку Ктулху, или, скажем, несколько десятков миллиардов разумных.
Обсудив развитие кампании во французской и европейской прессе, и мои достижения по сбору убойного компромата на Дамби, мы расстались.
Гриммо 12, гостиная
Я приказал Кричеру привести старших Грейнджеров. Когда они пришли, Джоан не удержалась и обняла меня:
— Тебя чуть не убили, Гарри! — ах, да. Я обязал Кричера обеспечивать Грейнджеров газетами, в том числе магическими.
Моя голова как раз покоилась на груди Джоан, так что я не сильно вырывался.
— Миссис Грейнджер, не беспокойтесь. Они слишком слабы, чтобы справиться со мной.
Джоан немного отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Но ты же ещё... маленький! И перестань называть меня миссис Грейнджер. И почему у тебя такие глаза, расскажи нам, — и она уселась на стул, усадив меня на колени. Почему бы и нет? Нужно пользоваться тем, что есть, и я обнял Джоан. Кто ещё, да и когда меня пожалеет? Нужно иногда расслабляться, а то крыша потечёт.
— Внутри я гораздо старше, чем кажусь, Джоан. Глаза у меня такие, потому что я вылечил врождённый дефект зрения. Внешний вид — это побочный эффект. Но я вас позвал не за этим.
Дэниел серьёзно посмотрел на меня, давая понять, что готов слушать. И что он не очень-то доволен тем, где я нахожусь. Наконец, натискав меня вдоволь, Джоан отпустила меня и я сел на соседний стул, но взял её за руку — пусть Дэн поревнует.
— Сегодня я был у министра внутренних дел Магической Франции с неофициальным визитом. С большой вероятностью получится организовать для вас французское гражданство и устроить Гермиону в Бобатон. В любом случае, даже если ничего не выйдет, я не брошу вас, — при этих словах Джоан стиснула мою руку.
— Извини нас за слова Гермионы, Гарри, — сказала она.
— Но Гермиона ведь почти ничего не говорила мне.
— А разве мистер Кричер не рассказал тебе о разговоре, которому он был свидетелем? — удивился Дэн.
— Его дело — не допускать вас в этом доме до опасных вещей, которых тут немало, а не докладывать мне ваши разговоры, сэр.
— Гермиона считает тебя злым и тёмным, — сказала Джоан.
— В чём-то она права. Добрым и светлым меня назвать сложно. Жаль только, если при этом она считает добрым и светлым Дамблдора, — Дэниел опустил голову, подтвердив мои подозрения.
— М-де... — а что на такое ещё ответишь? Ничего. У неё ещё будет время повзрослеть и приобрести свои собственные взгляды, а не навязанные пропагандой. ­— Какие у вас планы на работу во Франции?
— Мы думали открыть там практику, но сейчас денег для этого недостаточно, — ответил Дэниел, — придётся устраиваться рядовым врачами.
— С этим можно будет что-то сделать, но не сейчас, а месяца через два. Как вы поняли из газет, сейчас у меня жаркое время, и на эти «манёвры» ушли почти все мои финансы.
— А в истории с беглецами из тюрьмы ты тоже поучаствовал? — Дэн, конечно не дурак, но и умным его назвать нельзя.
— Не задавайте вопросов, на которые не хотите получить ответы. Эти «беглецы» — члены ультрарадикальной террористической группировки, пропаган­ди­ру­ю­щей убийство магглорождённых. И они занимались не только пропагандой. В конце концов, они всего лишь опробовали на вкус то самое лекарство, которое так настойчиво предлагали обществу. Не стоит беспокоиться за этих бешеных собак. Кстати, выпустил их, судя по всему, Величайший Защитник Маггло­рождённых всея Британии, кавалер ордена Мерлина первой степени, директор Хогвартса, глава Визенгамота и президент МКМ Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, чтобы под шумок половить рыбку в мутной воде. На этом прошу меня простить, у меня дела.
А дела мои заключались в обдумывании следующих шагов. Допустим, Куролюба пнут из Хога. Куда он пойдёт? В Годрикову Лощину. Куда пойдёт Снейп — в Паучий Тупик. И если против Снейпа у меня почти продумана домашняя заготовка, то вот Дамблдора будет достать не так просто — хотя куда проще, чем в Хогвартсе. Чую, без вертолёта мне ну никак не обойтись.
Уединившись в кабинете, я взялся за письмо.
Леди Нарциссе Малфой, урождённой Блэк
Дорогая тётушка Нарцисса,
Надеюсь, это письмо найдёт вас в добром здравии.
В последнее время произошло много событий, которые могут быть использованы родами Блэк и Малфой к нашей выгоде.
Буду счастлив видеть вас, если пожелаете, с вашим супругом, лордом Малфоем, в доме рода Блэк на Гриммо 12 в пятницу, 8 ноября, в три пополудни.
Искренне
ваш любящий племянник
Гарри Поттер, наследник Блэк
— Кричер!
— Да, Господин!
— Доставь письмо тётушке Нарциссе Малфой, урождённой Блэк!
— Так точно, Господин!
— Патрокл!
— Да, Господин!
— У меня есть для тебя задача. Следуй за мной.
— Так точно, Господин.
А Кричера нужно наградить, за обучение новобранца. Каморку ему побольше выделить? Чатлов отсыпать? Как вообще награждают домовиков? Жену купить — о, это дело! Тем временем мы пришли в додзё, и я принялся объяснять Патроклу его задачу.
Хогвартс, кабинет директора
3 ночи.
У феникса было много времени на раздумья, и его хватило, чтобы переосмыслить поспешные решения, принятые перед прошлой реинкарнацией. Очевидно, что директор (феникс называл его про себя совсем не так, ну да не суть) не потерпит такого удара в спину и, в лучшем случае, обеспечит ему смерть от ну очень несчастного случая, а в не самом лучшем — вскипятит ему мозг: был феникс, станет волнистый попугайчик. И чем глубже всадить отравленный кинжал в спину, тем меньше сил у директора останется на ответ. А силы в современном мире — это не Старшая палочка, а люди, организация и финансы. Вот, допустим, порвёт он с директором — и что? Его нового ведьмака/ведьму тут же прикопают, а скорее сотрут мозги — любит это дело гомодедушка, хобби у него такое. Так что сначала сотрут мозги, а потом под благовидным предлогом пустят в расход во имя света. Свет — он такой; чтобы горел — нужно, чтобы кто-то сгорал. Уж кому, как не фениксу, знать про это.
