Стивен Леви - Хакеры: Герои компьютерной революции
Ли позднее называл это «прозрением, открытием глаз. Это было похоже на то же самое что я испытывал, когда я работал в организациях „Движение За Право Свободно Говорить“ и „Парк Людей“. Мой Бог! Я не знал, что люди смогут сделать это!».
Джуд Милхон разрабатывала онлайновые персоналии и писала стихи. «Это было здорово», — позднее говорила она, — «Мечты превращались в реальность». Один из участников CM обменивался электронными сообщениями с Доктором Бэенвеем, продолжая разрабатывать тему из «Обнаженного Ужина», чтобы создать компьютер под названием Interzone, в честь декадентского плотского рынка души, созданного Бэрроузом. В своих первых сообщениях Бэнвей высказал удивление таким поворотом темы, но затем, поняв демократические возможности такого носителя, он дал ему свое благословение. Он написал: «Говорили о каких-то нечестивых пиратах, которые клонируют фирменный знак Бенвея… так что продолжайте, это общественная собственность».
Джуд Милхон встретилась с Бэнвеем. «Он», по ее словам, «очень смущался, но был вполне в состоянии работать в мире Community Memory».
Группа работала полтора года. Она переместила терминал из Leopold's в магазин Whole Earth Access Store, а также установила второй терминал в публичной библиотеке в San Francisco's Mission District. Но терминалы продолжали ломаться, и стало ясно, что для нормальной работы нужно более надежное оборудование и полностью новая система, так как CM продолжала работать только на неповоротливом гиганте XDS-940. К этому моменту почти утратились все связи между Памятью Сообщества и его первоначальным источником финансирования — группой «Ресурс Один». А так как готовой системы не было, то Память Сообщества, быстро исчерпала собственные запасы финансов, технологий, а также быстро сожгла энергию людей, которым нужен был скорый результат.
Наконец, в 1975 году, перегоревшая группа идеалистов из Памяти Сообщества собралась вместе, чтобы решить стоит ли продолжать дальше работу над проектом. Это был год веселья и опустошения. Проект показал «что может быть сделано. Он показал путь, по которому стоит идти», — говорил позднее Ли. Но Ли и еще ряд участников считали, что слишком рискованно продолжать проект в его нынешнем состоянии. Они слишком много в него вложили, и в плане техническом и плане эмоциональном, и вот теперь увидели, что проект иссяк из-за серии опустошающих провалов и случайных системных сбоев. Они договорились между собой остановить над ним работу и перевести его в состояние временной ремиссии. Это было тяжелое решение. «Мы работали над ним с самого начала», — говорила позднее Джуд Милхон, — «Наша связь с Памятью Сообщества была как у Ромео и Джульетты, как вторая половина нашей души. Теперь ее как будто разрубили напополам. Было ощущение потери. Словно сорвали молодой цветок».
Ефрем Липкин вышел из группы и попытался еще раз обдумать способ, которым можно было использовать компьютеры. Остальные начали заниматься другими проектами, кто-то техническими, кто-то — социальными. Но никто из них, и в наименьшей степени Ли Фильзенштейн, не отказался от своей мечты.
9. Каждый человек — Бог.
В июне 1974 года, Ли Фельзенштейн переехал в однокомнатную квартиру, находившуюся в Беркли. Под квартирой находился гараж. В ней не было никаких особых прелестей, отсутствовала даже система регулирования температуры , но она стоила всего лишь 185 долларов в месяц. Ли в углу приспособил верстак и назвал все это домом — от своего жилища он ожидал низкой стоимости, удобства и компактности.
Он не переставал размышлять над необычным проектом — о компьютерном терминале, построенном на основе тех идей, которые появились у него во время работы в проекте Community Memory. Ли ненавидел терминалы, которые были построены максимально секретно по отношению к пользователям, которые не разбирались во всем этом. Черные коробки, выплевывающие информацию и абсолютно непостижимые по сути. Что же они делают там, внутри? Он полагал, что люди должны иметь хотя бы слабый намек на то, что делается у машин за их панелями, и какие силы заставляют их работать. По его представлению пользователь должен быть тоже вовлечен в процесс этой работы. Все что имеет такую же гибкую природу как компьютер должно вдохновлять людей на такую же гибкую и многоплановую деятельность. Ли сам рассматривал компьютер в качестве модели деятельности, и надеялся на разрастание сферы применения компьютеров, что позволило бы распространять Хакерскую Этику в обществе и давать людям власть не только над компьютерами, но и над их политическими угнетателями.
Отец Ли Фельзенштейна, прислал ему книгу Ивана Иллича (Ivan Illich) под названием «Средства создающие хорошее настроение» (Tools for Conviviality). Точка зрения автора совпадала со взгладами самого Ли («Что касается меня, то самые лучшие учителя говорили мне что я уже прав», — объяснял позднее Ли). Иллич открыто говорил о том, что компьютерное железо не должно разрабатываться только лишь для облегчения выполнения определенных задач, но с точки зрения долгосрочной перспективы достижения симбиоза между пользователем и его инструментом. Это вдохновило Фельзенштейна на мысли о таком инструменте, который бы полностью воплощал идеи на эту тему Иллича, Баки Фуллера, Карла Маркса и Роберта Хайнлайна. Это должен быть терминал для людей. Ли дал ему прозвище Терминал Тома Свифта, «в честь американского народного героя, который весьма вероятно занимался тем, что лазил внутрь оборудования». Ли Фельзенштейн собирался претворить свою хакерскую мечту в жизнь.
В то время, он жил за счет дохода от случайных контрактов по проектированию оборудования. Одним их тех мест, где его можно было встретить, была компания Systems Concepts, в которой также работали такие ветераны МТИ, как Стью Нельсон (Гений кодирования и повелитель телефонных проводов), а также бывший питомец TMRC и TX-0 Питер Самсон. Ли крайне осторожно относился к МТИ, и всему что с ним было связано. Хакеров компьютерного железа обычно задевало излишняя чистота этих хакеров, в особенности их безразличие к распространению технологии среди «лозеров». «Любой, кто когда-нибудь был связан с искусственным интеллектом, весьма вероятно представлял собой безнадежный случай», — объяснял позднее Ли, — "Они настолько далеко ушли от реальности, что не могли нормально воспринимать реальный мир. Когда они начинали говорить 'Ну, в общем-то, все, что вам надо сделать это ду-ду-ду', я пристально смотрел на них и говорил им: "Ну, ладно, парни, это все достаточно легкая часть работы, а вот то гдемы должны это все сделать — это и есть оставшаяся часть".
Его подозрения подтвердились, когда он познакомился с миниатюрным, но упрямым Стью Нельсоном. Почти моментально у них возникли разногласия, и технические споры, непонятные для непосвященных, которые Ли позднее называл «традиционными хакерскими диспутами, типа 'Я-умней— чем-ты'». Стью настаивал на том что в данном конкретном случае надо применить хитрый аппаратный трюк, в то время как Ли, чей стиль проектировщика был отточен его паранойей из раннего детства и постоянной боязнью того, что собранное его руками может и не заработать, сказал что он не собирается рисковать. Находясь в большом деревянном строении, больше похожем на склад, в котором размещалась Systems Concepts, Ли чувствовал, что эти парни не были заинтересованы также как он в передаче компьютерной технологии людям, зато они весьма преуспели в красивой и взрывающей мозг компьютерной пиротехнике. Для Ли хакеры из МТИ были технологическими иезуитами. Его самого мало заботила высокая магия, которой они занимались и возвышенный пантеон канонических волшебников, которых они почитали. Его волновал другой вопрос: "Что делать с обычными людьми?".
Так что когда Стью Нельсон, архетип хакеров МТИ, предоставил Фельзенштейну себя в качестве объекта для выслушивания его идей, и быстрого дизайн-теста компьютерного продукта, Ли не стал играть в эту игру. Его мало заботили технологические упражнения в остроумии, которых жаждал Стью. Ли отошел от этого.
Он хотел найти работу где-нибудь в другом месте. Он понимал, что это стоит сделать, особенно в том случае, если попадется работа, которая приносила бы ему хотя бы восемь тысяч долларов в год. Из-за общего спада, работу было достаточно трудно найти, но кое-что все-таки подворачивалось. За пятьдесят миль к югу от Беркли начала образовываться Силиконовая Долина.
Кусок земли размером примерно в двадцать миль, расположенный на полуострове, между Пало Альто и Сан-Хосе, что в нижней части бухты Сан-Франциско, получил название «Силиконовая Долина» из-за материала, который делался из очищенного песка, который использовался для изготовления полупроводников. За двадцать лет до этого, на земле Пало Альто появился транзистор. Именно на него была сделана ставка в изготовлении интегральных схем или ИС — крошечных сетей из транзисторов, которые помещались в чипы, представлявшие собой маленькие пластмассовые прямоугольники, с тонкими металлическими выводами внизу. Они были похожи на роботоподобных безголовых насекомых. И вот, в начале 70-х годов, три смелых инженера, которые работали в компании, расположенной в Санта-Кларе, и которая называлась Intel, изобрела чип, который они назвали микропроцессором. Это была завораживающе сложная схема соединений, которая повторяла сложную сетку схемы, которую можно было найти в центральном процессоре (ЦП) компьютера.
