Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 41 от 07 ноября 2006 года

Глобальное экономическое могущество раньше всегда зависело от морской мощи. Доступ к самым дешевым и универсальным перевозкам, а еще полтора века назад и информационному обмену, обеспечивал потребление более высокой доли глобальных богатств. В постиндустриальную эпоху на первое место вышли информация и структурирование общества. Чужие богатства захватывают не корсары, а корпорационные рейдеры. Та страна, которая уговорит МИРОВОЙ бизнес пользоваться своим правовым полем, получит доход куда больший, чем некогда извлекали содержатели притонов для пиратов.

Для того чтобы показать, что у России есть шанс, расскажу притчу.

Самые большие в процентном выражении потери нацистские Люфтваффе понесли над Голландией в 1940 году. У Нидерландов были лишь устаревшие истребители, но была память о сверхдержаве XVII века, чьи корабли возвращались в порты с метлами на мачтах, выметя врагов с морей, и куда ездил учиться московский плотник Петр Алексеев.

Россия была сверхдержавой полвека, и совсем недавно. Может, эта память послужит ВЫЗОВОМ?

«Спроектировано для сборки». Такой подход предложила в конце 1980-х электронная промышленность. Иными словами — детали и узлы, производимые массовыми, поточными технологиями. Можно понимать и так: простейшая, доступная самой неквалифицированной, лишь бы усидчивой, рабочей силе. Вот ключ к объяснению успехов производств высокотехнологической продукции в современной Юго-Восточной Азии — Китае, Вьетнаме, Индонезии.

Еще недавно все было по-другому. Вот генезис японского высокотехнологического чуда. Оно замешано на Корейской войне.

Прежде всего — насыщенность американских самолетов того времени электроникой. Рации, радары, радиолокационные прицелы.

Еще ламповые, с толстенными жгутами и монтажными панелями. Из-за низкой надежности элементов техника больше времени проводила на земле, чем в воздухе. А чинить удобнее где? — правильно, в недалекой Японии. Бывшие крестьяне, привыкшие к кропотливому труду, бывшие рабочие военных заводов — они осваивали современные технологические процессы. Нужда американцев в «непотопляемом авианосце» на дальнем Востоке позволила Японии получить доступ к рынкам Запада на довольно привилегированных условиях. И — пошли в магазины транзисторные приемники, фотоаппараты, цветные телевизоры.

А вот в компьютерной эре были уже иные производители. Тайвань, Малайзия — у них оставалась ЕЩЕ дешевая рабочая сила и тоже выход на рынки Запада. Сейчас — очередь континентального Китая.

Россия никогда не сможет состязаться с этой страной в производстве «спроектированных для сборки» самых модных и разрекламированных плейеров. Нет и не будет в России рабочих, готовых вкалывать 12 часов в день за 50 долларов в неделю. Не выжить в России на эти деньги. Низкие цены на повседневную жизнь бывают лишь в экономиках с высокой долей натурального хозяйства. Пусть даже натурального хозяйства с невысокой степенью товарности, каким было земледелие России времен нэпа. Наша страна этот этап давно прошла.

Быть богатым или сильным?

Автор: Юрий Романов

Гуляя по дорожкам университетского сквера, густо засыпанным опавшей листвой, мы говорили о китайской электронике и китайском экономическом чуде. Мой собеседник Валентин Игоревич Сазонов, профессор, математик-экономист, все повторял: «Да какое там чудо? Чудес не бывает, вы же сами знаете… Но как объект изучения нынешний Китай, несомненно, очень интересен. Ведь главное не то, сколько и как китайцы заработают денег в период своей экспансии. Главное — в исторической перспективе — как он, Китай, как страна, ими распорядится».

Бедные страны… Богатые страны… Собственно, что имеется в виду под этими определениями? Обычно здесь смешиваются экономические оценки ресурсов государства и критерии уровня жизни населения. Можно сказать и по-другому: есть богатые страны с богатым населением, богатые страны, населенные бедняками, бедные страны с высоким уровнем жизни и, наконец, бедные страны с нищим населением. Россия, например, типичная богатая страна с бедным населением. Китай — пока тоже. Финляндия, Швеция, Дания — очень небогатые страны, но уровень жизни их населения чрезвычайно высок. Иногда путают понятия «богатая страна» и «экономически сильная страна» — конечно же, это далеко не одно и то же.

Богатство страны — это не совокупное достояние ее граждан. Правда, так иногда говорят, но с точки зрения динамики экономических процессов это все же нечто иное, а именно совокупность ее ресурсов, потенциал. Существует наглядная аналогия между понятием ресурса в экономике и энергией в физике. Подобно тому как в физике энергия бывает потенциальной и кинетической, в экономике ресурсы, говоря очень грубо, делятся на потенциало-подобные и кинетико-подобные.

Например, природные ресурсы: запасы углеводородов, металлы, почвы и гидрогеологические системы плюс климатические и географические факторы — это потенциало-подобные ресурсы, потенциал, который сам по себе ничего не гарантирует. Как и всякий потенциал, он лишь потенция движения, развития, экономической эволюции территории или государства.

Расходование потенциало-подобных ресурсов, включение их в хозяйственный оборот страны порождает ресурсы второго рода — кинетико-подобные, к числу которых в первую очередь относятся финансы. С момента появления в государстве финансового ресурса возникает ряд любопытных процессов, имеющих прямое отношение к разговору о бедности и богатстве. Из них самый важный, пожалуй, — диссипация, безвозвратная трата, рассеяние. Этот процесс, в частности, приводит к тому, что потенциало-подобный ресурс страны, расходуясь, «превращается» в эквивалентную денежную массу, которая тратится не на создание нового или возобновление прежнего потенциала, а на потребление населения либо на социальные программы. Проще говоря, это «сценарий проедания». Он характерен для богатых природными ресурсами стран, обеспечивая сравнительно высокий уровень жизни населения, но в исторической перспективе неизбежно приведет к обнищанию страны при сохранении богатого населения, которое либо справится с задачей создания новых типов государственных потенциало-подобных ресурсов, либо не справится. Тут, как говорится, одно из двух…

Вообще, все эти процессы напоминают движение маятника. Нормальная ситуация — когда маятник раскачивается со все возрастающей амплитудой или растет «масса маятника». Это модель успешно развивающейся экономики страны, где создаются новые производства, изыскиваются и включаются в оборот новые ресурсы. В конечном счете все это приводит к увеличению финансовых потоков, обеспечивающих через системы кредитования и инвестирования создание новых потенциало-подобных ресурсов.

Конечно, это очень упрощенная модель. На самом деле, государство вовсе не один «маятник», а множество связанных друг с другом «маятников»: «маятники» государственных ведомств, «маятники» частных корпораций, «маятники» физических лиц — населения… А еще в этой системе имеются «пружины» политических партий, общественных организаций и «демпферы» социальных институтов, силовых ведомств и армии. Очень кратко поясню: «пружины» накапливают энергию в своем собственном потенциале, который, не имея никакого отношения к потенциало-подобным ресурсам страны, тем не менее способен вызвать резкие «качки» системы в ту или иную сторону. Что мы частенько и наблюдаем… А «демпферы» — это понятно. Они нужны, конечно, но объективно работают на уменьшение потенциала и распыление финансов. Но, повторю, без них не обойтись.

Уже из этой грубой модели с маятниками (их десятки и сотни миллионов в общей связке плюс все «пружины» и «демпферы») ясно видна колоссальная сложность моделирования и расчета экономических моделей даже в рамках одной страны. А сегодня, когда так велики взаимовлияния экономик, в расчет нужно принять процессы расходования и создания потенциало-подобных ресурсов планеты и глобальные финансовые потоки.

ФАКТ

С начала года по мере создания ряда предприятий с участием компании Intel в зоне переработки г. Чэнду и их сдачи в эксплуатацию импорт и экспорт микросхем провинции Сычуань достиг $270 млн. и $120 млн., что означает рост в 3,4 и 34,6 раза соответственно по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Очень болезнен вопрос об использовании так называемого национального достояния. Болезнен именно потому, что здесь речь идет о том, к чьему «маятнику» будет присоединен потенциало-подобный ресурс страны, обеспечивая возможность на следующем цикле колебания получить внушительный прирост кинетико-подобного ресурса в виде финансов. Вопрос классический: «как будем делить?».

Размышляя над этим вопросом, можно прийти к пониманию «иерархии маятников». Что это такое? А вот что: колебания главного, «государственного маятника» можно за более или менее короткий срок погасить, «перекачав» кинетико-подобный ресурс в колебания вторичных, прикрепленных «маятников» корпораций и частных лиц. Обратный процесс возможен лишь в условиях организации синхронных, когерентных колебаний вторичных «маятников» (проще — когда все начинают жить интересами государства). Согласитесь, маловероятный сценарий… Нелинейные процессы типа «сброса» вторичных «маятников» (сценарий национализации) мы тоже оставим без рассмотрения…