Алексей Толкачев - Личная власть
На утреннее совещание все пришли вовремя – занятия с Максом дают очевидный результат. И все же я чувствовал волнение. Подчиненные, за исключением новичка Артема Торгашова, смотрели на меня не слишком-то дружелюбно. Ничего, потерплю.
– Петр, что с отчетом, который я требовал от тебя еще несколько дней назад?
– Глеб, – вот это уже лучше, раньше он меня всегда Глебычем называл, – вот-вот сделаю, последние штрихи остались.
Снова те же отмазки. Надо менять ситуацию. Сколько можно терпеть, что меня используют? И я решился:
– То есть ты хочешь сказать, что почти все готово?
– Конечно, я уже две недели над ним работаю, на девяносто пять процентов готов, – продолжал отмазываться Петя, не подозревая, что роет себе яму.
– И мне беспокоиться не о чем, могу докладывать Платону Аркадьевичу, что отчет сегодня будет готов?
– Вот-вот, смело можешь докладывать, – менеджер улыбался во все зубы, полагая, что гроза миновала, и он снова смог обхитрить тупого начальника. Будет хороший повод для разговоров во время перекура с коллегами.
Нет, Петечка, больше я тебе такого удовольствия не доставлю!
– Раз почти все готово, распечатывай и неси то, что есть. Прямо сейчас.
Менеджер побелел – такого поворота событий он никак не ожидал.
– Глеб, давай лучше вечером тебе готовый отчет занесу.
Все, дружок, соскочить я тебе не дам.
– Неси отчет прямо сейчас.
Петя замолчал, сверля меня ненавидящим взглядом. Все остальные наблюдали за разворачивающимся действом, затаив дыхание.
– Хорошо, сейчас будет, – и Петя пошел к своему компьютеру. Я двинулся за ним в общий зал, остановился у двери и продолжал следить за действиями менеджера.
– Что-то не открывается файл никак, комп глючит, – раздалось из-за монитора.
Опять отмазка! Пришлось подойди к его столу и взглянуть на экран.
– Где файл с отчетом?
– Вот, – Петя ткнул мышкой в один из вордовских файлов.
Забрав мышку у Петра, я щелкнул правой кнопкой.
– Этот файл создан минуту назад! Ты что – меня за идиота держишь?
– Глебыч, хватит на меня наезжать! – возмутился Петя. – Чего ты пристал со своим файлом? Я тут пашу как лошадь, машины продаю, а ты со своими отчетами! Только от дел отрываешь – тоже мне, руководитель называется!
– Так, Петр, пошли, – я направился обратно в переговорную. Подчиненные сидели с каменными лицами, ждали продолжения. И оно последовало, как только Петя Лактионов вернулся.
– Слушай внимательно. Во-первых, не Глебыч, а Глеб, – это я сказал, обращаясь, скорее, ко всем остальным сотрудникам, чем к Пете, судьбу которого уже мысленно решил. – Во-вторых, за отчет, как я понимаю, ты вообще не брался.
– Достал ты уже с этим отчетом! Да, не брался, сделаю потом. Велика беда!
Набрав побольше воздуха, я начал:
– Петр, ты две недели меня обманывал. Подставлял перед Платоном Аркадьевичем, которому я давно должен был сдать отчет о работе отдела. Более того, ты подставил своих коллег, – лица слушающих оживились, когда речь зашла о них, – ведь из-за твоего несданного отчета всем им урежут премию. Таково решение шефа, он вчера меня обрадовал.
Сославшись на несуществующий разговор и урезание премии для всего отдела, я не прогадал. Теперь весь коллектив смотрел на Петю как на главного врага народа. Мало того, что обманул начальство – это бы ему коллектив простил, многие сами не без греха. Но подставить всех с премией – это слишком.
Петя почувствовал перемену настроения коллег и заволновался:
– Ты не перегибай! Признаю: накосячил немного, больше так не буду.
Но я решил идти до конца и выпалил:
– Конечно, не будешь, поскольку с этого момента ты здесь больше не работаешь!
Повисла абсолютная тишина. Казалось, можно было услышать пролетающую муху.
– Ты что, пошутил так? Кто ты вообще такой, чтобы меня увольнять? Это только Платон Аркадьевич сделать может.
Я уперся взглядом в глаза подчиненного. Тренировки прошли не зря, и мне было уже намного проще. Чего нельзя было сказать о Пете. Он стал крутить головой, как будто пытаясь увернуться от моего взгляда. Не опуская глаза, я продолжил:
– Никаких шуток, и с Платоном Аркадьевичем мы все сейчас решим, – ответ прозвучал уверенно, хотя были сомнения по поводу реакции шефа на такое мое поведение. – А сейчас покинь совещание и жди у кабинета шефа. Как закончу, подойду.
Я демонстративно отвернулся от Пети, обведя взглядом шокированных коллег. Они явно не ожидали столь суровой развязки.
Звук хлопнувшей за спиной двери принес облегчение – я до последнего момента сомневался, не продолжит ли Петя оправдываться. Не был уверен, что смогу продержаться в этом конфликте еще хотя бы пару минут.
После совещания решил проанализировать первый на сегодня конфликт. Неожиданно вспомнилась шкала эмоций, которую вчера изобразил Макс. Так, что там вырисовывается? Я даже замедлил шаги, пытаясь построить в уме график. Получилось, что Лактионов «нырнул» в конфликт примерно на минус шесть, я же опустился почти до минус десяти. И при этом мне удалось (хотя и с большим трудом) не сорваться, не закричать. Есть за что себя похвалить!
Столкновение
Подойдя к кабинету шефа, по ехидному взгляду Петра понял, что тот уже успел выдать Платону Аркадьевичу свою версию произошедшего. Похоже, грозы не миновать.
Меня начало покидать самообладание. Одно дело – Петя, другое – Платон Аркадьевич. Бороться с таким зубром мне еще рано. Хотя, черт возьми, зря я, что ли, у Макса учусь? В конце концов, я абсолютно уверен, что прав!
Внезапно вспомнилось любимое сравнение Макса. Интересно, а как бы повел себя Сталин на моем месте? Почему-то мысль о вожде народов придала мне сил. Да и что со мной могут сделать? Уволить? Неприятно, конечно, но не смертельно.
Итак, правда за мной, прокачивать личную власть необходимо, да и в Сталина поиграть не помешает. Осмелев и выпрямив спину, я шагнул в кабинет, пропустив вперед себя Петра. От шефа веяло серьезной угрозой.
– Глеб, ты что себе позволяешь? – Платон Аркадьевич начал атаку сразу, едва я пересек порог. Петя смерил меня победоносным взглядом.
Прежний я стал бы оправдываться и извиняться, да и сейчас очень хотелось скатиться к привычному поведению. Но нет, не в этот раз! Пересиливая себя, молча прошел и сел на стул у стола шефа.
Выдержав паузу и так и не услышав моих оправданий, Платон Аркадьевич спросил спокойным тоном:
– Чего молчишь-то? Расскажи, в чем дело, и за что ты этого товарища, – шеф кивнул на поникшего Петю, – уволить собрался?
– Платон Аркадьевич, здравствуйте. Причин несколько, – так же спокойно начал я. – Во-первых, систематическое нарушение дисциплины и опоздания. Во-вторых, невыполнение своей работы и игнорирование моих прямых указаний. И в-третьих, самое главное – откровенное вранье.
