Фредрик Максвелл - Этот негодяй Балмер, или человек, который управляет «Майкрософтом»
По большой и совершенно непреднамеренной иронии «Детройт кантри дэй» учредила для жертвователей «Бриллиантовую» награду, единственные лауреаты которой — Стив и Конни Балмеры. Ирония состоит в том, что, когда Балмерам присвоили это звание, «Майкрософт» участвовал во множестве судов по обвинению в нарушении Антимонопольного акта Шермана. Как подробно изложили «60 минут» на Си-би-эс, бриллианты имеют неестественную — и очень высокую — цену, потому что главный продавец «Де Бирс» — противоправный картель, руководители которого не могут въехать в Соединенные Штаты, поскольку обвиняются в антимонопольных нарушениях.
Другой бывший одноклассник, Дон Грегарио, сейчас консультант по реабилитации в «Фонде Хейзлдена» в Миннесоте. Он замечает: «Нет ничего ненормального в том, чтобы увидеть здесь, в Хейзлдене, людей из Бирмингема-Блумфилда. У их детей масса проблем с алкоголем и наркотиками: у них есть деньги и им скучно. Но Стив — нет. Ни в коем случае. И не дети из «Детройт кантри дэй». О, может быть, несколько парней из школы покуривали травку, но все фрики-наркоманы были из «Крэнбрук академии». У нас не было таких денег».
Еще один школьный товарищ, К. С. Дженсен, вспоминает: «Стив... у меня были занятия математикой сразу после него — алгебра для тупиц или что-то в этом роде, и преподаватель наткнулся на него: Стив остался после уроков, чтобы поработать над задачей. У учителя, Дона Хосевара, глаза вроде как остекленели. Он даже не мог решить ее. Он ее просто стер. Мы попросили его объяснить, над чем работает Стив, и Дон Хо сказал: "У меня нет на это времени".
Стив был в чем-то загадкой. Никто никогда на самом деле не знал, что происходит там, внутри. Внешне он производил впечатление типичнейшего "нерда", но усыплял бдительность, потому что был очень представительным, земным, коммуникабельным, готовым помочь. Он действительно умел приспосабливаться, когда хотел. Стив не был похож на Зелига, ничему не отдавался полностью. Так, словно у него было более высокое призвание, — и он знал это. Он объединял все группировки в школе. Но он не вступал в группировки: у него всегда было очень хорошее ощущение себя, он был в ладу с собой. Он мог добраться до кого угодно. Я еще тогда видел тот дух, что он выказывает в "Майкрософте". Он мог добраться до кого угодно. Это было нетипично для средних мозгов в "Детройт кантри дэй"».
Стив был особенно близок с несколькими учителями, в том числе с Джоном Кэмпбеллом. Кэмпбелла неизменно описывают как «личность», «оригинала». Один из его бывших учеников, Робин Уильяме, признавался, что прообразом мистера Китинга в фильме 1989 года «Общество мертвых поэтов» был Джон Кэмпбелл. Фильм рассказывает об учителе, который вдохновляет учеников продолжить традиции тайных обществ, искать себя в поэзии и прозе, следуя кредо Торо «испробовать костный мозг всего сущего». В фильме есть сцена, где мистер Китинг советует ученикам вырывать предисловия из поэтических сборников.
Кэмпбелл говорит: «Роб — мы звали его Робом — ошибся. Я советовал им выбрасывать в мусорную корзину всю книгу». Кредо фильма, capre diem[16], быстро стало расхожим. Кэмпбелл говорит: «Роб был очень тихим. Я был еще и тренером по борьбе, а Роб состоял в команде. Однажды я пришел в раздевалку и услышал, как борцы смеются. Они замолчали, увидев меня. Позже я узнал, что Роб безукоризненно подражал моему голосу. Робин — когда он стал Робином — стал знаменитым, сыграв Морка, инопланетянина с планеты Орк в комедийном сериале конца 70-х «Морк и Минди». В финансовом отношении в Бирмингеме средний класс считался бедным, верхи среднего класса считались просто средним классом, а богатые были именно такими — с особняками и слугами. Робин Уильяме, тоже «фордовский ребенок», был сыном старшего вице-президента «Линкольн-Меркюри» и одним из по-настоящему богатых детей: воспитывался в сорокакомнатном особняке в двадцатиакровом поместье в Блумфилд-Хиллз.
Джон Кэмпбелл продолжает: «Стив Балмер. Стива не забудешь. Он всегда сидел в первом ряду и всегда махал рукой, у него всегда был ответ. Застенчивый? Никоим образом. И за ним было забавно наблюдать. Иногда у него на лице появлялось озадаченное выражение, и было видно, что он пытается понять, а потом до него доходило, и он почти подпрыгивал на стуле и вопил: «О! О! О!» Я говорил: «Превосходно, Стив, а теперь заткнись».
Когда я баллотировался в палату представителей штата Мичиган, родители Стива пригласили меня на кофе. Дело было безнадежное. Я был либеральным демократом, выступал за повышение минимальной заработной платы и за поправку о равноправии, а Фармингтон был в лучшем случае умеренно-консервативным, но Фрёд и Беа были демократами. Мои ученики ходили от двери к двери, агитируя за меня, и Стив тоже. Раздавал литературу. Он думал, что я помог ему, и просто платил услугой за услугу. Тогда я каждую субботу, за дополнительные очки, устраивал политико-научные встречи типа Объединенных Наций. Группы учеников, представляя разные страны, расходились по разным комнатам и разрабатывали стратегию того, как использовать имеющиеся у них ресурсы: земли, пищу, людей, армию, — чтобы защитить себя или увеличить свои владения. Стив был хорош в этом, но, как я уже говорил, Стив был хорош во всем, за что брался. Он любил учиться. Любил соревнование. Это у него получалось естественно».
После того как Робин Уильяме сыграл его в «Обществе мертвых поэтов», Кэмпбелл испытал так называемый синдром Робина Уильямса. Как и знаменитый невропатолог Оливер Сакс, которого уволили после того, как Уильяме изобразил его в «Пробуждениях», Кэмпбелл потерял работу. Проработав в «Детройт кантри дэй» двадцать восемь лет, он, как и мистер Китинг, был уволен за «несоответствие академическим и профессиональным стандартам школы». Кэмпбелл был единственным учителем, кого Балмер упомянул по имени, когда выступал на Актовом дне[17] за год до того, как Кэмпбелла вышвырнули. Кэмпбелл замечает: «Я не подходил корпоративному имиджу школы. Стив, которого я вижу произносящим речи и все такое, не был таким в «Детройт кантри дэй». Он был президентом политического, научного и компьютерного клуба».
Богатство Детройта протекало через такие места, как фирма по производству вычислительных, машин «Бэрроуз корпорейшн» (в настоящее время «Юнисис»), предоставлявшая почти неограниченное пользование одной из своих универсальных вычислительных машин через удаленный терминал «ТС-500». (Сравните: сиэтлской Лэйксайд-скул, где постигали программирование Билл Гейтс и Пол Аллен, приходилось заниматься распродажами подержанных вещей, чтобы частично оплатить машинное время будущих сооснователей «Майкрософта».)
Один француз, побывавший в «Детройт кантри дэй» по школьному обмену, вспоминает: «В школе был, наверное, один из первых в Штатах машинных залов, с машинами, которые теперь можно было бы выставить в музее антиквариата. Помню, Стив проводил в этой комнате много времени. Когда школьный день заканчивался, мы говорили: «Стив, мы уходим. Ты с нами?» А он, приклеившись к клавиатуре, отвечал: «Нет, простите, мне еще надо поработать». Это был хороший парень, всегда помогал мне, он свободно владел французским, а мой английский, когда я впервые приехал в США, был слабоват».
Одна из преподавателей английского языка, Беверли Хэннет-Прайс, говорит и о Стиве, и о его семье с восторгом. Она замечает, что Балмер читал программу старших классов, считающуюся почти трилогией: «Над пропастью во ржи», «Сепаратный мир», «Смерть, не кичись», — но любимым у него был «Под колесами» Германа Гессе. Жизнь Балмера в «Детройт кантри дэй» напоминает роман Гессе. В романе куратор советует выдающемуся ученику: «Вот так, вот так, мой мальчик. Не останавливайся — или тебя затянет под колеса». Хэннет-Прайс говорит: «Это о Стиве: он никогда не собирался останавливаться, никогда не собирался дать затянуть себя под колеса».
Как и немало детройтцев, многие дети Бирмингема увлекались спортом и машинами. Когда «Детройтские тигры» выиграли в 1968 году чемпионат США, их трудный путь к короне был настолько важен, что многие связывали с их победой предотвращение беспорядков в центральной части города, вроде тех, что произошли за год до того и унесли сорок четыре жизни. Однако в тот День благодарения именно спорт привлек местных любителей соревнований. За пять дней до него футбольная команда Мичиганского университета унизила «фабрику дипломов»[18] — университет штата Огайо, выиграв чемпионат Большой десятки и закончив регулярный сезон без поражений и вторыми по стране. Помешанный тренер штата Огайо Вуди Хейс испытал один из своих знаменитых приступов раздражения. Хейс схватил указатель разметки и сломал, а другой зашвырнул на поле, и игрокам пришлось удерживать его, чтобы он не побил судью. В ответ фанаты Мичигана забросали уводимого с поля Хейса снежками, распевая: «До свидания, Вуди, до свидания, Вуди, мы рады видеть, как ты уходишь». Дух времени этой эпохи и этого района отражает приписываемое тренеру «Грин-Бей пакер» Винсу Ломбарди кредо: «Победа — не самое главное, это — единственно главное». Это изречение было написано на двери финансового штаба кампании Ричарда Никсона. (Ломбарди позже скажет: «Хотелось бы мне, чтобы я не говорил этих проклятых слов».)
