Игорь Савчук - Отъявленный программист: лайфхакинг из первых рук

Крис Касперски, прямая речь: Знаю, что такими, как я, психиатры занимаются, а у психиатров клевые препараты. Психоделические. У меня рецепт на три месяца вперед. Но и без препаратов я за мир, дружбу и негров. Мыщъх вообще пацифист по природе. Откуда взялся образ бойца — загадка. В метафизическом смысле любой текст — это зеркало, отражающее сознание читателя, и воспринимать его можно и так, и эдак. Если в зеркале отражается боец, зеркало тут не виновато. С моей натурой, склонной к приключениям и авантюризму, своей смертью я не умру точно. Рано или поздно меня пристрелят. Тем более, что я напрашиваюсь в горячую точку, но чтобы меня туда взяли, необходимо хотя бы 15 раз отжаться в течение двух минут в полной экипировке. Не потому, что это minimum minimore, а потому, что передо мной поставили цель и хотят убедиться в серьезности моих намерений. Вот и весь смысл происходящего.

В определенном смысле я никогда не умру, потому что частицы моего Я, мои статьи и книги, разлетелись осколками на века, попав на плодородную почву молодых пытливых умов, изменив ход их бытия, и теперь уже не просто провести границу, где они, а где Я. Да и Я — это на самом деле никакой не я, а продукт брожения мозга, читавший определенные книги, слушающий срывающую крышу музыку и так далее по списку. Я же не вещь в себе. Во мне живут осколки тех, кто вспыхнул до меня. И так по эстафете. А потому мы приходим к: «в начале было слово». Именно слово делает людей бессмертными. Пока кто-то грезит о возможности скопировать свое сознание в компьютер будущего, другие копируют свое сознание посредством письменности. И все-таки будет интереснее, если в будущем мы встретимся с читателем не в такой форме, а лицом к лицу на поле боя, посмотрим друг на друга в перекрестие прицела. Хотя это и мало вероятно, но у судьбы извращенное чувство юмора. Вот тогда и посмотрим, кто из нас чего стоит.

ГЛАВА 3. Андрей Чернов — сущности контроля

Андрей Чернов, системный программист и Unix-администратор, один из исторических патриархов Рунета, автор русской кодировки KOI8-R, активный участник многочисленных OpenSource-проектов, среди которых можно выделить FreeBSD, PGP, Apache. Также является переводчиком художественной и мистической прозы.

В преддверии окончательной победы ура-патриотов над национальным сегментом Интернета, накануне запрета на территории РФ сервисов-гигантов Facebook, Gmail, Skype, Github и других (в конкретные причины этого сейчас вдаваться нет смысла, за неизбежностью этого стоит так называемая концепция цифрового суверенитета), мы решили поговорить о происходящем с патриархом Рунета, с человекомлегендой, стоявшим у истоков создания русскоязычного сегмента сети Интернет, который в далеком 1991 году, работая в легендарной компании «ДЕМОС», непосредственно участвовал в запуске и наладке первого интернет-канала с внешним для нас западным миром. Андрей Чернов (@ache) — автор русской кодировки KOI8-R (RFC1489), которая стала первой русской стандартизированной кодировкой в Интернете, знаменитый участник проекта FreeBSD (кстати, первый русский участник FreeBSD Core Team), соразработчик многих известных программных пакетов, например SSH, PGP, Taylor UUCP, ZIP/UNZIP, Tin и т. д. Но все же Андрей — не просто один из исторических патриархов русской части Интернета или просто известный технический специалист по устройству интернет-сетей, в свободное от работы время ловящий криминальных хакеров (например, известный эпизод с поимкой российского хакера из СПбГУ). Такие представления о нашем герое были бы слишком однобоки. Сегодня это также писатель, мистик, переводчик литературы А. Кроули, философ, человек с активной гражданской позицией. В свое время его демонстративная публикация в Интернете скандального романа Владимира Сорокина «Голубое сало», эксклюзивные права на который принадлежали издательству Ad Marginum, закончилась самым настоящим судом для нашего героя. Но суд отказал издательству в удовлетворении иска. По мнению некоторых экспертов, именно в результате этого важного прецедента Рунет на несколько лет выпал из сферы действия законодательства об авторском праве. Именно с общечеловеческих и философских позиций мы и поговорили с ним о сегодняшнем Интернете, его тенденциях развития, ну и нашей с вами человеческой жизни вообще. В первой половине нашей интеллектуальной беседы мы попробовали нащупать истоки и природу тотального контроля не только над Интернетом, но и над всей нашей современной цивилизацией, чтобы проинтерпретировать двуликость и опасность нынешней повальной социализации. Во второй — коснемся роли Open Source и современных ИТ в жизни общества. Это полная правда, абсолютная и чистая, что называется, все идет через серверы, которые находятся в Штатах, все там контролируется. Вы должны просто из этого исходить, такая жизнь, так она выстроена американцами, они сделали это. Вы же знаете, все это возникло на первом этапе, на заре Интернета как спецпроект ЦРУ США. Так и развивается до сих пор. <...> Все равно изначально — это военная программа, специальная программа, поэтому так и сидит в центре вот эта часть спецслужб. Президент России Владимир Путин,  пресс-конференция от 24.04.2014.

Предлагаю сразу перейти к наиболее злободневной теме. Как вы относитесь к ужесточению законодательства в отношении Интернета?Важно не то, как я к этому отношусь, — я перестал удивляться чемулибо с момента принятия ФЗ «О внесении изменений в ФЗ «О защите детей от информации...» — а то, чего желает наше общество в целом. Куда оно стремится? Как именно уточняется общественный договор? Существует способ продемонстрировать радикальное общественное несогласие — это масштабные гражданские волнения. Инициативы РОИ, РАЭК и Пиратской партии на этом фоне — никого и ни к чему не обязывающая маниловщина. Если ничего подобного — даже одиночных самосожжений на городских площадях — не произошло, значит, общество согласно. Пусть оно отчасти недовольно, не сумев пока избавиться от старых привычек, но в целом согласно. Именно это позволяет двигаться вперед в обозначенном направлении. Вперед к патриотическому традиционному евразийскому обществу, представленному такими образцами для подражания, как Северная Корея, Китай и некоторые исламские государства (например, Иран). Люди устали от навязанных «свобод» для абстрактного индивидуума, люди хотят делегировать эти свободы компетентным органам, а сами — просто жить. Жить нормально, жить в стабильности под мудрой отеческой опекой государства или общины, а не в изматывающей неопределенности бесчеловечной конкурентной борьбы либерального рынка. Вы сказали, что общество по инерции недовольно происходящим в Интернете лишь потому, что до сих пор не избавилось от старых привычек. То есть свобода мнений и информационное разнообразие — это всего лишь поверхностная привычка? Задумайтесь на минуту, ведь есть страны, где за многое из того, к чему вы так привыкли в Интернете, можно легко угодить за решетку. Ошибка в том, что вы безответственно воспринимаете свою привычку или болезненное пристрастие как должное, не пытаясь сопоставить ее с ограничениями нравственного императива, проявляющимися в законодательстве таких стран. Но кто должен диктовать этот высший императив во благо общества? Например, недавно мы слышали о желании запрета публичных Wi-Fi в России — это мотивировали в том числе потенциальной опасностью взрыва террористами российских АЭС посредством данного вида мобильной связи. Можно ли доверять компетенции отдельных людей при их единоличном формировании такого эталонного для государства (и всех его граждан) «набора привычек»? Сбывается мечта Маяковского о том, чтобы каждая кухарка могла управлять государством: теперь шахтер, оленевод, спортсмен, секретарша — все, как видим, избранники народа, и они как один поднимаются в Госдуме на борьбу за новый лучший мир без зла. Как проектная разминочная площадка для этого вполне подходит изначально натовская сеть Интернет. И пусть так называемый креативный класс причитает, что наши депутаты и чиновники не знают, как работает то, чем они хотят управлять, — им и не нужно знать. Каждый должен заниматься своим делом: знать за них будут ИТ специалисты и выполнять любые распоряжения беспрекословно. Нытье о невозможности технической реализации не поможет: не знаете, как ради блага всей страны сделать, что вам приказано, — вон из отрасли! Будем строить российский Интернет на своих, отечественных технологиях с чистого листа и выдавать разрешения пользоваться им только доверенным организациям, как в дружественной Северной Корее. Наверное, должны быть и какие-то положительные моменты столь жесткого модерирования естественного информационного обмена, в частности сети Интернет? Они есть, и их довольно много. Например, обычно замалчивают вклад ограничительных законодательных инициатив в развитие этой самой отрасли. А ведь введя процедуру блокирования по IP, мы способствуем скорейшему исчерпанию оставшегося адресного пространства уже устаревшего IPv4 и переходу на более современный и емкий IPv6. Когда-нибудь с божьей помощью и на деньги налогоплательщиков Россия построит свой DPI, ведь DPI значительно повышает производительность сети, отбрасывая все лишнее. Так она станет страной не хуже Китая с его общенациональными центрами фильтрации трафика размерами с небольшие города. Вокруг — развитие и прогресс, тот же Китай уже свои аппараты на Луну запускает, поэтому не нужно устраивать панику и искусственно нагнетать страсти, потакая отдельным индивидуумам, запутавшимся в сетях либеральной идеологии. Я считаю, это замечательно, что наши спецслужбы наконец взялись за освоение Интернета. Ехидные либералы предлагают им ловить экстремистов на улицах, а не в Интернетах, но почему, скажите на милость, не в Интернетах? Давайте наладим поимку экстремистов сначала в Интернетах, а потом и за улицы возьмемся, когда наберется опыт. По историческим меркам экстремизм — явление, можно сказать, новорожденное, никаких таких экстремистов раньше не было. Поэтому так важно с чего-то поскорее начать, а не раскачивать лодку воплями о некомпетентности спецслужб. Можно ли констатировать, что этот «вид прогресса» приведет к тому, что Сеть потеряет остатки анонимности и станет таким же общественным местом, как окружающая реальность? А никакой анонимности быть и не должно. Ведь что такое анонимность? Это либо скрываемые злые намерения, либо скрываемая беззащитность. Ни тому ни другому не место в справедливо устроенном обществе, и если мы начинаем создавать его с обустройства Интернета, то и в Интернете тоже. Игры в анонимность — это просто опасно. К примеру, если у вас есть анонимный Биткоин, то вы уже наркоман, педофил, террорист или их пособник, возможно, даже этого не подозревая. Поэтому квалифицированные специалисты из ЦБ РФ и Генпрокуратуры оперативно разобрались с этим вопросом для вашего же блага. Не будьте такими эгоистами — отказ от призрачной приватности поможет предотвратить какой-нибудь теракт, спасти сотни, а то и тысячи невинных жизней. Давайте начнем с Интернета, а потом и на людях будет стыдно появиться без беджика с паспортными данными и штрихкодом. Кстати, и без этого от компьютеров столько вреда, что без государственного регулирования уже трудно дышать, и в первую очередь страдают дети. Как мы знаем из новостей, однажды один мальчик играл в компьютерные игры два дня подряд и умер. А другой играл в детстве в компьютерные игры, а потом вырос и сел в тюрьму. А еще один даже не подрастал — сразу пришел в московскую школу и убил учителя. Логично запретить игры-стрелялки, разве нет? А приятель того мальчика майнил Биткоин, у него сгорела видеокарта, за ней — компьютер и вся квартира, он спился и пошел по дорогам. Конечно, криптовалюту после такого сразу запретили. А одна девочка скачала торрент, посмотрела какое-то аниме, не выдержала, спрыгнула с крыши и тоже умерла. Разумеется, Роскомнадзор вместе с видными экспертами-востоковедами сразу установил, что хентай-аниме — это педофилия. А разгадка всем перечисленным случаям одна — безблагодатность. Один из основателей отечественной психологии Алексей Леонтьев говорил: «Избыток информации ведет к оскудению души». Поскорее бы все это ограничить и запретить, дабы не оскудела душа русская. Предвижу неизбежное сопротивление отдельных несознательных личностей попыткам «причесать общество» таким образом. Наверняка появится чисто техническое противостояние ограничениям свободы мнений, привнесению в Сеть тотальной идентификации всех и каждого. Жалкие попытки ренегатов использовать Tor, I2P или VPN будут пресекаться эвристической и статистической фильтрацией соединений, никакой дешифровки не потребуется. Готовность держать ответ перед обществом за каждое свое соединение — вот залог успеха. Так, постепенно, хорошее поведение в сети войдет в привычку на уровне рефлекса. Только представьте себе: вы идете на работу, а вокруг ни одного хмурого, раздраженного или злого лица — все приветливы и улыбаются. Это не фантастика, это улица традиционного общества, к которому мы скоро придем. Сперва нужно сделать такую «улицу» в Интернете, законодательно запретив любые негативные или агрессивные проявления, грубость и хамство. Хватит уже всей этой чернухи, льющейся с экранов мониторов под лозунгом «Это Интернет, детка». Да, четыре слова с их производными мы уже запретили, но это только начало, в русском языке еще полно обсценной лексики, предстоит сложная и долгая работа.Если подняться над этими российскими частностями-запретами и обобщить происходящее — идея жесткого контроля над обществом (информацией) становится доминантой XXI века? Век свободы и просвещения остался позади? Наши власти здесь далеко не единственный инструмент контроля (а также подавления и принуждения), контроль с течением прогресса по природе своей стремится стать всесторонним. К примеру, уже практически любой предоставляющий ресурс сервис в Интернете не жалует анонимов и принимает против них меры вроде блокирования анонимных прокси или Tor’a. В основе подобного подхода лежит презумпция виновности: обычному человеку незачем скрывать данные о себе, и если человек их скрывает, значит, задумал нечто гнусное. Его оправданием служит некая статистика, которая есть не что иное, как роспись в неумении на системном уровне эффективно бороться с вредоносными явлениями (такими, скажем, как спам). Так что в качестве единственной панацеи обществом дисциплинарного диспозитива настойчиво навязывается абсолютная прозрачность — человек «за стеклом», или Паноптикум, — подробнее смотрите в курсе лекций «Психиатрическая власть» Фуко, и Интернет здесь не исключение. В будущем эти тенденции будут только усугубляться. Итак, мрачный Паноптикум, с одной стороны, как конечный итог развития Интернета и цифрового общества, а с другой — формально-декларативная цель демократической идеологии: незыблемая святость частной жизни и прайвеси, о которых еще недавно вещали из всех доступных СМИ... Человек — существо социальное, также социальна его собственность или его жизнь. Даже если он ни с кем не общается, этот жест отчаянно социален. Так откуда же возникают якобы частная жизнь, прайвеси и собственность? Говоря о создаваемом Паноптикуме и его контроле, следует отметить преимущества мягкого контроля (тратящего силы на внушение, на утверждение в пространстве «за стеклом» иллюзии существования частной собственности/жизни как островков безопасности) над жестким, традиционным. Одно из них в том, что мягкий контроль практически бесконфликтен и на этом фоне позволяет эффективнее осуществлять микроизъятия ресурсов. Если вернуться к Интернету, некто, например, может иметь твердую уверенность, что купил домен torrents.ru в собственность, но вдруг он в мановение ока его лишается (и даже не суть важно, есть ли тому законные основания или, как в приведенном примере, их нет). Вопреки популярному заблуждению, и Tor не обеспечивает прайвеси, если некто отслеживает оба конца канала коммуникации. На входном релее он увидит ваш IP-адрес, а на целевом сайте — расшифрованный трафик. Путем статистического анализа тайминга и количества запросов он сможет обнаружить соответствие между первым и вторым. С учетом рандомизации релеев для этого, конечно, нужны большие вычислительные мощности, но вряд ли это проблема для АНБ. Так на время рассеивается иллюзия. Вообще, фантом частной собственности и жизни, воспринятой как частная, способствует отчуждению даже собственного тела. Как писал Фромм, ...Кибеpнетический человек достигает такой степени отчуждения, что ощущает свое тело только как инструмент успеха. Его тело должно казаться молодым и здоровым, и он относится к нему с глубоким наpциссизмом, как к ценнейшей собственности на рынке личностей.