Гэри Смолл - Мозг онлайн. Человек в эпоху Интернета

Сайты онлайн-игр называют «липкими сайтами», поскольку игроки «прилипают» к ним надолго [100]. Специальное исследование показало: те, кто играет в Everquest (это компьютерная игра в жанре фэнтези), тратят на нее в среднем по 22 часа в неделю [101].

Игроки перемещаются в виртуальном трехмерном пространстве, в режиме реального времени обмениваясь репликами с друзьями или тысячами других игроков. Они водят гоночные машины, покоряют фантастические миры будущего, обживают футуристические ландшафты или, наоборот, переносятся в прошлое. Многие в какой-то момент начинают даже отождествлять себя с персонажами игры. Набрав достаточно оружия и очков, в игре переходят на следующий уровень. Часто игроки сбегают в кибермиры затем, чтобы насладиться там властью и силой, которые им недоступны в реальности, где их ждут апатия и одиночество.

Для многих ролевые игры в Интернете становятся чем-то вроде социальных сетей, но только развернутых в вымышленном мире. Отношения между героями переносятся в реальную жизнь и начинают вытеснять собой реальные отношения между людьми. Недавно сообщалось, что 53-летний мужчина (назовем его N) проводил за игрой Second Life по четырнадцать часов в сутки [102]. В виртуальной реальности он скрывался за маской успешного предпринимателя, хотя на самом деле работал оператором в колл-центре (телефонной службе поддержки). В мире игры герой N познакомился с героиней-девушкой (которой в реальном мире управляла реальная женщина). Их виртуальный роман стремительно развивался, и наконец виртуальные герои сыграли свадьбу. Мужчина утверждал, что «по-настоящему заботился о ней», однако вовсе не планировал реальную встречу с хозяйкой своей героини. Реальная жена N жаловалась, что игра отвлекает его от семейных дел и работы и их личной жизни грозит крах. Сам N возражал, что его реальная жена просто-напросто ревнует его к виртуальной.

Игры заманивают людей в виртуальную реальность и подавляют развитие лобных долей у подростков (см. главу 2). Механизмы воздействия игр на мозг таковы, что зависимость от них наступает легче и быстрее. В ходе игры нейроны выбрасывают дофамин, поэтому мы одновременно испытываем и сильное наслаждение, и чувство контроля над ситуацией. Геймеры признаются: виртуальные социальные сети, возникающие в мирах игры, — источник дополнительного удовольствия.

Интернет забит картинками, текстами и видео на тему секса, и найти их проще простого (особенно если на компьютере нет специальных программ для «родительского контроля»). Пусть всего 4 процента веб-сайтов содержат такие материалы, ими специально интересовался как минимум каждый третий пользователь Интернета [103]. 40 миллионов американцев посещают порносайты не реже одного раза в месяц [104]. 35 процентов всех файлов, переданных по Сети, — порнография. Кто-то ограничивается тем, что шлет электронные письма с непристойными анекдотами или картинками. Менее невинные проявления секса собирают в Сети гораздо большую аудиторию. Сетевая порнография подкупает доступностью, дешевизной и анонимностью.

Хотя порнографии в Сети меньше, чем всего остального, она тем не менее довольно неплохо там представлена. По запросу «секс» поисковики находят больше 400 миллионов страниц. Доктор Аманда Спинк с коллегами из Университета Пенсильвании проанализировала паттерны поиска в Интернете связанных с сексом материалов — и выяснилось, что такие поисковые «заплывы» в Сеть продолжительней, чем обычно, а цепочка запросов длинней [105]. Из 100 сеансов поиска, связанных с сексом, 40 занимали больше 6 минут. В остальных случаях — всего 22 из 100: разница налицо. «Сексуально окрашенные» запросы — это, как правило, простые ключевые слова: «голый» (nude), «секс» (sex), «обнаженный» (naked). Однако если человек спрашивает у Google не про секс, то язык запросов (в рамках одной сессии) сложней и богаче.

Киберсекс востребован даже теми, у кого есть партнер в реальной жизни (например, им могут заниматься двое влюбленных, которые живут далеко друг от друга). Однако проблемы неизбежны, если партнерами по киберсексу становятся незнакомые люди или если это занятие повторяется и затягивает. У тех, кто генетически (или по другим причинам) предрасположен к зависимостям, просмотр порнографических картинок или обмен сексуально окрашенными сообщениями может превратиться в привычку. Доступность Интернета и сетевая анонимность делают киберсекс занятием, от которого довольно трудно отказаться.

Некоторые «подсаживаются» на эротические фото и порноролики, другим со временем становится мало одного только секса в виртуальном пространстве. Часто тяга к интернет-порнографии — только одна из сторон сексуальной зависимости, которая может проявляться разными способами и вне Сети.

Изображения с сексуальной тематикой служат сигналом к выбросу дофамина: это похоже на нейрохимические процессы в мозгу наркомана, который только что употребил дозу кокаина или героина. Сексуально зависимый человек способен полночи искать такую картинку, которая подействует как надо и включит дофаминовую «систему наград». Префронтальная кора у таких людей переключается на поиск, хранение и добычу информации, способной утолить ненасытный мозг, а он все время требует новой порции дофамина.

Поскольку около 70 процентов компаний предоставляют своим сотрудникам выход в Сеть [106], киберсекс — головная боль многих работодателей. Исследование 2006 года, в котором приняли участие более 3400 добровольцев [107], показало, что высокая доступность Интернета делает неизбежной «сексуально-ориентированную» активность на работе, и чем больше времени тратится на порносайты, тем ниже производительность труда. В ходе одного корпоративного исследования выяснилось: 41 процент тех, кому объявляли выговор за использование рабочего компьютера не по делу, смотрели на работе порнографию.

Азартные игры вызывали зависимость и сто, и двести лет назад. На этом примере удобней всего объяснять модель оперантного условного рефлекса, где главную роль играют «награды с перебоями». Один-единственный крупный выигрыш (за которым стоит счастливая случайность) заставляет делать рискованные ставки снова и снова. Патологические игроки часто портят жизнь и себе, и окружающим, которым они досаждают своими денежными трудностями и душевными травмами. Каждый четвертый из Общества анонимных игроков жалуется [108], что из-за пристрастия к игре лишился либо работы, либо семьи, либо и того и другого сразу.

Игры и высокие технологии уже долгое время существуют бок о бок: на смену «одноруким бандитам» пришли сайты, где делают ставки, не выходя из дому. Нелегальные интернет-казино, доступные 24 часа в сутки и 7 дней в неделю, переживают невероятный подъем. В 2005 году онлайн-казино посещали 4 процента американцев [109], причем 40 процентов из них играли в Сети меньше года, а 70 процентов — меньше двух лет.

Когда ставки делаются в Сети, а на кону электронные доллары, расставаться с ними не так жалко, как с бумажными. Отсюда и огромные долги, и чрезмерное увлечение игрой. Интернет-казино не особо тщательно следят за тем, чтобы все игроки были совершеннолетними (по закону, несовершеннолетние играть не могут). Временами нечистоплотные владельцы интернет-казино, зарегистрированных в офшорах, мгновенно стирают свой сайт и похищают номера кредиток, но практически никакого законного способа призвать их к ответу нет. Отдельные сайты к списку ключевых слов добавляют термин «игромания» (compulsive gaming). Этот ход рассчитан на игроков, которые уже борются со своей зависимостью и ищут советов в Google — но попадают они прямо в онлайн-казино. Ограничить размах индустрии можно законодательно, и американские чиновники стали жестче применять уже действующие законы. В 2006 году конгресс принял акт о незаконных азартных играх [110], который предписывает банкам и компаниям, выпускающим кредитные карты, блокировать денежные переводы в пользу онлайн-казино.

У тех, кто играет в Интернете, риск игромании выше, чем у тех, кто ходит в обычные казино. Доктор Джордж Лэдд и доктор Нэнси Петри из Университета Коннектикута выяснили, что из выборки в 400 человек только 8 процентов составляли интернет-игроки, однако 74 процента этих игроков страдали самой настоящей зависимостью от игры [111]. Для сравнения: среди посетителей обычных казино зависимых всего 22 процента.

Исследования показывают, что уже известный нам дофамин — маленькая молекула, которой мы обязаны чувством удовольствия и тягой к поиску новых наград, — вносит свой вклад и в пристрастие к игре. Врачи из клиники Мэйо [112] и других медицинских центров недавно опубликовали работу о пациентах с болезнью Паркинсона, принимавших лекарство, действие которого близко к действию дофамина. Лекарство устраняло дрожание конечностей, характерное для паркинсонизма, однако у нескольких пациентов появились проблемы с онлайн-казино и навязчивое сексуальное поведение, а также обнаружилась неумеренность в покупках через Интернет. К счастью, симптомы сошли на нет, когда одним сократили дозу лекарства, а другим перестали его выдавать.