Общество контроля. Как сохранить конфиденциальность в эпоху тотальной слежки - Джон Фасман
Два постановления второй половины 1970-х годов – по делу США против Миллера, вынесено в 1976 году относительно банковских записей, и по делу Смит против Мэриленда, вынесено в 1979 году относительно телефонных записей, – вместе создали то, что стало известно как Доктрина третьего лица. Эта доктрина утверждала: когда человек добровольно раскрывает информацию третьей стороне – например, банку или телефонной компании – он отказывается от защиты, которую предоставляет Четвертая поправка. Другими словами, полиции не нужен ордер, чтобы получить от телефонной компании список всех номеров входящих и исходящих вызовов телефона или заставить банк передать учетные записи клиента.
В 2012 году Соня Сотомайор – самый ярый сторонник Четвертой поправки в Верховном суде – отметила, что в эпоху цифровых технологий Доктрина третьего лица больше не работает. В ходе повседневной жизни мы вынужденно передаем непрерывный поток информации нашим телекоммуникационным провайдерам. В своем совпадающем мнении по делу США против Джонса она заявила, что прикрепление устройства GPS к транспортному средству представляет собой обыск. «Я не стала бы предполагать, – написала Сотомайор, – что вся информация, добровольно раскрываемая какому-либо представителю общественности в ограниченных целях, только по этой причине лишается права на защиту согласно Четвертой поправке»[104].
Однако технологии развиваются быстрее, чем юриспруденция и политика. Свидетельством тому, например, история термина перьевой самописец – первоначально так называлось устройство, которое при помощи перьевой ручки писало сообщения азбукой Морзе, то есть точками и тире на полоске бумаги[105]. В 2018 году Верховный суд рассмотрел дело Карпентер против США и постановил, что если полиция желает получить от провайдера историческую информацию о местоположении узла сотовой связи (CSLI), то для этого необходим ордер. Однако главный судья Джон Робертс, писавший от имени большинства, предупредил: «Наше сегодняшнее решение узкое. Мы не выражаем точку зрения по вопросам, которые перед нами не стоят, [такими как] CSLI в реальном времени», то есть по функциям симуляторов сотовой связи[106].
Некоторые считают: аргументация, на которую опирался суд по делу Карпентера, – что люди обоснованно ожидают неприкосновенности частной жизни во всех ее физических проявлениях и что Четвертая поправка относится и к обоснованным ожиданиям – указывает на необходимость получения ордеров для наблюдения в режиме реального времени. В 2019 году Верховный суд штата Массачусетс (высший суд штата) постановил: когда полиция с помощью телефона подозреваемого раскрывает его местонахождение в режиме реального времени, согласно конституции штата Массачусетс это есть обыск. Следовательно, для таких действий нужны ордер или чрезвычайные обстоятельства. В ближайшее время этот вопрос вполне может вернуться в Верховный суд США, и сложно представить, что судьи могут принять иное решение, учитывая взгляды, высказанные при рассмотрении дела Карпентера. Кроме того, если большинство федеральных агентов следуют директивам Министерства юстиции (у Министерства национальной безопасности есть аналогичные указания, принятые примерно в то же время), это снижает шансы на возбуждение дела в федеральном суде.
Тем временем некоторые штаты приняли собственные законы, требующие от полиции получать ордер на любую информацию о местонахождении. Калифорнийский закон о конфиденциальности электронных коммуникаций (CalECPA) – это образцовый закон о защите частной жизни, ориентированный на потребности граждан. Согласно этому документу, для получения от провайдера записи CSLI или доступа к информации, хранящейся на электронном устройстве человека, полиции необходим ордер, согласие или подтверждение чрезвычайных обстоятельств.
Все это обнадеживает, равно как и директивы Министерства юстиции и базовые ориентиры, установленные Верховным судом в деле Карпентера. Если мы хотим опираться на них, граждане должны настаивать, чтобы местные полицейские управления руководствовались аналогичными законами, а не только своими инструкциями. Нужно также добиваться, чтобы законодательство трактовало личные данные в телефоне или планшете человека в том же ключе, что и бумажные папки в его личном кабинете.
5. Конец анонимности
История слежки – это история злоупотреблений мощными системами наблюдения.
17 декабря 2004 года президент Джордж У. Буш подписал Закон о реформировании разведки и предотвращении терроризма. Это был широкий набор реформ, наиболее заметной из которых стало введение поста директора национальной разведки (DNI). Этот чиновник министерского уровня должен курировать разведывательное сообщество Америки.
Законопроект санкционировал выделение 20 000 000 долларов Управлению транспортной безопасности (TSA) на исследования и разработку передовых биометрических технологий для обеспечения авиационной безопасности, включая технологию массовой идентификации. Слово биометрия звучит сложно, но указывает на нечто довольно простое – уникальные физические или поведенческие характеристики, которые можно использовать для цифровой идентификации человека. К их числу относятся отпечатки пальцев, сканы радужной оболочки глаз, голос, походка и – что нас особенно интересует в этой главе – лицо.
Помимо всего прочего, закон предоставил базу для создания биометрической системы контроля в аэропортах, утверждая, что скорейшее внедрение биометрической системы данных о въезжающих и выезжающих является важным вкладом в усилия по защите Соединенных Штатов путем предотвращения въезда террористов. Конечно, когда речь идет о работе правительства, слово скорейшее не следует читать как указание на фактическую скорость. Пограничники начали снимать отпечатки пальцев у всех прибывающих иностранных граждан в возрасте от четырнадцати до семидесяти девяти лет сразу после принятия этого закона, но только в декабре 2018 года Америка установила свой первый биометрический терминал в аэропорту Атланты.
С тех пор пассажиры регистрируются на свои рейсы и проходят контроль, просто становясь перед камерой. Такая фотосъемка заменяет традиционную проверку удостоверений личности и билетов: полученный снимок сопоставляется с фотографией пассажира в паспорте и биографической информацией, хранящейся в файле авиакомпании и Таможенно-пограничной службы (ТПС).
Пассажиры могут отказаться. И я отказываюсь всегда. Исключение составляет лишь один случай, описанный ниже. Хотите ли вы поступать, как я, зависит от вас. Однако отказаться может быть непросто. Процесс распознавания лиц происходит быстро: система так настроена. Отказ пассажира все замедляет. Может быть, вы чувствуете – или вам кажется, будто вы чувствуете, – как люди в очереди косятся на вас с растущим нетерпением. Но добровольно проходить проверку с распознаванием лиц – значит способствовать ее нормализации и показать авиакомпаниям и правительству, что вы это одобряете. Главное: имейте в виду, что чем чаще вы соглашаетесь пройти через терминал распознавания лиц, тем чаще эта технология будет использоваться такими способами и в таких местах, на которые вы не дали бы одобрения. Ваше согласие помогает распространению этой технологии.
Таможенно-пограничная служба США хранит фотографии американских граждан в течение двенадцати часов – достаточно времени, чтобы доставить человека в самолет и
