Энди Кесслер - Радикальный стартап: 12 правил бизнес-дарвинизма
Модемы также подверглись приумножению. Появились устройства со скоростью передачи 9600 бод, 14,4 и 28,8, а потом и 56 килобит, после чего традиционные модемы сошли с дистанции и уступили место 200-килобитным DSL-модемам, которые работали через телефонную линию. На смену им пришли 1-мегабитные кабельные модемы, превратившиеся со временем в современные 5-мегабитные широкополосные кабельные устройства. Кстати сказать, модемы гораздо раньше смогли бы работать со скоростью 100 мегабит, если бы не монополисты, владеющие кабельными линиями и тормозящие развитие. Чуть позже я расскажу об этом подробнее.
Примеров Свободных радикалов в действии, снижающих цены и использующих приумножение, можно привести великое множество. Я лично обнаружил их немало. Возможно, вы не отнесли бы этих людей к Свободным радикалам, но по-другому их не назовешь, ведь они постоянно снижают цены.
Двадцать седьмого августа 1859 г. Эдвин Дрейк пробурил нефтяную скважину в западной Пенсильвании. Из этой скважины, известной как «Макклинток № 1», добывали тонны нефти, которая в скором времени стала по трубам поступать к кораблям и поездам. Джон Рокфеллер создал внушающего ужас гиганта (монополии всегда внушают ужас!) – Standard Oil. Тедди Рузвельт примчался на помощь – на белом коне не иначе, и в результате его усилий в 1911 г. монополия развалилась. Все эти сведения я почерпнул из учебника по истории за восьмой класс – экономическая подоплека всех этих событий там особенно не раскрывалась.
До Гражданской войны освещение было весьма не дешевым удовольствием. Свечи и китовый жир («Моби Дик» вышел в свет в 1851 г.) считались предметами роскоши. Богатые могли читать по ночам, а бедным оставалось сидеть в темноте да попивать самогон. К 1865 г. 42 галлона нефтепродуктов (т. е. баррель) стоили приблизительно $25. Семь лет спустя, в 1872 г., благодаря усилиям Рокфеллера по увеличению поставок и усовершенствованию дистрибуции баррель нефти стоил уже $10. А меньше чем через два десятилетия цена упала до $3,36. Киты по всему миру возликовали.
Стоимость чтения по ночам при свете керосиновой лампы упала до одного цента в час. Средний класс открыл для себя освещение и книги. Рынок керосина взорвало (не в буквальном смысле, конечно).
Нефтяной рынок тогда отличался исключительной эластичностью, что шло обществу только на пользу. Нефтедобывающие компании, в том числе и принадлежавшая Рокфеллеру, выставляя цену чуть выше постоянно снижающихся издержек в условиях стремительно растущего рынка, сколотили огромные состояния. Рокфеллер относился к Свободным радикалам, по крайней мере какое-то время. Он увеличил добычу нефти, организовал ее поставки на рынок и сделал дешевое освещение доступным для широких масс, улучшив качество их жизни. В какой-то момент Рокфеллер перестал быть Свободным радикалом, превратившись в безжалостного бизнесмена или, точнее, в преступника, уничтожающего нефтепроводы в стремлении контролировать дистрибуцию. Однако пользу от постоянно дешевеющего освещения, которую он и подобные ему принесли миллионам людей, переоценить невозможно.
А вот еще один пример. После Гражданской войны резко возросла потребность в железных дорогах. «Золотой костыль», положивший начало первой трансконтинентальной железной дороге, был забит в Промонтори, штат Юта, в 1869 г. Леландом Стэнфордом. Однако экономическая составляющая этого события редко обсуждается, вот почему учителя истории не преподают математику.
Очевидно, что рельсы являются ключевым элементом любой железной дороги. Изначально металлурги расплавляли железную руду, смешивая ее с горящим углем, после чего заливали в форму для получения чугунного литья. В чугуне содержится 3–5 % углерода, что делает его твердым, но хрупким. Не лучший материал для рельсов. Вот почему железнодорожным компаниям нужно было найти способ очистки чугуна от углерода и прочих примесей. Были изобретены пудлинговые печи. В них чугун плавился в горне, отделенном от топки, в которой сгорал каменный уголь. Пудлинговщик открывал и закрывал заслонку между горном и топкой для поддержания температуры, нужной, чтобы углерод окислялся в расплавленном чугуне. Образовавшиеся в результате плавления куски чугуна собирали, расплющивали, а затем прогоняли через валки, превращая в плоские листы, из которых впоследствии изготавливали рельсы. Такие дела.
Это ковкое железо имело очень низкое содержание углерода, менее 0,1 %, что делало его твердым, но достаточно гибким для изготовления рельс. До Гражданской войны все рельсы изготавливались из этого ковкого железа, однако из-за большой нагрузки они деформировались и требовали замены каждые несколько месяцев. Возникла необходимость в материале, содержащем 1–1,5 % углерода, – достаточно твердом и в то же время достаточно пластичном. Другими словами, нужна была сталь.
В 1856 г. британский ученый и будущий Свободный радикал Генри Бессемер изобрел процесс, аналогичный работе пудлинговой печи, но включающий продувание расплавленного чугуна воздухом. В считаные минуты углерод и кремний окислялись и удалялись. Но нам ведь нужно было больше углерода, а не меньше. Другой британец по имени Роберт Мюшет придумал материал, содержащий углерод и марганец, который добавлялся в процессе продувки. И вот, пожалуйста: в результате получалась высококачественная сталь с необходимым содержанием углерода. Бессемер и Мюшет не изобрели сталь, они лишь разработали массовый и дешевый способ ее производства. Как раз то, что нужно было для изготовления рельсов.
Вскоре конкуренты предприняли новые попытки удешевить процесс производства стали. К примеру, немецкий инженер Карл Вильгельм Сименс, еще один будущий Свободный радикал, разработал процесс, суть которого заключалась в использовании газа для нагрева рабочего пространства печи, и добавил железо для разбавления изначально высокого содержания углерода. Кто, кроме инженеров, додумается делать прямо противоположное тому, что уже работает, для его усовершенствования?!
Ну ладно, а вот самое забавное.
Согласно профессору Джозефу Сперлу из колледжа Святого Ансельма, «в 1867 г. было изготовлено 460 000 тонн рельсов из ковкого железа и проданы по $83 за тонну; из бессемеровской стали было изготовлено всего 2550 тонн, а выручка составила до $170 за тонну».
Таким образом, даже через 11 лет после изобретения бессемеровская сталь стоила вдвое дороже и занимала менее 1 % рынка. Логично.
Но «к 1884 г. чугунные рельсы вообще перестали выпускаться, их заменили стальными, годовой объем производства которых составлял 1 500 000 тонн; они продавались по цене $32 за тонну».
Это и есть эластичность. Цены падают на 60 %, а производство увеличивается более чем в три раза. Кроме того, следует учитывать тот факт, что стальные рельсы служили по 10 лет и дольше и выдерживали нагруженные вагоны.
