Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 64

В качестве троса американцы тоже предполагают использовать углеродные нанотрубки: «С открытием углеродных нанотрубок и их поразительных свойств время космического лифта не за горами. Можно провести аналогию с Трансконтинентальной железной дорогой. Её строительство началось сразу же, как только был разведан последний маршрут через горы Калифорнии. И я надеюсь, что космический лифт начнёт свою работу, как только будет создана лента из нанотрубок длиной в сто тысяч километров», — сказал учёный лаборатории Брайан Лобшер (Bryan Laubscher).

Ещё одна из предполагаемых проблем — это радиация. Как известно, у Земли, как и у других крупных планет, есть радиационный пояс. Самая опасная часть лучевых поясов приходится на высоту от 1 до 20 тысяч километров над Землей; соответственно, поднимаясь со скоростью 200 км в час, космический лифт проведёт в опасной зоне примерно три с половиной дня.

Если содержимое кабины теоретически возможно защитить от облучения, так как протоны высоких энергий обладают не очень высокой проникающей способностью, то сам трос и внешняя сторона устройства всё же облучатся. Опять же на утолщение конструкции кабины для защиты от радиации уйдёт дополнительный материал, что скажется на её весе и соответственно толщине троса. Это, конечно же, отразится и на стоимости лифта. Радиация представляет немалую опасность для пассажиров, однако некоторые грузы вполне могут обойтись и без защиты.

Эффект Кориолиса тоже может помешать строительству космического лифта. При подъёме сила Кориолиса будет тянуть его вместе с тросом в направлении, обратном направлению вращения Земли. Это изменит положение лифта и заставит его колебаться, подобно маятнику. Раскачивание троса скажется на скорости. Данный эффект проявляется тем сильнее, чем выше поднимается лифт. Как вариант решения этой проблемы инженер-механик Арун Мисра из Университета Макгилла предлагает снизить скорость подъёма лифта. Во-первых, пока не совсем ясно, действительно ли это поможет, а во-вторых, это увеличит срок путешествия до пятнадцати дней. Также непонятно, как учёные предполагают преодолеть деформацию и растяжение троса, которые будут происходить за счёт данного физического явления.

Конечно, ищутся и пути преодоления препятствий. Более других активность проявляет НАСА. Во-первых, сотрудники исследовательских центров американского агентства пишут теоретические работы. В целом их разработки почти не отличаются от того, что уже описано выше. Некоторые из них есть в открытом доступе, так что при желании их можно прочитать: The Space Elevator NIAC Phase II Final Report, The Space Elevator.

Во-вторых, существует интересный проект, Space Elevator Games, который сотрудники НАСА придумали для развития этой области. Space Elevator Games — это ежегодное соревнование, участникам которого предлагается сделать уменьшённую модель космического лифта. Лучшая работа оценивается сотрудниками НАСА и вознаграждается денежным призом.

Ролик НАСА о соревнованиях

За историю существования проекта особо примечательных результатов было не так много. Тем не менее встречались и интересные. Например, продуктивными оказались соревнования 2009 года. Требования были такими. Роботам, поднимающимся по тросу, разрешено использовать энергию, посылаемую лучом с поверхности земли, ведь в настоящем космическом лифте возможна только такая модель энергопитания, так как ни одного аккумулятора не хватит на весь подъём кабины. Поэтому всем участникам пришлось использовать солнечные батареи, питаемые наземным лазером. Также неотъемлемой частью стал и электромотор с роликами, обхватывающими трос. Приз за работу составил 900 тысяч долларов, если скорость робота будет не ниже 2 метров в секунду, и 1,1 миллиона, если его скорость будет 5 м/с. Требования высокие, тем более что до 2009 года лучшим результатом было преодоление 100 метров со скоростью 1,8 м/с. Но, несмотря на сложную задачу, победители всё же нашлись. Ими стала команда LaserMotive промышленной фирмы из Сиэттла. Они сделали робота, который за три минуты и 48 секунд со скоростью 3,95 метра в секунду преодолел нужное расстояние. Так команда из Сиэттла получила свои 900 тысяч долларов, немного не дотянув до главного приза — 1,1 миллиона.

Работа победителей 2009 года в действии

В околонаучной литературе любят писать, что космический лифт построят через пять лет после того, как последний человек перестанет смеяться над этим проектом. В реальности, наверное, стоит отталкиваться от продвижений в области материаловедения. Сегодня сплести канат из углеродных нанотрубок невозможно. Невозможно сказать, получится ли это через пять или через двести лет. В целом активность вокруг космического лифта, действительно, вызывает улыбку. Но ведь и сама идея полёта в космос тоже когда-то казалась весьма сомнительной.

К оглавлению

НПП: стратегия есть, ждём тактики

Евгений Крестников

Опубликовано 15 апреля 2011 года

В начале апреля Правительственная комиссия по информационным технологиям и инновациям одобрила создание так называемой национальной программной платформы (НПП). После публикации министерством перечня платформ и поясняющей справки к нему возникло немало вопросов. Документы критиковали за отсутствие конкретики. Кроме того, высказывались опасения, что наличие в проекте только одного координатора, ОАО "Концерн Сириус" (ГК «Ростехнологии»), может привести к очередному «распилу».

Прежде чем переходить к анализу документов, стоит изучить историю развития понятия НПП. Термин «национальная ОС» (о платформе тогда не говорили) появился в 2007 году после заявления исполняющего обязанности министра информационных технологий и связи Леонида Реймана. Речь тогда шла лишь о создании пакета свободных программ для школ.

Затем последовали встреча разработчиков свободных продуктов с Дмитрием Медведевым, который тогда был первым вице-премьером, и собственно реализация проекта. Школьный Linux — тема для отдельной беседы; прямого отношения к НПП он не имеет.

Что касается развития платформы, то процесс шёл ни шатко ни валко до осени 2010 года. Проблема обсуждалась, отраслевые ассоциации вырабатывали какие-то документы и предложения, но в прессу просачивались только разрозненные факты. Можно вспомнить подписанную РАСПО, АРПП и РУССОФТ "Маршрутную карту развития российской индустрии разработки ПО", а также документ под названием "Российская программная платформа" (РПП). Его первый вариант был подготовлен весной 2010 года силами экспертов ассоциаций РУССОФТ и АРПП, а возникшие при обсуждении разногласий проблемы и привели к появлению маршрутной карты.

Это был подготовительный этап. Окончательная расстановка сил стала понятной лишь во второй половине 2010 года, когда ГК «Ростехнологии» приобрела компанию "АЛЬТ Линукс" через ОАО "Концерн Сириус", а фонд NGI (который многие аналитики связывают с именем Леонида Реймана, экс-министра и экс-советника президента РФ) купил французскую компанию Mandriva и российскую PingWin Software. Генеральный директор последней, Дмитрий Комиссаров, вошёл в состав совета директоров Mandriva. Кроме того, на горизонте появилась компания РОСА, которая занимается адаптацией Mandriva к российским реалиям и принимает активное участие в разработке оригинального дистрибутива (многие «фишки» Mandriva 2011 beta 2 реализованы именно в ROSA Labs).

С этого момента всем было понятно, что есть как минимум два крупных игрока, готовых побороться за лидерство в проекте. Кроме них имеются различные отраслевые ассоциации, разработчики проприетарного ПО, аутсорсеры, академические заведения и т.д.

Заинтересованных сторон много, их цели различаются, поэтому борьба была нешуточной. В ноябре 2010 года появилась информация, что в начале 2011 года пройдёт тендер на почётное звание оператора НПП. Также стало известно о результатах заседания президиума Совета при Президенте РФ по развитию информационного общества в Российской Федерации. Здесь впервые был официально подтверждён тот факт, что НПП является именно технологической платформой, а не операционной системой.

Технологическая платформа — это пул инвесторов и исполнителей, созданный для решения глобальных технологических задач. Проект финансируется через госкорпорации (с возможным привлечением бюджетных ассигнований), образовательные и научно-исследовательские учреждения, а также частные компании. В конце прошлого года в России было заявлено более сотни различных платформ. В итоговый перечень вошло только 27.