Dark Souls: за гранью смерти. Книга 2. История создания Bloodborne, Dark Souls III - Дамьен Мешери
Говард Лавкрафт во многом обязан известностью одному корреспонденту, Августу Дерлету, которому в 1937 году было 28 лет. С помощью Дональда Уондри, своего друга-писателя (без которого, кстати, «За гранью времен» никогда не был бы издан), Дерлет начал публиковать рассказы Лавкрафта, которые остались после смерти Говарда в виде рукописей. Зря Лавкрафт не решился издавать их при жизни… Для этого два партнера в 1939 году решают основать собственное издательство – Arkham House[164]. Уондри и Дерлет, таким образом, сыграют ключевую роль в посмертном признании Лавкрафта. Август в этом деле заходит так далеко, что сам дописывает незаконченные тексты Лавкрафта или даже пишет новые рассказы на основе созданных автором задумок. Пройдя через поток критики и недовольства, автор расширяет загадочную космическую вселенную, созданную Говардом Филлипом, объединяя ее в сборник под сбивающим с толку названием «Мифы Ктулху»[165], ведь существо в заголовке не является главным созданием Лавкрафта – если, конечно, выделить некую иерархию персонажей этого писателя.
Критики, в том числе Дирк Мосиг и Ричард Луис Тирни, недовольны Августом Дерлетом, который извратил вселенную Лавкрафта, внеся понятия морали и манихейства[166] в космогонию, некогда свободную от человеческих воззрений и никогда не стремившуюся быть абсолютно понятной[167].
Как бы то ни было, именно благодаря известности, принесенной Arkham House, значимость Говарда Лавкрафта продолжала расти. Множество знаменитых авторов напрямую заявляли о влиянии, которое Лавкрафт оказал на них: писатели Стивен Кинг («Сияние», «Мгла», «Мешок с костями») и Клайв Баркер («Эвервилль», «Восставший из ада»), или деятели кино Джон Карпентер («Нечто», «В пасти безумия») и Гильермо Дель Торо[168] («Хребет дьявола», «Лабиринт Фавна», «Хеллбой»).
Постепенно труды Лавкрафта находят сильный отклик среди поклонников хорроров, которые видят в них работу мощного воображения. В 1981 году группа энтузиастов выпускает ролевую настольную игру «Зов Ктулху», созданную Сэнди Петерсеном, и ее популярность до сих пор не падает. Многие настольные, ролевые или даже видеоигры[169] используют мифологию Лавкрафта, вдохновляются ею или же ссылаются на нее. Его произведения признаны неотъемлемой частью поп-культуры, а идея о разрастающемся кошмаре прочно ассоциируется с Лавкрафтом. Однако упомянуть только одну эту идею будет недостаточно: она не отражает всю глубину его творчества, которое, опираясь на слабости и пороки человеческого духа, смогло раздвинуть границы игры на страхах.
Нечто из иных миров
«Страх – самое древнее и сильное из человеческих чувств. И самый древний и самый сильный страх – страх неведомого».
Эта цитата Лавкрафта отлично отображает направление его произведений. Однако у него неизвестность не означает неясности или незнания конкретных фактов. Лавкрафтианское неизвестное – это что-то, пришедшее из космоса, нечто трансцендентальное: человек – всего лишь маленькая пылинка во вселенной, которой когда-то управляли неописуемые космические существа, о которых большинство людей даже не подозревает. Такие высшие существа из других звездных измерений называются Великие Древние. Их останки покоятся в затонувших или погребенных под землей руинах тысячелетних городов, а влияние ощущается в самых ярких кошмарах. В «Зове Ктулху» мы можем прочитать следующее: «Так что даже сейчас Они разговаривают друг с другом в своих могилах. Когда, после бесконечного хаоса, на Земле появились первые люди, Великие старейшины обращались к самым чутким из них при помощи внедрения в них сновидений, ибо только таким образом мог Их язык достичь сознания людей»[170].
Так Лавкрафт раскрывает свои великие темы, напоминая людям об их ничтожности в космической реальности и в то же время изображая высшие, неописуемые силы, которые с самого начала времен осуществляют тайный контроль над всем человечеством. Один из Великих Древних – Ктулху, и его истинная форма ужасна и отвратительна. Лавкрафт описывает его как чудовище высотой в несколько сотен метров с головой осьминога со множеством щупалец и огромными крыльями дракона за спиной. У каждого Великого Древнего есть свой собственный, чаще всего нестандартный облик, далекий от человеческого понимания: «Великие Старейшины… не целиком состоят из плоти и крови. У них есть форма – ибо разве эта фигурка не служит тому доказательством? – но форма их не воплощена в материи»[171].
Bloodborne через свою игровую мифологию, такую же мрачную, как и у Лавкрафта, отдает дань уважения этому американскому писателю. Боги в Bloodborne (или те, кого ими считают) называются Великими, и в англоязычной версии эта отсылка еще более заметна: «Great Ones» в игре и «Great Old Ones» в книгах Лавкрафта. А отвратительная внешность с щупальцами у Амигдал, Ибраитас или Присутствия Луны[172] однозначно является аллюзией на лавкрафтианских существ, чей образ уже закрепился в поп-культуре.
Если посмотреть на все формально, то персонажи Bloodborne регулярно отсылают нас к работам Лавкрафта. Например, Мозг Менсиса, эта бесформенная масса, покрытая множеством глаз, напоминает один из известных образов шоггота – вид монстров, созданных Великими Древними в качестве рабов[173]. Что касается Праздного паука Ром и Озера лунного отражения, то здесь источником вдохновения могли послужить вот эти строчки из «Зова Ктулху»: «Местность, в которую вступали сейчас полицейские, всегда имела дурную репутацию, и белые люди, как правило, избегали здесь появляться. Ходили легенды о таинственном озере, в котором обитает гигантский бесформенный белый полип со светящимися глазами…»
Читая «Безымянный город», а точнее отрывок, где герой идет через руины тайного города Великих Древних, фанат Bloodborne сразу же вспомнит о статуях маленьких Амигдал, которые расставлены в священных местах мира Bloodborne: «…я увидел мумифицированные фигуры, по своей гротескности превосходившие образы самых диких ночных сновидений. Я не могу передать всю степень их уродливости. Уместнее всего было бы сравнение с рептилиями: было в их очертаниях что-то от крокодила и в то же время нечто тюленье. Но более всего они походили на какие-то фантастические существа, о которых едва ли слышал хоть один биолог или палеонтолог».
Кульминацией является рассказ «Тень над Иннсмутом», где Иннсмут описан как небольшая деревня, населенная рыбаками, представляющими собой странное и пугающее зрелище (нечто среднее между человеком и рыбой) и поклоняющимися Дагону, существу из океана. Здесь достаточно быстро на ум приходит проклятая Рыбацкая деревня из дополнения The Old Hunters.
Но связь между Bloodborne и произведениями Лавкрафта не ограничивается только внешними образами. За гранью добра и зла
Как мы уже рассказывали в разделе «Вселенная», Великие подчиняются законам, которые неизвестны простым людям и выходят за рамки человеческого понимания. То же самое происходит и с Великими Древними в
