Джарон Ланир - Вы не гаджет. Манифест

Тот подход к цифровой культуре, который я ненавижу, действительно превратит все книги в одну, как прогнозировал Кевин. Этот процесс может начаться уже в следующем десятилетии или около того. В ходе крупного «Манхэттенского проекта» оцифровывания культуры Google и другие компании сканируют библиотечные книги и помещают их в облако. Важно, что произойдет дальше. Если книги в облаке будут доступны через интерфейсы, поощряющие мэшапы фрагментов, которые скрывают контекст и авторство, останется лишь одна книга. Именно это сегодня происходит с большой долей контента; часто вы не знаете, откуда взята цитата в новостях, кто написал комментарий или снял видео. Продолжение существующего тренда сделает из нас что-то похожее на средневековую империю или Северную Корею — общество с единственной книгой.[10]

Случилось так, что «божественная» технология замены печатного станка цифровым получила серьезный толчок как раз в то время, когда в технологической культуре доминирует заслуживающая сожаления и критикуемая мной идеология. Авторство — сама идея индивидуальной точки зрения — в новой идеологии приоритетом не является.

Сегодня цифровое низведение выражения мыслей до глобального шума еще не навязывается сверху, как это можно наблюдать в случае печатных станков Северной Кореи. Вместо этого устройство программного обеспечения встраивает идеологию в те действия, которые наиболее просто осуществить в программах, получающих массовое распространение. Используя эти инструменты, люди могут писать книги, или блоги, или что угодно, но экономика бесплатного содержания, динамика толпы и владельцы агрегаторов поощряют их публиковать фрагменты вместо продуманных мнений или аргументов. Усилия авторов оцениваются так, что границы между ними стираются.

Одна коллективная книга — это совсем не то же самое, что библиотека книг, написанных личностями, которых она обанкротит. Некоторые верят, что это к лучшему; другие, включая меня, считают, что это ведет к катастрофе. Как в известной фразе из «Пожнешь бурю»: «Библия — это книга… но это не только книга». Любая отдельная, исключительная книга, даже коллективная, аккумулированная в облаке, становится жестокой, если доступна только она одна.

Одной из первых печатных книг помимо Библии, была Hypnerotomachia Poliphili, или «Любовное борение во сне Полифила», 1499 года, иллюстрированное эротическое оккультное приключение в фантастическом архитектурном окружении. Что особенно интересно в этой книге, которая выглядит и читается как фантазия в виртуальной реальности, так это то, что в ее подходе к жизни есть нечто фундаментальное — ее взгляд на мир враждебен Церкви и Библии.

Совсем не сложно вообразить альтернативную историю, где все, что напечатано на первых станках, проходит цензуру Церкви и рассматривается как продолжение Библии. «Любовное борение» могло бы существовать в этом альтернативном мире и остаться почти таким же. «Легкие» изменения состояли бы в исключении враждебных отрывков. Книга уже не была бы настолько странной. И это изменение, даже если бы оно касалось ничтожного количества слов, оказалось бы трагическим.

Именно так произошло, когда миссионеры пытались сохранить элементы туземных культур путем поглощения собственной. К примеру, мы немного знаем о том, как звучала музыка ацтеков или инков, но лишь части, адаптированные к европейским церковным песнопениям, считались наиболее важными. Однако изюминка есть во враждебных и потому не адаптированных частях. Они — порталы в странную философию. Какая потеря — не иметь возможности услышать неадаптированную музыку Нового Света! Конечно, некоторые мелодии и ритмы выжили, но целое утеряно.

С появлением веб 2.0 с Интернетом произошло нечто вроде миссионерского редукционизма. Странность была выхолощена процессом создания шума. Отдельные веб-страницы, какими они впервые появились в начале 1990-х, еще несли отпечаток личности. MySpace сохранил часть этой персонализации, хотя уже начался процесс упорядоченного форматирования. Facebook пошел дальше, организуя людей в субъекты множественного выбора, а «Википедия» вообще пытается уничтожить различия точек зрения.

Если бы этим занимались Церковь или государство, все заговорили бы об авторитаризме, но когда виноваты технологи, их считают изобретательными, привносящими свежие идеи и всячески поощряют. Идеи, которые были бы с негодованием отвергнуты в любом другом виде, будучи представленными в технологической форме, принимаются людьми. Крайне странно слышать, как мои старые друзья из мира цифровой культуры заявляют, что они являются истинными последователями Ренессанса, не понимая, что использование компьютеров для умаления персональной экспрессии есть примитивная, реакционная деятельность независимо от того, насколько совершенны инструменты.

Фрагменты человеческих усилий, наводнившие Интернет, некоторыми рассматриваются как составные части коллективного разума или ноосферы. Вот лишь отдельные термины, использующиеся для описания того, что считают новым сверхразумом, в глобальных масштабах возникающим в Сети. Некоторые люди, как Ларри Пейдж, один из соучредителей Google, ожидают, что в какой-то момент Интернет оживет, тогда как другие, типа ученого-историка Джорджа Дайсона, думают, что это уже случилось. Популярные термины, такие как «блогосфера», стали общеупотребимыми.

Модной идеей в технических кругах является то, что количество в какой-то момент не только переходит в качество, но и делает это в соответствии с принципами, которые мы уже понимаем. Часть моих коллег думает, что если сложные секретные статистические алгоритмы будут комбинировать миллион, может быть, даже миллиард фрагментарных оскорблений, то в конце концов получится мудрость, превосходящая ту, что содержится в любом хорошо продуманном эссе. Я не согласен. На ум приходит правило ранних дней информатики: мусор на входе — мусор на выходе.

Среди энтузиастов культуры веб 2.0 так много тех, кто пренебрегает идеей качества, что трудно выбрать кого-либо одного. Пожалуй, остановлюсь на мыслях энтузиаста коллективного разума Клэя Ширки о том, что существует огромный избыток познания, который ждет, чтобы его использовали.

Безусловно, все согласятся, что есть гигантское количество людей, не получивших достаточного образования. Из тех, кто хорошо образован, многие работают неполный рабочий день или неделю. Если мы хотим поговорить о нереализованном человеческом потенциале, мы также можем упомянуть множество неимущих. Расточительство человеческого потенциала просто ошеломляет. Но это не те проблемы, о которых говорит Ширки.

Он считает, что количество может превзойти качество в самовыражении человека. Вот цитата из выступления Ширки в апреле 2008 года:

«И это — еще одна характеристика избытка познания, о котором мы говорим. Он настолько велик, что даже небольшое изменение может иметь гигантские последствия. Скажем, все останется на 99 процентов неизменным, люди в 99 процентах случаев смотрят телевизор столько же, сколько и раньше, но один процент времени высвобожден для производства и раздачи результатов. Население, имеющее выход в Интернет, смотрит телевидение примерно триллион часов в год… Один процент от этого — это эквивалент 98 проектов „Википедии“ в год…»

Итак, сколько секунд спасенного от телевидения времени потребуется, чтобы воспроизвести достижения, ну, скажем, Альберта Эйнштейна? Мне кажется, даже если бы мы могли объединить Сетью всех возможных инопланетян в галактике — может быть, квадриллионы существ — и дали бы каждому несколько секунд для того, чтобы внести свой вклад в «Вики», мы не воспроизвели бы достижений даже одного среднего физика, не говоря уже о великом физике.

Есть по крайней мере два способа верить в идею качества. Вы можете думать, что в человеческом разуме происходит нечто, не поддающееся описанию, либо полагать, что мы просто пока не понимаем этого качества разума, хотя однажды сможем понять. И то и то позволяет отличить количество от качества. Чтобы спутать количество и качество, вам придется отказаться от обеих возможностей.

Простая возможность существования чего-то невыразимого в личности заставляет многих технологов отрицать понятие качества. Они хотят жить в совершенной реальности, напоминающей компьютерную программу, в которой все понятно и нет места фундаментальным тайнам. Они отшатываются даже при намеке на потенциальную зону таинственного или неразрешимого в чьем-то мировоззрении.

Такое желание абсолютного порядка обычно приводит к расколам в делах человеческих, поэтому есть исторические причины не доверять этому желанию. Материалисты экстремистского толка уже давно полны решимости выиграть гонку у религиозных фанатиков: кто сможет причинить больше вреда большему количеству людей?