Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем
— В автоматическом? — удивился Королёв.
— Да. Вот ваша ракета-носитель, — сказал Хрущёв. — Её основная масса — топливо. Основная проблема у нас — высокая стоимость вывода грузов на орбиту. Какой вывод напрашивается?
— Стартовать с Луны? — спросил Королёв. — Никита Сергеич, но ведь это невероятно дорого. Вы предлагаете собирать ракеты на Луне?
— Нет, — усмехнулся Хрущёв. — Пока я вам предлагаю поручить небольшой группе исследователей обдумать принципиальную возможность получения из лунного грунта прежде всего — кислорода и водорода, а также гелия-3.
— Никита Сергеич, — осторожно возразил Келдыш. — Насчёт гелия-3 я бы не торопился. Мы с Игорем Васильевичем этот вопрос обсуждали. Пока достоверно не известно, сколько его на Луне. Тем более, его уже сейчас можно получать на Земле, облучая литий в реакторе. Запустить гелиевую реакцию труднее, чем реакцию дейтерий-тритий. Полагаю, овчинка выделки не стоит.
— Хорошо, Мстислав Всеволодович, вам виднее, — согласился Хрущёв. — Предлагаю составить эскизный проект такого передвижного промышленного комплекса, который будет в автоматическом режиме ездить по Луне и добывать топливо для космических кораблей. Прикинуть экономическую часть этого процесса. Возможно, спроектировать механическую и химическую часть этого комплекса. Чтобы потом, через годы, через десятилетия, когда у нас появится возможность для широкомасштабного освоения Солнечной системы, мы этот проект достали, добавили к нему электронную аппаратуру управления, уже более совершенную, чем мы можем сделать сейчас, собрали такой передвижной завод и отправили на Луну.
— А следом можно будет подумать и о проектировании постоянной обитаемой лунной базы. Я имею в виду, что небольшая группа будет потихоньку этот проект прорабатывать в эскизном виде, постоянно внося в него изменения по мере прогресса наших технологий. А к тому времени, когда освоение Луны из авантюры старого дурака Хрущёва превратится в технически реальную необходимость, мы будем иметь готовый, всесторонне проработанный эскизный проект. Тогда уже подключим конструкторов, они нарисуют чертежи, и мы такой передвижной завод изготовим и на Луну отправим, примерно за пятилетку, а то и быстрее.
— Ну, предположим, отправили мы такой завод, — Королёва идея уже захватила. — Дальше можно предположить, что мы запускаем некий пока что гипотетический многоразовый корабль-заправщик, который курсирует между Луной и земной орбитой. Автоматический, конечно. Он возит с Луны топливо. Мы выводим на орбиту пустой, незаправленный ТМК, заправляем его на орбите и он летит дальше. Кроме того, раз этот завод добывает кислород и водород, значит, для лунной базы уже будет на Луне вода и воздух.
— Именно, Сергей Палыч! — улыбнулся Хрущёв. — Тем более, я надеюсь, что Виталий Михалыч Иевлев нам ядерный двигатель всё-таки сделает. Соответственно, у нас будет двигатель и топливо. У нас будет орбитальная станция, из которой, как вы сами сказали, можно сделать ТМК, пристыковав к ней двигатель и топливные баки. И тут надо ещё вот о чём подумать. В поясе астероидов наверняка есть замёрзшие ледяные астероиды. Это, конечно, сильно на будущее, но саму идею вам расскажу, пока не помер.
— Заправляться от них? — сразу сообразил Келдыш. — Есть такие астероиды. Церера, например.
— Послать туда автоматический корабль, который будет стыковаться с астероидом и потихоньку плавить его атомным реактором. Но, это уже для конца 21 века идея, — сказал Королёв. — Давайте так далеко забегать не будем. Нам бы человека в космос запустить, и потом его живым оттуда вернуть.
— Это правильно, Сергей Палыч. — усмехнулся Хрущёв. — Помечтали — и хватит.
Выйдя от Первого секретаря, Королёв и Келдыш переглянулись.
— Надо бы Сергею Никитичу намекнуть, чтобы не давал Никите Сергеичу по вечерам слишком много читать с планшета, — вполголоса произнёс Мстислав Всеволодович.
— Да, верно. А то он в следующий раз решит кукурузу на Луне выращивать, — кивнул Сергей Павлович. — В открытом грунте.
Не успели они дойти до двери приёмной, как дверь кабинета Хрущёва распахнулась.
— Мстислав Всеволодович! — окликнул его Хрущёв. — Пока вы не ушли, вернитесь на минутку.
Синхронно крякнув, оба академика вернулись в кабинет Первого секретаря, плотно прикрыв дверь.
— Скажите, товарищи, а вам ничего не попадалось в документах относительно плодородия лунного грунта? — спросил Хрущёв. — Неужели такие эксперименты не проводили?
Келдыш выразительно посмотрел на Королёва.
— Никита Сергеич, — начал он. — На Луне нет органических остатков, вы же понимаете. Соответственно и плодородного слоя там быть не может.
— Да это-то я понимаю, — Хрущёв озадаченно почесал лысину. — Но ведь на лунной базе оранжерею всё равно устраивать придётся. А если навоза побольше положить?
Келдыш и Королёв переглянулись, едва сдерживаясь. Из всех предложений Первого секретаря ЦК идея гонять на Луну космические корабли с навозом была самой фееричной.
— Всё равно, Никита Сергеич, на реголит я бы в этом случае не рассчитывал, — осторожно сказал академик. — Скорее уж придётся смотреть в сторону гидропоники.
— Да! Пожалуй, вы правы, — кивнул Хрущёв. — Простите, товарищи, что задержал. Эх! А ведь там тяжесть в шесть раз меньше земной! Представляете, какая бы там вымахала кукуруза!!
42. Фестиваль.
28 июля открылся 6-й Всемирный фестиваль молодёжи и студентов. Он был запланирован ещё два года назад. К фестивалю было построено или отремонтировано значительное количество объектов культурно-хозяйственного значения: в Москве открылся парк «Дружба», гостиничный комплекс «Турист», гостиница «Украина», стадион «Лужники». Именно под влиянием фестиваля получил в 1957 г. свое название проспект Мира. Благодаря фестивалю возник КВН, трансформировавшись из специально придуманной передачи «Вечер веселых вопросов» ТВ-редакции «Фестивальная».
Новое метро к Лужникам и далее — до университета сыграло большую роль в транспортом обслуживании зрителей. Срочно подлатали асфальт дорог и тротуаров в местах движения автобусов делегатов и их прогулок. Отремонтировали фасады на этих улицах, ветхие дома прикрыли заборами.
На фестиваль работал, пожалуй, весь Союз: нужны были камень, цемент, облицовка, металлические конструкции для зданий; нужны были для делегаций не только новенькие автобусы — простенькие, тогда ещё ЗИСы, — но и грузовые машины — именно в открытых кузовах машин все делегации «парадом» везли на открытие и закрытие фестиваля. Новшеством для стадионов страны были электронные табло. Нужны были машины милиции, ГАИ, скорой помощи; нужно было всё до мелочей каждому делегату и гостю. А каково было одеть красиво и современно тысячи делегатов, спортсменов, участников показательных выступлений, обслуживающего персонала, охраны…
Комсомольцы в обязательном порядке, но и прочие москвичи — по личным обязательствам и с энтузиазмом отрабатывали на ударных стройках и благоустройстве столицы десятки часов.
За год до фестиваля провели Всесоюзный фестиваль, в порядке подготовки, и на основе его опыта и опыта фестивалей в соцстранах отработали программы и подготовили персонал. Подготовили сотни спортсменов и танцоров, участвовавших в показательных выступлениях. Не говоря уже о членах делегации Союза, в том числе спортсменах, участвовавших в соревнованиях.
Фестиваль имел большое международное политическое значение, с одной стороны, он должен был подтвердить курс на относительную демократизацию, а с другой — привлечь новых друзей. Идею московского фестиваля поддержали многие государственные деятели Запада — королева Бельгии Елизавета, политики Греции, Италии, Финляндии, Франции, не говоря уж о просоветски настроенных президентах Египта, Индонезии, Сирии, руководителях Афганистана, Бирмы, Непала и Цейлона.
В то время в СССР слово «иностранец» было синонимом слов «враг», «шпион», за исключением разве что представителей стран соцлагеря, но даже и к ним относились с подозрением. Любой иностранец сразу становился экзотикой.
Однако, прочитав в «документах 2012» об итогах фестиваля, Никита Сергеевич серьёзно задумался. Ещё определённее высказался весной 1957 г. насчёт фестиваля Иван Александрович Серов:
— Никита Сергеич, а может, похерим на х...й это бл...ство?
— Нет. Совсем похерить нельзя, да уже и не получится, — ответил Хрущёв. — Но вот минимизировать последствия — необходимо. Вот и подумай, как это организовать.
Серов, как человек военный, подошёл к делу ответственно. Прежде всего, он привлёк к решению вопроса комсомольских лидеров: Шелепина и Семичастного. Ситуацию он обрисовал в ясных и характерных для военного выражениях, выдержанных, впрочем, в несколько излишне апокалиптическом стиле.
