Нил Стивенсон - В начале была командная строка
Единственный реальный вопрос о BeOS — обречена она или нет.
За последнее время, Be отреагировала на утомительное обвинение, что они обречены, утверждением, что BeOS — «медийная операционная система», сделанная для производителей медийного конента, и, следовательно, на самом деле не конкурирует с «Окнами» вообще. Это — немного неискренне. Возвращаясь к аналогии автомобильных сделок, она подобна дилеру «Бэтмобилей», заявившему, что он на самом деле не конкурирует с другими, поскольку его автомобиль может ездить в три раза быстрее и даже способен летать.
Be имеет офис в Париже, и, как упоминалось, разговор в списках рассылки Be имеет сильный европейский привкус. В то же самое время они приложили огромные усилия, чтобы найти нишу в Японии, и Hitachi недавно начала увязывать BeOS со своими «ПиСюками». Так что, если я должен сделать дикую догадку, я, пожалуй, скажу, что они играют в Го, пока Microsoft играет в шахматы. Они остаются свободными сейчас от подавляюще прочной позиции Microsoft в Северной Америке. Они пытаются закрепиться у краев доски, как в Европе и Японии, где люди возможно более падки до альтернативных ОСей, или, по крайней мере, более враждебны к Microsoft, чем в Соединенных Штатах.
Что держит Be спиной к этой стране — то, что интеллектуальные люди боятся выглядеть похожим на лохов. Вы рискуете выглядеть наивным, когда говорите «Я попробовал BeOS и здесь — то, что я о ней думаю» Кажется более умным говорить, «шансы Be отвоевать новую нишу на очень конкурентоспособном рынке ОпСистем близки к нулю.»
Это, технически говоря, проблема «разделения мозгов»(mindshare). И ОСином бизнесе, эти «мозги на шару» — больше, чем просто вопрос ПиАра; у него есть прямое влияние на саму технологию. Все переферийные примочки, которые можно навесить на персонального компьютера (это я специально так выразился — прим. перев.) — принтеров, сканеров, интерфейсов PalmPilot, и «Мозговых штормов» Lego — требуют софтинок, которые называются драйверы. Аналогично, видеокартам и (в меньшей степени) мониторам нужны драйверы. Даже материнские платы разных типов, представленные на рынке, обращаются к ОСи другими способами, и отдельным программным кодом, необходимым для каждой из них. Весь этот «железно-специфический» код должен не только быть написан, но также тестироваться, отлаживаться, модернизироваться, сопровождаться и поддерживаться. Поскольку рынок «железа» стал таким обширным и заумным, что действительно определяет судьбу ОпСистемы — не то, как хороша ОСь технически, или сколько она стоит, но больше доступностью аппаратного-специфического кода. Линуховые хакеры должны написать этот код сами, и они сделали изумительно хорошую работу, продолжая успевать это. Корпорация Be. должна написать все свои драйверы сама, хотя когда BeOS начала набирать обороты, независимые разработчики начали поставлять драйверы, которые доступны на вебсайте Be.
Но владения Microsoft сейчас велики, из-за того, что ей не нужно писать свои собственные драйверы. Любой изготовитель «железа», поставляющий новую видеокарту или периферийное устройство, на рынок сегодня, знает, что ее будет не продать, если она приходит без специфического аппаратно-зависимого кода, который заставит ее работать под «Окном», и значит каждый изготовитель «железа» принял бремя создания и сопровождения собственной библиотеки драйверов.
Обмен разумов
Утверждение правительства Соединенных Штатов, что Microsoft имеет монополию на рынке ОпСистем может быть наиболее нелепой претензией, когда-либо предъявленной юридическим умом. Linux, технически превосходящая операционная система, доступна свободно, и BeOS доступна по номинальной цене. Это — просто факт, с которым следует считаться, любите ли вы Microsoft или нет.
Microsoft в натуре велика и богата, и, если некоторые правительственные мудрецы так уверены, они нехорошие парни (они — это Микрософт, — прим. перев.). Но обвинение в монополии просто не имеет никакого смысла.
Что действительно происходит — то, что Microsoft захватила, во время оно, определенный тип господствующей высоты они доминируют в соревновании по разделению мозгов (mindshare — вообще-то, это обмен опытом, но идиома, я полагаю, и так понятна на ум приходит еще и Обмен разумов, кого-то из ихних авторов… кто догадался — может взять с полки пирожок — прим. перев.), и значит, любой изготовитель аппаратных средств или программного обеспечения, который хочет быть воспринятым серьезно, чувствует себя обязанным сделать продукт, который совместим с их операционными системами. Поскольку Окно-совместимые драйверы, получается, пишутся железными изготовителями, Microsoft не обязана писать их сама; фактически, изготовители железа добавляют новые компоненты к Винде, делая ее более совместимой ОСью, не привлекая для этого Microsoft. Это — очень хорошая позиция, чтобы ее иметь. Единственный способ, поиметь такого оппонента, это завести армию очень крутых кодировщиков, которые пишут эквиалентные драйверы бесплатно, как Линух и делает.
Но обладание этой психологической господствующей высотой отличается от монополии в любом нормальном значении этого слова, поскольку здесь преобладание не имеет ничего общего с техническим исполнением или ценой. Старые баронско-разбойничьи монополии были монополиями из-за того, что они физически управляли средствами производстваи иили распределением. Но в софтовом бизнесе, средствами производства являются хакеры, набирающие код (здесь хакеры — в первоначальном значении крутые программисты. Ничего общего с взломщиками, чтобы там не врали любители жаренных фактов из прессы — прим. перев.), и средством распределения является Интернет, и никто не скажет, что Microsoft его контролирует.
Вместо этого здесь преобладание в умах людей, которые покупают программное обеспечение. Microsoft обладает мощью поскольку люди верят, что так и есть. Эта мощь очень реальна. Он делает массу денег. Выводы из последнего юридического судопроизводства в обоих Вашингтонах, выявили, что эта власть и эти деньги вдохновили некоторых очень специфических руководителей, пойти и работать для Microsoft, и, что Билл Гейтс должно быть провел тест на слюноотделение на некоторых из них, прежде чем вручить им опознавательные карты Microsoft.
Но это власть не того типа, которая удовлетворяет любому нормальному определению слова монополия, и оно не подлежит юридическому исправлению. Суды могут заставить Microsoft работать иначе. Они могут даже разделить компанию нафиг. Но они не могут в натуре сделать что-нибудь с монополией на обмен разумов, кроме как взять каждого мужчину, женщину, и ребенка в сложившемся мире и подвергнуть их длительной процедуре промывки мозгов.
Преобладание в обмене разумов является, другими словами, действительно диковинным зверем, чем-то, что определители наших антитрестовских законов возможно не способны представить себе. Он выглядит похожим на одно из этих современных, эксцентричных явлений теории хаоса, сложнейшей штукой, в которой целая куча независимых, но связанных сущностей (компьютерных пользователей всего мира), принимая решения себе на уме, согласно некоторый простым правилам голосования, порождают большой феномен (общего преобладания на рынке одной компании), который не может иметь смысла при любом типе рационального анализа. Такие явления чреваты скрытыми точками локальных максимумов и все-запутывающими причудливыми циклами обратной связи, и не может быть понят; люди, которые пытаются, заканчивают (a) сходом с катушек, (b) отказываясь пытаться, (c) формируя сумасбродные теории, или (d) становясь высокооплачиваемыми консультантами по теории хаоса.
Сейчас, возможно есть один или два человека в Microsoft, тупых достаточно, чтобы поверить, что преобладание в обмене разумов — что-то типа стабильной и стойкой позиции. Может быть, это даже делает некоторых из чудаков, которых они наняли в краю чистого делового функционирования, зелотами, которые продолжают получать повестки в суд от разъяренных судьей. Но большинство их должно обладать умом, чтобы понять, что подобные явления сводят с ума своей неустойчивостью, и не факт, что странные, на вид непоследовательные события не могут заставить систему перейти в совершенно другую конфигурацию.
Для того, чтобы перевести ее на другой путь, Microsoft может быть уверена, что Томас Пенфилд Джексон. Это могло бы объяснить некоторое поведение Microsoft, как например, их политику хранения офигительно больших резервов наличных, размещенных там и сям, и экстремального беспокойства, которое они (не наличные, а компания-вкладчик — прим. перев.) показывают всякий раз, когда что-то типа Java маячит на горизонте.
Я никогда не видeл изнутри здание Microsoft, где зависают высшие руководители, но я поимел такую фантазию, что в прихожей, на равных интервалах, большие красные аварийные ящики прикреплены к стене. Каждый содержит большую красную кнопку, защищенную оконным стеклом. Металлический молоток болтается на цепи около нее. Выше — огромный знак, вопиющий В СЛУЧАЕ АВАРИИ В ДОЛЕ РЫНОЧНОГО УЧАСТИЯ, РАЗБИТЬ СТЕКЛО.
