Джеймс О'Шиа - Чего стоят их советы. Консалтинг как он есть
Джилберт рассмотрела документы с оценкой эффективности двоих сотрудников McKinsey, выдвинутых в кандидаты на позицию партнеров, и сравнила их с оценками, которые получала Портер. Обоим мужчинам четко сообщили, какие действия они должны предпринимать для дальнейшего роста и что им нужен сильный наставник. «Отзыв, который получила г-жа Портер, был более широким по характеру и принял вид следующих общих замечаний: “отвлекаться от аналитической работы, чтобы посмотреть на ситуацию в целом”, “более спокойно принимать неизбежные изменения, неопределенность и двусмысленность, свойственные нашей работе” или “продолжать работать над взаимодействием с командой”».
Некоторые данные дела относятся к «оценке экономического ущерба, который понесла Сюзанна Портер». Этот отчет составил доктор Эверетт Диллман. На основании предоставленных Фирмой цифр он заключил, что к 1995 году сотрудники McKinsey, выбранные партнерами (уровень младших партнеров), зарабатывали $417 730 в год (сюда входила зарплата, премии и льготы). Например, к 1995 году базовая зарплата партнера составляла $175 000 в год, а премия – $155 116, взносы в пенсионный фонд – $18 000, а заветные акции McKinsey, которыми он владел, выросли в цене на $8883. В одном случае из-за дополнительных вознаграждений, пособий на лечение и страхования жизни общая сумма составила $447 830 в год. По долгосрочным прогнозам, финансовая разница между консультантом McKinsey и независимым консультантом (при условии успешной карьеры обоих) за всю жизнь должна была дойти примерно до $30 млн. Это позволяет составить некоторое впечатление о прибылях, доступных для избранных в мире McKinsey. И в этом – большая разница между McKinsey и иезуитским орденом.
Окончательное решение в деле Сюзанны Портер должен вынести окружной суд США. Но некоторые последствия уже есть: техасский офис McKinsey неожиданно для себя получил уроки щепетильности, а до уровня партнера наконец добралась женщина, хоть и не Портер. Другой вопрос, насколько хорошо это дело отражает растущую роль женщин в американском бизнесе – факт, с которым еще предстоит столкнуться консалтинговой отрасли, где преобладают мужчины. Можно ожидать, что со временем все больше женщин будет преуспевать в консалтинге – и не только в McKinsey, но и у ее конкурентов, потому что консалтинговые фирмы очень трепетно относятся к своему имиджу и прекрасно сознают, что клиенты должны чувствовать себя комфортно. McKinsey уже давно удается создавать у них такое ощущение, и это не случайность.
Компания с глубокими корнями
История повсюду следует за организациями: иногда как назойливый родственник, а иногда как желанный старый друг. Она может стать предупреждением о неблагоприятных событиях, которых можно избежать, или образцом, по которому строится организация. В случае с McKinsey верны оба варианта. В своем нынешнем виде это компания, уходящая корнями в эпоху депрессии; ее становление пришлось, по сути, на крупный консалтинговый проект, в ходе которого появилось много важных врагов, с последующими битвами и беспорядком. От компании, которую основал Джеймс Маккинзи, впоследствии возглавивший Marshall Field & Co. в Чикаго, осталось просто название и большая часть ранней консалтинговой философии McKinsey.
Но что бы увидел археолог от бизнеса, докопавшись до истоков компании через десятилетия истории? Человека, обладающего необычайной решимостью, который желал обелить репутацию менеджмент-консалтинга и придать ему такую же респектабельность, какой обладали медицина или право.
На момент написания этой книги Марвин Бауэр находился в отставке и жил во Флориде.[7] Он до последнего посылал служебные записки Раджату Гупте и своим старым друзьям и партнерам в McKinsey. Он получил юридическое образование, но всегда больше интересовался решением проблем, которое лежит в основе консалтинга на высшем уровне. Бауэр завоевал статус «святого-покровителя» в McKinsey и в мире консалтинга в целом. Он всегда оставался человеком с высокими стандартами, который почти с самого начала настаивал на том, что жизнь (или смерть) Фирмы будет зависеть от ее репутации. В своей работе он исходил из предположения, что польза, которую Фирма принесет клиентам, будет настолько очевидна, что сомнения в ее репутации в своей области даже не будут возникать.
В разные периоды Бауэр играл в McKinsey роли навязчивого родственника и желанного старого друга. Его собственное изложение истории компании было представлено в качестве примера для изучения в Гарвардской школе бизнеса в 1956 году. Это остается самым полным из доступных публике документов о раннем этапе истории McKinsey; в нем есть множество интересных фактов, которые помогают объяснить, почему McKinsey сейчас работает именно так. Актуальные вопросы изменились, а доходы резко возросли с тех времен, когда Фирму интересовал бизнес главным образом в США. Но если вы хотите узнать, какой была McKinsey после своего возникновения, то по важности это исследование – все равно что Книга Бытия, а Марвин Бауэр играет роль высшего существа.
В отличие от Бога, в самом начале Бауэр понятия не имел, что ему хочется делать. Окончив Университет Брауна в 1925 году, Бауэр последовал совету отца и поступил в Гарвардскую школу права. Чтобы платить за обучение, работал агентом по взысканию долгов летом 1926, 1927 и 1928 годов. После окончания школы он хотел работать в престижной американской фирме Jones Day, но его оценки оказались недостаточно высокими. Поэтому он поступил в Гарвардскую школу бизнеса, где отлично себя проявил (его даже выбрали редактором Harvard Business Review), и после ее окончания получил-таки работу в Jones Day. Там Бауэр приобрел важный опыт, вплотную занимаясь проблемами компаний, боровшихся с экономической депрессией. Он любил анализировать структурные проблемы бизнеса, но терпеть не мог составлять скучные юридические документы.
Бауэр вспоминал, что все это натолкнуло его на ценную идею. Он считал, что его изучение бизнеса было любительским и поверхностным, но было бы полезно применить к бизнесу профессиональные стандарты из области юридической практики. В 1932 году он познакомился с Джеймсом Маккинзи, который применял свои знания бухгалтерского дела для разработки деловых стратегий; тогда Бауэр понял, что идет по верному пути. Он перешел в консалтинговую компанию Маккинзи: «Я сел на поезд до Нью-Йорка, уже продумав программу действий и решив сделать как можно больше, чтобы помочь Джеймсу Маккинзи и компании стать такой фирмой, какую я себе представлял». Возможно, этот комментарий говорит о Бауэре больше, чем он хотел сказать.
С Маккинзи было непросто иметь дело: прекрасно находя общий язык с клиентами, он строго относился к коллегам. Он был уверен, что честолюбивым людям критика только на пользу, и не скупился на замечания. Похвалы редко звучали из его уст. Бауэр вспоминал, что это было ему по душе: ведь если человека критиковать и хвалить в равной мере, он будет вспоминать только похвалы. Но Бауэру не нравилась привязанность Маккинзи к бухгалтерской сфере. Бауэр считал, что в ситуациях, когда аудиторские компании стремятся получать доход от клиентов за консалтинг, заключен неотъемлемый конфликт интересов. В этом Бауэр оказался провидцем: такие проблемы гораздо позже возникли у консалтинговых компаний, которые были связаны с крупными аудиторскими фирмами. К 1934 году Бауэр возглавил небольшой нью-йоркский офис McKinsey и убедил Маккинзи, что там нужно оказывать только консалтинговые услуги, без аудиторских.
