Владимир Тараненко - Полевые заметки визуального психодиагноста

Может быть, стоит придерживаться принципа реалистичности, сформулированного основателем гештальтпсихотерапии Фредериком Перлзом, в его стиле – емко, сильно и лаконично: «быть здесь и теперь», т. е. не примешивать в настоящее, которое единственно реально и проживается нами, ушедшее прошлое с багажом наработанных комплексов, установок, неврозов, равно как и не обольщаться будущими иллюзиями, фантомами, фантазиями и даже надеждами. Особенно в момент восприятия ситуации и последующей стратегии принятия решения. Впрочем, и действовать нужно также сообразно уникальности происходящего. Только таким образом можно быть в струе главного жизненного фарватера, в противном случае есть большой риск закиснуть где-то в заводи, так и не осознав, почему судьба не прельстилась героем. Все очень просто: его не оказалось на месте в нужный момент. Он был вне «настоящего».

Глава 3. ЦЕНА БЫТЬ ЗАМЕЧЕННЫМ, или ПИРРОВА ПОБЕДА ПИАРА

Известность и популярность – не одно и то же.

Ничего, что плохо, главное – ни на что не похоже!

3.1. ВЫДЕЛИТЬСЯ ИЗ РЯДА…

Если взгляду не за что зацепиться, значит, вы смотрите телевизор.

Сир, вы не выше меня, а длиннее. Но я вас могу укоротить – на голову.

Nec plus ultra.[4]

Ориентировочный рефлекс у нас, что называется, в крови, и сие не требует пояснений. Впрочем, животные тоже не прочь произвести исследования на тему: «А это что такое?». Вдруг окажется съедобным, полезным, приятным, а то и просто интересным. Жизненный опыт – не только кладезь умений, навыков, привычек, но еще сложившаяся веха ориентировочных установок и предпочтений. Ориентировочная копилка время от времени перетряхивается, но сам принцип остается неизменным: необходимость реагирования на что-то выходящее за обычную норму, пределы тривиального. Поскольку ориентировочный рефлекс безусловный и не требует отдельного биологического подкрепления, то само собой напрашивается вариант максимально направлять его в русло, скажем, покупательской мотивации выбора и предпочтения товара или услуги. Если природу естества нельзя игнорировать, стоит ее поднапрячь для иных, более социализированных целей.

Манипуляция ориентировочного рефлекса известна издревле, поскольку последний сам напрашивается на роль тендера. Ну а дальше – грузи, сколько влезет, да поживее, поскольку жизнь ориентировочной реакции подобна зажженной спичке – вспышка, затем светит ярко, но недолго. А хотелось бы «вечную лампочку» для своего дела. Увы, так не бывает. Необходимо вновь и вновь стимулировать возникновение ориентировочной реакции в заданном для бизнеса направлении.

Самый простой способ «зажечь» интерес – буквально сам себя и выдает словом «самый». В горной гряде мы непроизвольно выделяем самую высокую вершину, в лесной кромке – самое высокое дерево, в незнакомом жилом микрорайоне прежде всего бросаются в глаза доминирующие «высотки». В шеренге солдат или колоне людей примечательны крайности: самые высокие и самые низкие. Таким образом, мы привыкли подсознательно непроизвольно выделять то, что выпадает из нормы. Отсюда отчасти понятна тяга к фиксации всевозможных рекордов и достижений не только в человеческом обществе, но и в окружающей нас природе. Так легче не только ориентироваться, но и соизмерять свои личные диспозиции по отношению ко всему остальному. Иными словами, ориентировочная «прикидка» позволяет предполагать будущий результат нашего контакта с внешней средой. И если мы не располагаем, то обязательно «располагают» нами: скажем, нормировочное подразделение «труда и зарплаты» именно этим денно и нощно (посменная и вахтовая работа) занимается, получая свою квоту за «труды».

Вообще-то, набрасывать очередной план «от достигнутого» и есть типичная ловушка ориентировочного рефлекса или подхода. Ну кто и где доказал, что надо приращивать очередные прогнозируемые достижения в пределах нескольких процентов (обычно от 1 до 8 %)? А почему бы не рывком сразу эдак прыжок на 200 % или даже 600 %? Абсурд или волюнтаризм (сохранилось еще в лексиконе это редкое слово)? Отнюдь нет. Возьмите, например, совершившийся факт «мобильной революции» в недрах традиционной телефонной связи. За каких-то неполных десять лет мир персональной телекоммуникации изменился не «в разы», а «на порядок» – достигнут совершенно новый технологический прорыв и притом совершенно не в той отрасли, где ожидалось, в начале 90-х ушедшего века на слуху была «мировая паутина» и персональные компьютеры – увы, мир начала третьего тысячелетия массово болтает по мобильнику, но вот компьютерная сеть так и не вошла в каждую квартиру.

Впрочем, так было всегда и не только в бизнесе. Неприступная крепость Измаил в 1790-м, легендарная морская твердыня Кронштадт в 1920-м, линия Маннергейма в 1940-м, в том же году, но летом «неприступный французский вал» – линия Мажино и дотоле непобежденный никем форпост русского Черноморского флота город-крепость Севастополь в июле 1942-го – были взяты атакующими силами, хотя казалось – осуществить подобную операцию почти не возможно. Ориентировочная установка работала против дерзнувших, но – «глаза боятся, а руки делают». Снять пострадавших челюскинцев в далеком 1934 г. со льдины в Чукотском море утлыми фанерными самолетиками без рации, пеленга и обогрева (именно таким был «Р-5») по 5-10 человек за рейс считалось верхом безумства. Да и как было переправить самолеты в края, где об аэродромах и летных траверсах никто и слыхом не слыхал и мало-мальски серьезная авария грозила почти наверняка гибелью? Но ведь получилось! В каких процентах «от достигнутого» выразить ту беспримерную по мужеству и технологической безукоризненности спасательную операцию? (Бизнесу наших дней да тех людей и их дерзновения! Но кто сейчас об этом помнит, сохранилась лишь голая дата о бывшем событии?)

Получается, что укоренившийся в нашем подсознании биологически архетипный синдром ориентировочного рефлекса провоцирует и… ограничивает одновременно. Мы невольно (ведь удобно и легко просчитывается!) привязываемся к некоему масштабированию, чем фатально ограничиваем развертывание своих действительных потенциальных возможностей. Традиционная «научная» мысль утверждает как раз обратное: обозначив ориентиры, мы, дескать, дальше смело штурмуем горизонт. Для линейного мышления так оно и есть: поставив прогнозируемый эксперимент – с торжеством предъявляем полученные результаты. Круг замкнулся. Не приведи, Господи, всем так загрузнуть… Кстати, вы, уважаемый читатель, никогда не задумывались, почему нас так магически манит звездное небо над головой? Может, оттого, что звезды визуально близки и в то же время абсолютно недостижимы? Да и в детстве каждый из нас хотел хотя бы в воображении дойти до линии горизонта, где небо и земля соприкасаются.