Компютерра - Цифровой журнал «Компьютерра» № 9
Изредка он проводил испытания прямо во дворе, и тогда лунобиль с тихим гудением минут пятнадцать-двадцать ползал по «полигону» — участку два на два, где планировалось разбить клумбу к двадцать второму апреля, но все как-то не вытанцовывалось. Он, лунобиль, мог бы и дольше ползать, но учитель Добреску забирал его — чистить, выковыривать грязь из колес и писать золотой краской на корпусе главные в мире буквы, «СССР». Женька говорил, что отец не хочет лишней шумихи. Вот будет выставка, тогда пожалуйста. Да и батарейки у лунобиля слабоваты, который раз заряжены-перезаряжены кипячением в солевой гуще с последующей герметизацией гудроном. Бензиновый моторчик поставить? На Луне бензиновым моторчикам делать нечего. Вот если бы солнечную батарею соорудить, или атомную, но опять — из подручных средств такое не сделаешь…
(продолжение будет)
К оглавлению
Кивино гнездо: Назначены виноватыми
БЕРД КИВИ
У американского журналиста Скотта Паттерсона, работающего штатным репортером в видной финансовой газете Wall Street Journal, в феврале вышла книга с таким вот предлинным (как это сейчас модно) и броским названием "Квонты: как новое племя ловкачей-математиков покорило Уолл-Стрит и чуть его не разрушило" ("The Quants: How a New Breed of Math Whizzes Conquered Wall Street and Nearly Destroyed It" by Scott Patterson, Crown Business, February 2010).
Для тех, кто ещё не сталкивался с расхожими в финансовом мире сленговыми терминами типа «квонт», "хедж-фонд" и т. п., но хотел бы узнать об этом побольше, можно порекомендовать статью «Компьютерры» "Человек Ренессанса". Ну а если вкратце, то словами «quant funds» (от quantitative — количественный) принято обозначать финансовые структуры, обеспечивающие свое благосостояние на основе математических вычислительных моделей, а не опыта и рекомендаций специалистов-людей. Причём и сотрудников таких фондов, создающих алгоритмы, обычно именуют тем же термином "квонты".
Если говорить о читабельности, то новая книга — по всеобщим отзывам — написана весьма живо и бойко, легко усваивается организмом и содержит кучу любопытных подробностей о том, как довольно многочисленной группе ученых-математиков удалось сделать (а некоторым затем и потерять) поразительно огромные суммы денег с помощью математических моделей и алгоритмов, эксплуатирующих те или иные неэффективные стороны в работе рынка.
Если же говорить о главном тезисе автора, вынесенном в заголовок его книги и утверждающем, что автоматический трейдинг «захватил» или "почти уничтожил" Уолл-Стрит, то на этот счёт мнения звучат весьма разные, вплоть до противоположных.
Например, если заглянуть в подборку рецензий на сайте книжного магазина Amazon, то почти сразу наткнёшься на отзывы типа таких: "Прочтите эту книгу, если хотите понять то, как коллапс глобальной финансовой системы был в своей основе крахом современной финансовой теории и её наиболее ярых приверженцев. Паттерсон сумел очень элегантно объяснить сложные идеи, лежащие в основе нашей финансовой индустрии, с помощью необычайно занятных и поучительных историй".
При этом по подписям к подобным отзывам обычно видно, что читатели крайне далеки от мира математики или физики. Зато очень легко клюют на приманку автора — бесспорно прослеживаемую связь между биржевым трейдингом и игрой в казино.
Вся история, выстроенная Паттерсоном, наглядно и убедительно подчеркивает родственные отношения между высокочастотным трейдингом и азартными играми на деньги. В частности, автор много и с подробностями пишет про Эда Торпа (Ed Thorp), "крёстного отца" математических биржевых спекуляций. Торп первым, вероятно, разработал строго обоснованную стратегию подсчета карт при игре в блэкджек, весьма эффективно применял её в казино, а затем оставил карьеру учёного и всерьез занялся бизнесом — создав хедж-фонд для куда более крупных игр на бирже.
Почти каждый из героев документальной книги Паттерсона описан как человек, в своё время прочитавший и вдохновившийся знаменитой книгой Торпа о его технике подсчёта карт (Beat the Dealer, 1962). Причём если и не все, то многие из этих персонажей сегодня слывут серьёзными игроками в покер. А книга Паттерсона, соответственно, начинается и заканчивается колоритными сценами из "Ночных покерных турниров Уолл-Стрита". Такое название носит ежегодно проводимое мероприятие, которое сводит за одним столом трейдеров-квонтов и профессиональных покерных игроков — где в партиях приняты весьма крупные ставки, а прибыли поступают в фонд поддержки математического образования (Math for America). В число организаторов этого турнира входят Джим Саймонс и Нил Крисс, весьма авторитетные в прошлом математики, а ныне очень успешные финансисты.
Тут, собственно, пора обратиться к существенно иным оценкам книги Скотта Паттерсона, даваемым математиками и физиками. Они первым делом указывают, что хотя заголовок работы совершенно недвусмысленно возлагает вину за последний финансовый кризис на специфические методы биржевых спекуляций, практикуемые трейдерами-квонтами, в книге совершенно нет каких-либо свидетельств, подтверждающих это обвинение. Львиная доля книги действительно рассказывает о деятельности различных хедж-фондов, об их эффектном расцвете и, нередко, внушительном крахе. Однако все истории этих неудач по сути дела ничем не отличаются от подобных историй финансовых крахов в 1990-е, 1980-е или ещё более ранние годы.
Все схемы, суть которых сводится к отысканию тех неэффективных сторон в рыночном механизме, что можно было бы поэксплуатировать с личной для себя выгодой, всегда неплохо работали на протяжении какого-то ограниченного времени. Однако рано или поздно либо находится масса других ловкачей, начинающих делать то же самое, либо вдруг меняются — порой довольно быстро — устоявшиеся трейдинговые структуры. Так что если в этой ситуации кто-то становится чересчур жадным или неосторожным с кредитами, то и в беду они попадают быстрее остальных.
Самые лучшие из хедж-фондов (например, Renaissance, возглавляемый Джимом Саймонсом) сумели пройти через ямы и колдобины последнего кризиса достаточно спокойно, другим аналогичным предприятиям это не удалось. Но вот то, до какой степени все эти беды в мире трейдеров важны для общества в целом — вопрос спорный и неясный. Потому что по большому счету в итоге всей этой истории некоторые очень богатые люди стали чуть менее богатыми, доходы владельцев и сотрудников хедж-фондов уменьшились, однако они по-прежнему зарабатывают на этом деньги. Причём деньги эти, как и прежде, заведомо больше того, что учёные могут получать в качестве математиков или физиков в университетах и прочих академических структурах.
Иначе говоря, вполне можно постичь, почему учёные, включая весьма талантливых, массово ринулись в биржевые спекуляции. Однако после прочтения книги Паттерсона для вдумчивого читателя отнюдь не становится очевидным, что именно математики сыграли решающую роль в злополучном финансовом кризисе, разразившемся в последние годы.
С другой стороны, совсем не секрет, что математики ныне играют существенную роль не только в биржевом трейдинге, но и на других важных направлениях финансовой деятельности. В частности, математические модели широко использовались в качестве основы деятельности крупнейших в США компаний по ипотечным кредитам и операциям с недвижимостью (Fannie Mae, Freddie Mac, Lehman Brothers, AIG). Большие проблемы этих компаний, как все помнят, дали начало глобальному финансовому кризису осенью 2008, однако в книге Паттерсона на данный счёт нет практически ничего.
В целом же нельзя не признать, что новая книга «Квонты» написана хорошо и по своему фактическому содержанию в любом случае примечательна, вне зависимости от того, несут ли описанные там люди ответственность за нынешнее неприглядное состояние финансовой индустрии и за те риски, которые по-прежнему в неё заложены.
Что же касается подлинной роли математиков в финансах, то, как грустно отметил один из рецензентов (по профессии специализирующийся на математической физике), читая книгу он никак не мог избавиться от одной мысли. А именно, как было бы неплохо, если бы лучшие из тех людей, что сегодня зовутся квонтами, чуть поменьше играли бы в покер, а вместо этого занялись другой полезной задачей — выработать хорошее понимание нынешних патологий в финансовой системе и создать модели, полезные для её преобразования в нечто социально более приемлемое и приятное.
Пока, к сожалению, это только мечты.
К оглавлению
Интерактив
Mobile World Congress 2010. День четвертый, итоги
Ольга Топровер
День первый
День второй и третий
Четвертый день, 18 февраля, был заключительным днем работы конгресса. Погода продолжала радовать. Жизнь в павильонах уже не бурлила, а спокойно текла: все стенды пройдены, контакты установлены. Анонсы ведущих игроков мобильного рынка сделаны. Пришло время и нам подвести итоги MWC 2010, ведь самое главное для мероприятия такого масштаба — определить развитие рынка мобильных технологий.
