Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 9 от 06 марта 2007 года

Одним из косвенных подтверждений правоты Ланглуа является исследование Дэвида Перретта, который обнаружил, что люди любят… себя.

В ходе эксперимента Перретт брал портреты участников опроса и создавал на их основе фотографии лиц противоположного пола. Разумеется, самые яркие индивидуальные черты — пирсинг, прическа и т. д. — заменялись, чтобы испытуемый не мог себя узнать; мужские портреты феминизировались, женским лицам, наоборот, добавляли мужские черты, но основа оставалась той же. И знаете что? Почти все участники опроса отметили, что на этих фотографиях изображены очень привлекательные люди в самом расцвете сил.

Одним из вероятных объяснений этого феномена является даже не нарциссизм, а тот факт, что мы похожи на своих родителей. А кого мы постоянно видим в первые годы своей жизни? Тоже родителей. Именно их лица накладывают сильнейший отпечаток на наши представления о прекрасном, оттеняя стремление к среднему.

Стало быть, когда кто-то умиляется тому, что в счастливой паре супруги так близки, что даже становятся похожи друг на друга, то этот кто-то просто путает причину со следствием. Они не стали похожи, потому что были счастливы. Они счастливы именно потому, что похожи.

Отложивший в сторону скальпель пластический хирург Стивен Маркардт (Stephen Marquardt) c Джудит Ланглуа не согласен. Он уверен, что способность видеть красивое заложена в нас генетически. Более того, она тесно связана с золотым сечением (в этом Маркардта поддерживает еще один энтузиаст — дантист Йош Джефферсон) и архетипами Юнга (которые, в свою очередь, связаны с идеями Платона).

В компании Маркардта Marquardt Beauty Analysis на базе золотого десятиугольника даже создано несколько масок, примерив которые можно проверить собственную физическую привлекательность не отходя от компьютера (beautyanalysis.com). Для самопроверки нужно взять фотографию своего лица анфас и провести на ней три прямые линии: первая должна соединить зрачки, вторая — кончики губ, а третья — начинаясь от центра верхней горизонтальной линии, спускается по носу вниз и упирается в нижнюю горизонтальную линию. После того как это проделано, необходимо изменить размер фотографии таким образом, чтобы длина третьих линий на маске и фотографии совпадала. И наложить одну картинку на другую. Если значительных расхождений нет — вы красивы. Если есть, значит, вы яркая индивидуальность, которой, возможно, не помешает помощь пластического хирурга. Впрочем, сам Маркардт к красоте относится спокойно — все-таки за плечами 27 лет практики в клинике.

Сейчас Маркардт работает над созданием трехмерных масок, которые будут расставлять точки над i еще увереннее. В конце концов, мы выведем на чистую воду всех красавиц в мире.

«Усредненность» — главный, но не единственный признак женской красоты. Больше того, усредненность — это не гарантия. Эксперименты Перретта, а также исследования Брауна, Грюндля и др. (beautycheck.de, 2001) убедительно доказывают, что наибольшим спросом на рынке красоты пользуется не средняя температура по палате, а некоторая ее вариация. Нам нравятся не просто усредненные лица, а усредненные лица с большими широко расставленными глазами, со смягченными чертами лица, маленький нос, не слишком ярко выраженный подбородок. Другими словами, мужчинам нравятся в женщинах детские черты лица. По данным Брауна, мужчины предпочитают «женщин» (в кавычках, потому что в эксперименте использовались не реальные фотографии, а результаты морфинга, составленные из взрослых и детских фотографий), у которых доля детских черт составляет от 10 до 50%. Оригинальный снимок, куда детство не примешивали совсем, назвали лучшим только 9,5% опрошенных.

Перретт, экспериментировавший с прототипами, просто изменял форму лица, но результаты получил те же: его усовершенствованные «усредненные» лица выглядят моложе оригиналов — и, возможно, поэтому пользуются большей популярностью.

Еще одна — впрочем, вполне очевидная — деталь: красивое лицо всегда симметрично. Интересно, что обратное неверно. Можно представить себе некрасивое симметричное лицо. Да и молодость сама по себе тоже не является гарантией привлекательности.

Самый, пожалуй, поразительный результат очень объемного исследования Брауна и ко заключается в том, что естественная красота значительно уступает виртуальной. Живые люди проигрывают архетипам с разгромным счетом. Только 3% лиц реальных людей были признаны опрошенными «скорее привлекательными». По сути, эта оценка равнозначна тройке, тогда как четверок («довольно привлекательны») и пятерок («очень привлекательны») не получил никто! Участники эксперимента, сами не подозревая об этом, безжалостно расправлялись с натурщиками, согласившимися принять участие в эксперименте: 70% женских и 79% мужских лиц они отнесли к категории «скорее непривлекательны», «довольно непривлекательны» и «совсем непривлекательны». Причем с молодостью у моделей как раз было все в порядке — средний возраст участников кастинга всего 24 года.

А самыми красивыми оказались сгенерированные на компьютере дамы, а в основе картинки лежали портреты нескольких человек («усредненность»), помноженные на черты лица четырнадцатилетней девочки. В схожем эксперименте Виктора Джонстона (1993) идеальной красавицей была признана виртуальная двадцатипятилетняя дама с пухлыми губами четырнадцатилетней девочки и небольшой челюстью одиннадцатилетней (что визуально увеличивало глаза и щеки).

В реальности таких людей не существует. По крайней мере, в количествах, требуемых для выживания вида. Участь динозавров нам пока не грозит — несмотря на все исследования, мы каким-то образом умудряемся влюбляться, встречаться и даже рожать детей, — но тенденция отмечена интересная.

Изучение красоты, хоть и имеет многовековую историю, по сути только начинается, и современные исследователи затрудняются сказать, почему наши внутренние установки так оторваны от реальности. Возможно, все дело во встроенной программе или в том, что наш мозг успешно справляется с задачей прототипирования. Или, может быть, наш вкус слишком испорчен журнальными девушками, в которых 90% Photoshop’а, 10% правильного освещения и 1% живого человека.

Потратив по милости Пифагора и Платона несколько тысяч лет на поиски идеала, мы обнаружили только то, что найти его невозможно.

Но есть вероятность, что мы просто не там искали. Нужно было просто выйти на улицу и с кем-нибудь познакомиться. Не очень по-философски, но, говорят, иногда срабатывает.

ГОСТИНАЯ: Что остается от человека

Автор: Дмитрий Шабанов

В Италии, в сорока километрах от Вероны (города Ромео и Джульетты, если помните) археологи нашли захоронение возрастом 5—6 тысяч лет (IV тысячелетие до нашей эры, новокаменный век) — два скелета молодых людей, которые лежат, обняв друг друга руками и переплетясь ногами. Это именно захоронение, а не место случайной гибели двух близких людей: рядом найдены каменные предметы, которые в то время помещали в могилы. Что же хотели выразить те, кто поместили двух умерших в могилу таким образом? Вы понимаете, почему археологи говорят, что испытали волнение от этой находки? Через бездну времени что-то дотянулось до нас.

Что же остается от человека после смерти? Рассмотрим это на примере Аменхотепа IV, фараона-реформатора, которого иногда называют «первой личностью в мировой истории» и который, приняв имя Эхнатон, попытался провести в Египте религиозную реформу. Почитание множества богов сменилось культом Атона, бога солнечного диска, выражения творческих сил [Первый факт признания роли солнечного света для земной биосферы. А ведь мы и правда живы благодаря ему!].

Основания считать Эхнатона «первой личностью» дает след, оставленный им в искусстве. В его эпоху изображения фараона и членов его семьи становятся портретными, передающими индивидуальные особенности. Имя жены Аменхотепа IV — Нефертити — стало символом красоты. Парные портреты фараона и его жены зачастую поражают жизненностью поз и честным отражением недостатков внешности самого Эхнатона. Брак с Нефертити не был удачен хотя бы тем, что в нем рождались только дочери, но из того, как, ломая каноны, фараон заставлял изображать свою жену, мы можем предположить, что он ее по-настоящему любил.

Что осталось от Эхнатона? Его религия предана забвению, а столица — заброшена. Миролюбивая политика фараона-реформатора надолго ослабила страну. Зигмунд Фрейд предполагал, что заветы Моисея, лидера одного из населявших Египет пастушеских племен, несли отпечаток идей фараона-еретика. Посмотрите на барельеф, изображающий Эхнатона, его жену и дочерей, сидящих в лучах Атона. Каждый луч животворящего солнца оканчивается символом, называемым «ключ жизни». Помните неолитических «Венер» — статуэтки женщин с гипертрофированными половыми признаками? Случайно ли диск Атона похож на живот беременной женщины? Таким его делает урей — защитный символ, изображающий приподнявшую голову кобру. Если прав Фрейд, Бог христиан (точнее, наше представление о нем) находится в родстве с этим древним символом. В любом случае, Эхнатон и Нефертити — первая известная нам по именам пара людей, о любви которых друг к другу мы знаем!