Тим Ву - Главный рубильник. Расцвет и гибель информационных империй от радио до интернета
Под именем, которое более ста лет обозначало объединенную телефонную связь, компания Уитакера стала крупнейшей телекоммуникационной компанией в мире — прямо как ее тезка в прошлом. Она провела в забвении 21 год, но теперь, и номинально, и фактически, монополия вернулась.
Слежка
«Я был просто в шоке, — говорил он. — Они копируют весь интернет. Даже не выбирают. Может быть, данные сортируют позже, но на этапе передачи информации властям они собирают всё»{369}.
Марк Клейн начал свою карьеру инженера AT&T в 1982 г. Спустя 21 год он по-прежнему работал там же, в отделении Сан-Франциско. Однажды Клейн начал замечать нечто странное: его коллеги инженеры устанавливали дорогое оборудование в малоиспользуемую комнату 641A, причем доступ туда был ограничен.
Клейн пристально наблюдал и делал заметки. Он выяснил, что таинственная комната соединяется с помещением побольше, а там находятся высокоскоростные оптико-волоконные линии, которые заходят и выходят из здания. По ним передавался интернет-трафик в Сан-Франциско и обратно, а также осуществлялись «одноранговые связи» с другими крупными провайдерами. Не вдаваясь в детали, скажем, что в какой-то момент Клейну удалось пробраться в комнату 641А. Он обнаружил там множество сложной сетевой техники, а самое главное — семантический анализатор трафика, специальное устройство, предназначенное для масштабного сбора данных и анализа контента. Более двух лет Клейн продолжал наблюдения и пришел к самым неутешительным выводам: AT&T создала особую комнату для того, чтобы помогать федеральному правительству шпионить за интернетом, причем в отношении не только своих клиентов, но и вообще всех пользователей.
Возможно, вы задавались вопросом, имелись ли какие-то практические последствия возвращения AT&T. Ведь, несмотря на весьма драматичное раздробление, ей достаточно спокойно позволили сгруппироваться заново. Кто-то думает, что обычный человек вполне может оставаться в стороне от вопросов о том, кто управляет телефонной системой, — при условии, что его телефонные счета не удивляют резкими повышениями цен. Но, как показывает история Клейна, это может быть крайне важным моментом. Мы не можем утверждать наверняка, что воссоединение AT&T позволило Агентству национальной безопасности развернуть программу слежки. Но, безусловно, куда легче сговориться с небольшим количеством компаний: достаточно сказать, что федеральные власти обычно считают интегрированную телефонную систему более удобной, чем разрозненную. И это ярко проявилось в период холодной войны.
В начале 2000-х гг., когда началась слежка, SBC и остальные компании Bell ждали решений Министерства юстиции и Федеральной комиссии по связи касательно целого ряда сделок по слиянию. Опять же, невозможно доказать прямую связь между этими процессами, не говоря уже о факте взаимовыгодного обмена. Однако очевидно, что это был самый удачный момент, чтобы оказать услугу правительству.
Вот как Клейн описывает ситуацию:
В 2003 г. AT&T создала «секретные комнаты», спрятанные в дальних коридорах центральных офисов в разных городах, и там было установлено компьютерное оборудование для правительственной слежки, подключенное к популярному сервису компании WorldNet и ко всему интернету. Эти устройства позволяют властям просматривать каждое личное сообщение в сети и следить за тем, что конкретно люди делают в интернете{370}.
В частности, Клейн рассказывает, что он наблюдал на своем рабочем месте.
В Сан-Франциско «секретная комната» расположена в помещении 641А, дом 611 по улице Фолсом. Высокоскоростные оптико-волоконные линии связи проложены на восьмом этаже и спускаются до седьмого, а там они присоединяются к маршрутизаторам WorldNet — сервиса, который входит в «корневую сеть» AT&T. Для слежки за этими линиями связи был установлен специальный шкаф, соединенный с «секретной комнатой» на шестом этаже, чтобы мониторить поток информации, идущий через линии{371}.
Марк Клейн передал свои заявления вместе с фотографиями одной из «секретных комнат» в Electronic Frontier Foundation — правозащитную организацию, расположенную в Сан-Франциско, которая отстаивает гражданские свободы в эпоху цифровых технологий. EFF организовала пресс-конференцию, после чего подала в суд на AT&T, на основании материалов Клейна утверждая, что это нарушение Закона о надзоре за иностранными разведками (FISA), который на тот момент запрещал частным компаниям участвовать в электронной слежке, если такие полномочия не предоставлены им законом[94]. EFF заявила: «Мы хотим, чтобы AT&T поняла: нарушать закон по просьбе президента не в ее юридических и экономических интересах»{372}.
Когда Клейн выступил со своими ошеломляющими свидетельствами, не было точно известно, соответствуют ли они истине. AT&T не предоставили внятных ответов, а федеральные власти не собирались признавать, что они следят за своими гражданами. Тогда еще никто не знал о секретном приказе Буша 2002 г., который разрешал внутреннюю слежку без санкции суда — что нарушало FISA и происходило вопреки многочисленным заверениям администрации, будто Агентство национальной безопасности шпионит только за иностранцами. Но к апрелю 2006 г., когда администрация включилась в судебный процесс, требуя его отмены{373}, стало понятно, что дело нечисто.
Итоги этой ситуации не назовешь похвальными. В июле 2008 г. во время президентской кампании Конгресс одобрил закон, полностью освобождающий AT&T и Verizon от любых обвинений в нарушениях, связанных со шпионажем в отношении американских граждан, — причем он имел обратную силу{374}. (Кстати говоря, этот же закон расширил период, в течение которого ФБР может следить за американцами без санкции суда, — теперь срок составил одну неделю.) Крайне важно было увязать эти поправки с законопроектом по национальной безопасности: любому конгрессмену — и республиканцу, и демократу — внушала ужас мысль, что, если он выступит против такого масштабного освобождения компаний от ответственности, его обвинят в нерешительности по вопросам национальной безопасности. Кандидат в президенты сенатор Барак Обама, например, несмотря на свое публичное противостояние этому разрешению, тем не менее проголосовал за законопроект, чтобы защитить свою репутацию. По его словам, «законопроект был улучшен, но остался несовершенным».
После принятия законопроекта внимание общества к данному вопросу, как и к подозрительным законодательным мерам, предпринятым в те годы во имя национальной безопасности, в основном угасло. Железный кулак правительства был единственной силой, способной раздробить всемогущую монополю Bell. Однако теперь эта сила вмешалась, чтобы вызволить из огня юридической опасности своего бывшего врага, а ныне, как и в прежние времена, стратегического партнера.
Вполне возможно, что благодаря предоставленным привилегиям мы никогда не узнаем об истинных масштабах правительственной слежки — прошлой и нынешней. Но мораль сей истории очевидна. Сегодня мы, как никогда, зависим от телекоммуникаций. И чем сильнее сконцентрирована власть над каналами информации и связи, тем легче правительству играть в «Большого брата». Мы все связаны друг с другом, и, если нужно будет склонить к сотрудничеству лишь несколько компаний, наши риски ощутимо возрастают. Когда все коммуникации сошлись в переплетенных между собой сетях (так называемая интермодальность), возрожденные гиганты телефонии настолько приблизились к обладанию «главным рубильником», что Теодору Вейлу и не снилось. Такова невидимая цена возвращения империи.
Цикл
К 2007 г. Эд Уитакер выполнил свою миссию. Бо́льшая часть системы Bell была снова собрана в крупнейшую в мире коммуникационную компанию, во главе которой стоял он сам. В возрасте 65 лет, доказав все, что можно, Уитакер объявил, что уходит{375}. В соответствии с обычаями начала XXI в. это послужило поводом для весьма внушительной выплаты — более 200 млн долларов. Если деньги и не являются единственной мотивацией строительства информационной империи, они определенно входят в число наград за нелегкий труд. В начале 2011 г. преемник Уитакера Рэндалл Стивенсон сделал следующий логический шаг на обретенном пути AT&T: он объявил о намерении купить T-Mobile за 39 млрд долларов. Сделка встретила сопротивление Министерства юстиции, но итогом могло бы стать появление крупнейшего оператора мобильной связи в США (первое место в мире занимает China Mobile, которая подконтрольна китайскому правительству). В связи с планируемым приобретением AT&T заявляла об устранении конкурента как об очередной победе в борьбе за конкуренцию. «Конкуренция в самом разгаре, а после этой сделки она только укрепится», — утверждал представитель AT&T[95].
В определенном смысле возрождение AT&T — этого вечного Феникса — можно рассматривать как самое сильное доказательство неизбежности Цикла информационных империй и их бесконечного возврата к состоянию воссоединенности, какие бы мощные силы созидательного разрушения на них ни покушались. В конце концов, несмотря на явное противодействие и жесткие попытки Федеральной комиссии по связи и Конгресса сохранить открытый и конкурентный телефонный рынок, буквально за 20 лет вся телефонная система страны оказалась во владении горстки компаний, большинство из которых раньше входили в систему Bell. Возможно, эта точка зрения на неизбежность Цикла заслуживает более тщательного обсуждения, однако изучать историю нельзя в отрыве от реалий каждого периода и от влияния конкретных людей. Любая единая организация, возможно, протянет до следующего круга Цикла, после чего рассеется. А все, что рассеяно, может быть, только и ждет момента, когда появится новый властитель с амбициями императора.
