Джон Элиот - Сверхдостижения. Работая меньше, добивайтесь большего
Когда Лу Герстнер вдохнул жизнь в переживающую трудности компанию IBM и на медвежьем рынке превратил ее в любимицу Уолл-стрит, пресса окрестила его «маэстро благих перемен». В мире бизнеса и коммерции всегда существовало разделение на миллионы рабочих пчелок и считаных гениев. Вовсе не из любви к искусству мелкий банкир из еврейского гетто во Франкфурте Майер Ротшильд поставил старшего сына управлять своим банком, а четырех младших отрядил в Париж, Вену, Неаполь и Лондон открывать филиалы. Он думал исключительно о прибыли.
Мыслить экстраординарно Ротшильды научились позже, когда достигли финансового могущества и поражали мир сделками невероятного масштаба и смелости, какие не могли привидеться другим банкирам в самых смелых грезах: они финансировали разгром наполеоновских войск герцогом Веллингтоном, а также Крымскую войну, субсидировали народившееся государство Израиль, помогли Британии установить контроль над Суэцким каналом. И по сей день дом Ротшильдов сохраняет репутацию одного из солиднейших банковских институтов мира, который не дал себя поглотить финансовым гигантам вроде UBS, Salomon Brothers и Citigroup.
Если историки бизнеса поют дифирамбы Генри Форду и Эдисону, то не за прибыльность их изобретений, а за новаторство, смелость мысли и творческое воображение. Признанные гении бизнеса и их не менее творчески одаренные последователи, чье безудержное воображение породило интернет-революцию, смело противопоставляли косности и стереотипам свои таланты, энергию, мастерство, опыт и переписывали правила игры. Сметая препятствия, штурмуя немыслимые вершины, принимая вызовы неизвестности с воодушевлением, пылом и мужеством первопроходцев, они заново создавали мир – новыми трендами, вкусами, способами делать бизнес и, наконец, новыми стилями жизни.
Способность «прикалываться» и «валять дурака»
О том, что такое искусство совершенствования исполнения, я узнал еще в детстве, правда, мой отец Рик Элиот называл это несколько иначе – «сконструировать мышеловку получше». Значительную часть своей спортивной карьеры он посвятил тому, что изобретал способы заставить лыжи бежать быстрее. На краю трассы отец раскидывал палатку и колдовал над лыжами, пробуя различные мази и их комбинации – по сути, это была тест-лаборатория по изучению скольжения. Иногда у него в работе бывало по две дюжины пар лыж сразу. Если он узнавал, что кто-то разработал более совершенный способ обработки лыж или более эффективную мазь, то сейчас же старался «переплюнуть» конкурента – изобрести средство, которое еще больше улучшит скольжение. Мой отец был совершенно одержим своими «лыжными» мыслями, они занимали его с утра до ночи, и даже за обедом, если его осеняла очередная идея, он принимался чертить на салфетках какие-то не то чертежи, не то схемы. Отец притаскивал в дом всякий лыжный хлам и образцы мазей, чтобы поэкспериментировать на досуге. «Ты должен не покладая рук изобретать мышеловку получше», – наставлял он меня, и мы с ним спускались в подвал нашего семейного дома в Вермонте, где всю ночь напролет натирали, полировали и обрабатывали лыжи.
Для отца поиск лучших способов сделать что-то стал смыслом жизни. Какая бы проблема ни возникала на его жизненном горизонте, пусть даже мелкая, он старался решить ее кардинально. Если в доме подтекали водопроводные труды, отец искал способ надежно их герметизировать, чтобы устранить даже возможность протечки. Однажды мой родитель пришел в сильное раздражение от вечно сбивающегося в кучу постельного белья и не поленился подшить к толстому ватному одеялу тоненькие фанерные рейки, чтобы оно не комкалось. Когда я школьником увлекся бейсболом, он оборудовал в нашем подвале бэттерский бокс с хитроумной системой, которая выстреливала мячи со скоростью под 130 км/ч. Так что и долгими зимами, какими славится Новая Англия, я мог сколько влезет тренировать свой бэттинг. Сегодня отец превратил наш многофункциональный подвал в гимнастический зал со снарядами собственного изобретения, чтобы развивать мышцы, необходимые для гребли. В свои 73 года, перенеся операцию по замене голеностопа, он не очень хорошо ходит, зато собственноручно «доработал» лыжные ботинки и теперь участвует в лыжных марафонах. А три года назад увлекся каякингом, регулярно участвует в соревнованиях и выигрывает призы, побеждая соперников моложе себя лет на 20–30. Ах да, отец по-прежнему колдует в своей тест-лаборатории, только теперь его изобретательность направлена на каяки – он изобретает собственную, более быстроходную модель.
Всех исполнителей экстра-класса объединяет одно качество: к своему делу они относятся так, словно это их хобби, а сами они – «сумасшедшие ученые». Такие люди наслаждаются, проверяя, на что способны. Кажущееся легкомыслие, с которым они относятся к делу, и есть по большому счету корень их успеха. Если бы суперпрофессионалы чересчур серьезно относились к своему творчеству, слишком сильно желали бы побед, то вряд ли добились бы чего-нибудь существенного. Чем больше усилий прикладываешь, тем сильнее сопротивление среды – это закон жизни. Поэтому чрезвычайно важно относиться к своему делу как к искусству, где есть место воображению, фантазии, игре. Понятно, что в первую очередь нужно досконально владеть своей профессией. И все же даже самый одаренный исполнитель не раскроет до конца свой потенциал, если не потратит достаточно времени, чтобы изменить отношение к делу и мышление в процессе выполнения работы. Даже при не самом высоком профессиональном уровне можно научиться делать свое дело артистично и демонстрировать максимум того, на что способен.
Одна из моих первых рекомендаций – отвести себе побольше времени на «дуракаваляние». Это не означает сбегать на угол за парой кружек пива. Я хочу, чтобы вы взглянули на свою работу другими глазами. Предположим, перед вами стоит особенно сложная задача, требующая больших усилий и времени. А попробуйте-ка представить, что это игра и вас ожидает увлекательнейшее в мире занятие. Включите воображение, подойдите к задаче творчески – вдруг вас осенит, как упростить ту или иную операцию, а может, придет в голову новаторский подход к выполнению всей задачи. Только, пожалуйста, забудьте на время о конечном результате независимо от того, положительный он будет или отрицательный. Наша с вами цель – увлечь вас работой, превратить ее из подневольного труда в развлечение, которое само по себе – независимо от результата! – доставляет удовольствие.
Наверное, вам не раз приходилось слышать от кого-нибудь: «Надо же, работа – сплошное наслаждение, и за это мне еще платят!» Поэтому инженер пропадает все выходные в лаборатории – уж больно ему не терпится проверить новые идеи, что роятся у него в голове. А крупный руководитель переключает все звонки на своего помощника, чтобы на свободе почитать новую книгу – а вдруг его осенит какая-нибудь блестящая идея? Потом-то он, конечно, вернется к ежедневной текучке, но уже со свежей головой, а может, и с какими-нибудь нетривиальными решениями.
