Компьютерра - Журнал «Компьютерра» №35 от 28 сентября 2005 года
Итак, давайте избавим мир от голода, болезней, невежества, создадим мощный механизм мирного саморазвития ноосферы — и полетим к звездам, «станем как боги». А там посмотрим, подумаем — и обсудим эту тему еще раз. Поставим новые Цели.
Давайте продолжать работу!
ФМ-ВЕЩАНИЕ: Старт — up или down?
Знакомясь в прессе с бурной дискуссией о предлагаемых Думой принципиальных изменениях в налогообложении разработчиков ПО, я, к собственному удивлению, отметил, что предложения вполне разумные. Озадачило лишь то, что законопроект явно написан в интересах крупных компаний (больше ста человек), и совершенно непонятно, что делать компаниям, уже вышедшим из пеленок частного предпринимательства, но еще не доросшим до масштаба «Лаборатории Касперского», «1С», ABBYY или PROMT. А отсюда логично вытекает следующий вопрос: возможны ли еще российские софтверные стартапы, не оскудело ли отечество умами, и если не оскудело, то что же мешает создать если не Microsoft и Google, то хотя бы компании уровня упомянутой четверки (другие наши фирмы на Западе знают плохо, если говорить о тиражных продуктах)?
С налогообложением вроде все понятно: оно ставит палки в колеса, а мы пытаемся дружно исправить ситуацию, — но ведь и в других странах налоги не сильно ласковые, однако в Штатах созданию стартапов они почему-то не мешают. Может быть, монстры софтостроения Microsoft, IBM, Oracle, Google забили все ниши, и теперь просто некуда просунуть свою гениальную мысль? Отнюдь, они наперебой предлагают различные партнерские программы. Может быть, в России плохо покупают ПО? Да, пока плохо, уровень пиратства еще высокий. Американцу, конечно, проще: написал софтину, выдал ее на-гора уже подготовленной стомиллионной армии тамошних пользователей — и собирай денежку. Но нашим-то тоже никто не мешает продавать за рубежом…Что они и делают, пользуясь таким передовым методом, как электронный способ доставки.
Идеи кончились? Тоже нет. Судя по количеству продуктов в российском каталоге, и уж тем более продающихся за рубежом, — идей в избытке. Так, может быть, в этом и дело, что идей в избытке? Вспомнился к слову старый анекдот. Еврей приходит к ребе с вопросом: что делать, у меня куры дохнут? Ребе отвечает: есть одна идея — ты не пробовал сыпать им зерно в нарисованный круг? Нет, ребе, пойду попробую… Приходит через неделю, только открывает рот, как ребе говорит: подожди, у меня есть еще одна идея… Ребе, да куры все сдохли… Жаль, а у меня еще было столько идей…
Так вот, об идеях. Что представляет собой классический стартап за рубежом? — Идея, начальная реализация, раскручивание за собственные средства, выстраивание бизнес-процессов, патентование, поиск инвесторов, получение денег, активная трата их на рекламу и маркетинг, увеличение продаж, покупка других компаний или объединение с ними, или, что тоже неплохой вариант, продажа себя другим компаниям. Так вот, если с первыми тремя пунктами у наших программистов все хорошо, то с последующими пунктами и с деньгами на их реализацию — не очень. Большинство программистов, обрадовавшись, что, оказывается, их программы еще кому-то нужны, хватается за следующую идею. Старая им уже прискучила. Естественно, программа без развития и поддержки через некоторое время дохнет. Меньшая часть программистов понимает, что нужны деньги на развитие, но, наткнувшись на простой вопрос: а где же ваш бизнес-план? — уходит грустить и продолжать зарабатывать себе на чуть более достойную жизнь, чем раньше.
И лишь единицы понимают, что надо учиться писать бизнес-планы, выстраивать бизнес-процессы, патентовать программные продукты, привлекать венчуристов, покупать конкурентов — короче говоря, превращаться из программиста в менеджера и строить компанию. Беда только в одном: чтобы заинтересовать инвестора, нужно дорасти хотя бы до 5—6 миллионов долларов оборота. А чтобы дорасти, нужны деньги. Это же не Америка, где легко получить микрокредиты под адекватные проценты. Попробуй у нас взять кредит без залога недвижимости и прочих материальных ценностей. Замкнутый круг. Поэтому очень хочется помечтать. Может быть, организация с таким красивым названием, как Государственный Инвестиционный Фонд, тоже обратит взор на наших Ньютонов.
СЕЛО ЩЕПЕТНЕВКА: Чужие грезы
Люблю читать признания успешных и знаменитых людей в том, что поприще свое они выбрали благодаря фантастике («КТ» #603). Глядя на пролетающую в небе звездочку МКС или слушая об открытии нового представительства всемирно известной ИТ-фирмы в Москве, невольно хочется гордиться: «Черт возьми, а ведь и моего меда капля в том есть!» Ну, пусть не моего лично, а старших собратьев по цеху. Все равно приятно. Начинаешь мечтать: вот кабы президент создал из писателей-фантастов Большой Диван! На московское жилье не претендую, Диван собирается в Сети. Случись какое злополучие или, напротив, денег переизбыток, Большой Диван тут же и подскажет, как, куда и сколько. Должность справлять согласен безмездно, разве что оптоволоконный канал получить за казенный счет. Желателен и знак нагрудный, «Фантастический советник Вождя», но это на усмотрение Олимпа.
Я замечтался, задремывать стал, как в дверь позвонил Сергуня с ежедневным обходом на предмет пустых бутылок. Дом наш большой, и добытого ему хватает на пару пузырьков боярышника и немудреную закуску. Глядя на Сергунино лицо — синяк старый, синяк свежий, конкуренция, — я отчетливо вспомнил, что и он большой любитель фантастики, и года два тому назад поразил меня нетривиальным суждением: дон Румата есть Печорин будущего.
Выходит, не пошла фантастика Сергуне на пользу? А если порасспрашивать широко, не чураясь ни бродяг, ни приемщиков стеклотары, ни Евгения Ивановича, продавца сельпо в Лисьей Норушке с двумя высшими образованиями и стойким отвращением к капитализму во всех его проявлениях, то неизвестно еще, каков лад выйдет, мажорный или минорный.
Будни скучны, трудны, а подчас безжалостны. Оттого-то так хочется поспать. Во сне человек летает усилием воли и без оного; обладает несметными сокровищами; проникает в сердцевину мироздания; разговаривает на всех языках данного кластера Вселенной; играет плечом к плечу с Аршавиным в матче смерти против словаков; блещет остроумием на трибуне ООН — я перечислил лишь толику собственных сновидений за сентябрь, а у других, поди, еще интересней случаются. Менделеев, Бетховен, Кинг…
Две беды мешают полному счастью. Человек во сне проводит лишь треть жизни, две трети приходятся на явь. И не мы выбираем сны, а они нас. Давеча приснились вступительные экзамены. Как обыкновенный абитуриент, я сдавал немецкий. А поступал в медицинский! А в школе учил английский! Сплошной хендехох… Проснулся и в три часа ночи сел за компьютер вымещать полученное унижение на орках…
Но беда поправима. Чтение беллетристики сродни сновидению, только лучше: свои сны делаешь сам, а литературные грезы готовят мастера. Сладко грезить за чужой счет можно в трамвае и ватерклозете, на дежурстве и на собрании. Открыл книгу — и отгородился, убежал, спрятался. Фантастика здесь особенно уместна: бежать, так подальше, в иное время и пространство. Не догонят!
А догнать хотят. Очень. После семнадцатого года государство возжелало тотально управлять ментальной деятельностью подданных. Довольно быстро прибрало к рукам книгоиздательства, назначило литературных десятников, и с тех пор социализм приходилось строить и наяву, и в грезах. Социализм, а затем и коммунизм, они где? В будущем.
Предсказывать будущее сложно — как еще оно совпадет с завтрашней линией партии. Казанцев, раз за разом переписывавший «Пылающий остров», мог бы многое порассказать…
Далеко не заглядывая, практиковали фантастику ближнего прицела, с упором на техническую сторону.
Фантастика, пусть в грезах, освобождала от изнурительной, непосильной работы. Умные и надежные машины превращали труд в занимательное времяпрепровождение, и на призыв проложить тоннель от Москвы до Владивостока откликались миллионы — во всяком случае, в романах Трублаини и других мастеров грезотворчества.
Замечательный комбайн поразил мое воображение навсегда: его оснастили не только удобным сидением-трансформером, вентиляцией, радиограммофоном и солнцешумозащитными стеклами. Имелась в кабине еще книжная полка с трудами классиков марксизма-ленинизма, чтобы в обеденный перерыв, устроившись в мягком кресле, выдвинув столик и включив обдув прохладным чистым воздухом, комбайнер мог в удобстве поконспектировать! Вот она, сила технической фантастики!
Фантастика же социальная… Не то чтобы ее не было совсем: если описывалось общество (нельзя же ограничиться землеройными снарядами), то она — или ее элементы — присутствовали по необходимости. Приветствовалась, вернее дозволялась, фантастика не всякая, а именно научная. Научная не в смысле дурной кальки с Science Fiction, а потому, что основывалась на единственно верном, всепобеждающем учении Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина. Научная фантастика есть дщерь научного коммунизма, дщерь постылая, небалованная, но все же родная кровиночка. Общество в фантастических романах прописывалось с поминутным заглядыванием в святцы марксизма. Шаг влево, шаг вправо — и преданные автоматчики застрочат из пишмашинок, ни в каком окопе не укроешься. Однако талант все превозмогает: повесть «Трудно быть богом» каждой буквой соответствует учению исторического материализма, но получилась — навсегда.
