Джарон Ланир - Вы не гаджет. Манифест

Может ли цифровая версия социализма также предоставить достоинство и неприкосновенность частной жизни? Я считаю это важной проблемой, которую очень трудно решить.

Как конкретно мог бы работать переход от открытого копирования к платному доступу? Вот ситуация, где нужны универсальные, на государственном уровне, решения определенных проблем.

Все люди должны договориться, чтобы что-то приобрело денежное выражение. Например, если все полагают, что воздух бесплатный, будет непросто убедить меня начать платить за него по доброй воле. Сегодня меня удивляет, когда я вспоминаю, что когда-то накупил музыкальных CD достаточно, чтобы заполнить ими полную стену полок, но тогда это казалось разумным, так как все, кого я знал, тоже тратили большие деньги на диски.

Ощущение справедливости и социальные нормы могут либо поддерживать, либо подрывать любую экономическую идею. Если я знаю, что мой сосед получает музыку, кабельное телевидение или что-то еще бесплатно, становится немного труднее заставить меня платить за то же самое.[13] Поэтому если мы все хотим зарабатывать на жизнь, когда машины станут достаточно хороши, нам придется согласиться, что за серьезные культурные и творческие произведения друг друга стоит платить.

Есть и другие случаи, когда потребуется консенсус. Одним из сетевых требований, которые повредили газетам до того, как те сдались и стали «открытыми», было требование ввода пароля (а иногда и номера кредитной карты) на каждом платном сайте, который вы хотели посмотреть. В мире миллионов великолепных платных сайтов вы могли потратить на ввод этой информации все свое время. Должна существовать простая универсальная система. Несмотря на некоторые предпринятые попытки, непохоже, что индустрия способна договориться, как это должно работать, так что раздражение, похоже, определяет естественную роль государства.

Довольно странно говорить об этом, но, учитывая гиперлибертарианскую атмосферу Кремниевой долины, важно заметить, что «государство» не всегда значит «плохо». Мне, например, нравится список «Не звонить»,[14] потому что в нем содержится ограничитель удаленного маркетинга. Я также рад, что у нас одна валюта, одна судебная система и одни Вооруженные силы. Даже самый ярый либертарианец должен признать, что гибкая коммерция обязана идти по определенным каналам, а это и обозначает государство.

Конечно, можно привести тот аргумент, что предприниматели в Сети предпочитали бесплатный контент, потому что управление микроплатежами стоит денег. Что если для осуществления транзакции в одно пенни вы вынуждены потратить одно пенни? Любой поставщик, берущий на себя эти издержки, тут же оказывается в проигрышной ситуации.

В таких случаях возмещение затрат должно стать функцией государства. То самое пенни не пропало даром — это стоимость поддержания социального контракта. Мы привыкли к тому, что на содержание вора в тюрьме тратится сумма больше той, что он украл. Можно возразить, что дешевле не преследовать в судебном порядке небольшие преступления, а просто компенсировать пострадавшим потери. Но цель применения закона — создание для всех среды, в которой можно жить. Ровно то же самое касается оценки индивидуального человеческого творчества в технологически развитом мире.

Мы никогда не подсчитывали истинных затрат, связанных с существованием денег, потому что большинство из нас добровольно тратит время на поддержания социального контракта, который придает деньгам их ценность. Никто не платит вам за то, что вы каждый день проверяете, есть ли наличность у вас в кошельке, или оплачиваете счета, — или за время, которое вы тратите, чтобы побеспокоиться об этом. Если бы за это платили, то для общества деньги стали бы слишком дороги.

Аналогично, поддержание свобод капитализма в цифровом будущем потребует всеобщего признания социального контракта. Мы будем платить налог, чтобы иметь возможность зарабатывать деньги нашим творчеством. Это будет хорошей сделкой.

Переход не должен быть универсальным и одновременным, даже несмотря на цель достижения универсальности. В один прекрасный день провайдер может предложить вам выбор: вы перестанете платить абонентскую плату, если подпишете социальный контракт, по которому будете платить за доступ к битам. Если в этом месяце вы не скачивали платных битов, вы ничего не заплатите.

Если вы выберете этот вариант, у вас появляется также возможность зарабатывать на собственных битах — таких как фотографии и музыка, — когда их смотрят другие люди. И вы тоже будете платить при просмотре чужих. Общая сумма, которую вы в среднем будете платить в месяц, сначала совпадет с той, что вы платили раньше, потому что это величина, приемлемая для рынка. Но больше и больше людей начнут переходить на новую систему, потому что человек по природе предприимчив, они захотят попробовать заработать больше за свои биты.

Детали могу показаться сложными, но они не сложнее тех, которые уже есть в существующем вокруг нас мире.

Толпа приверженцев открытой культуры убеждена, что поведение человека можно изменить лишь насильственными методами. Потому что они не очень верят в свободу воли или индивидуальность.

Так, представители открытой культуры часто заявляют, что раз вы не можете сделать идеальную защиту от копирования, то и запрещать не имеет смысла. И с технологической точки зрения это правда: невозможно создать идеальную систему защиты от копирования. Если в подобных случаях безупречное поведение — это единственный потенциальный ограничитель, можно просто перестать просить плату за музыку или журналистские тексты с кого бы то ни было. Согласно такой логике, сама идея изначально провальная.

Но это не слишком реалистичное пессимистическое представление о людях. Мы уже доказали, что мы лучше. К примеру, взломать настоящий дом или машину легко, но немногие это делают. Замки — единственные амулеты неудобства, напоминающие нам о социальном контракте, от которого выигрывают в конечном счете все. Лишь выбор человека заставляет функционировать человеческий мир. Технология может мотивировать выбор человека, но не заменить его.

Однажды у меня случилось озарение, и я мечтаю, чтобы оно произошло у всех остальных. Здания не падают, вы можете есть неотравленную пищу, выращенную кем-то другим, — это внушает доверие к миру людей. Все это непосредственные, ощутимые свидетельства океана добрых намерений и хорошего поведения практически всех живых и мертвых. Мы купаемся в том, что можно назвать любовью.

И все же эта любовь наилучшим образом проявляется через ограничения цивилизации, потому что такие ограничения компенсируют недостатки человеческой природы. Чтобы стать лучше, мы должны оценивать себя честно и ставить перед собой реалистичные задачи.

Глава 8

Три возможных будущих направления

В этой главе я опишу три долгосрочных проекта, над которыми работал, пытаясь решить некоторые проблемы, описанные в гл. 4. Не знаю, сработает ли какая-нибудь из них, чтобы обеспечить в ходе цифровой революции усиление гуманизма, а не его ограничение. Но, я полагаю, в самом крайнем случае они продемонстрируют, что будущее шире, чем можно подумать, слушая только риторику людей веб 2.0.

Две из идей, телевыступления и сонглы, направлены на решение проблем культурных произведений будущего. Третья, формальное выражение финансов, — способ ведения коллективной экономики.

Было время до изобретения кино, когда живые выступления на сцене давали самые большие доходы из всех форм человеческого творчества.

Если в эру Интернета механически зафиксированный контент становится трудно продавать, возврат к живым артистам — в современном технологическом контексте — может оказаться стартом для новых успешных бизнес-планов.

Начнем с малого. Что если бы вы могли пригласить на вечеринку музыканта, даже если этот музыкант находится на расстоянии? Концерт может казаться «живым» в вашем доме, если у вас есть иммерсивные «голографические» проекторы в гостиной. Представьте «телеприсутствующих» актеров, ораторов, кукловодов и танцоров, дающих интерактивные представления в реальном времени со специальными эффектами и постановочными достоинствами, превышающими сегодняшние самые дорогие фильмы. Например, кукловод на дне рождения ребенка может взять детей в волшебное путешествие через уникальный иммерсивный мир фантазии.

Такая возможность предоставила бы актерам спрос, который они могли бы удовлетворять за разумный гонорар, поскольку им не нужно будет путешествовать. «Тележивое» представление также имело бы для потребителей ценность, которую не может дать файлообмен. И никакой невосприимчивости к убивающим музыкальные лейблы проблемам сетевой торговли.