Элвин Рот - Кому что достанется – и почему. Книга о рынках, которые работают без денег
Следовательно, дело не только в хороших и плохих парнях. Чтобы гарантировать, что новый дизайн рынка будет выгоден и полезен максимальному количеству людей, необходимо учесть интересы широкого круга его участников.
Викторианский интернет
Возможно, было бы неплохо, если бы мы смогли чуть придержать финансовые рынки, но если бы они притормозили настолько, что перестали бы оперативно реагировать на изменения в мире и спросе на торгах, ничего хорошего это не предвещало бы. Кстати, по этой причине все больше и больше финансовых рынков сегодня используют компьютеры для самостоятельной обработки сделок. Однако, если углубиться в историю, мы увидим, что ускорение потока информации может влиять на рынки весьма позитивно – особенно если скорость измеряется в днях, а не в миллисекундах.
В XIX веке рынок хлопка считался одним из самых крупных в мире, а США были крупнейшим игроком. Америка выращивала хлопок, а английские заводы превращали его в ткани и готовые изделия. Когда в 1858 году проложили первый трансатлантический кабель, стало возможно передавать сообщения между Великобританией и США по телеграфу; теперь на передачу информации тратились часы, а не дни. Журналист Том Стэндейдж весьма точно окрестил телеграф «викторианским интернетом». Подобно недавней информационной революции, совершенной интернетом, телеграф все изменил в годы Гражданской войны в США{9}.
До прокладки трансатлантического кабеля информация о ценах, привозимая с кораблями, доходила из Англии в Нью-Йорк примерно за десять дней; еще десять дней требовалось на то, чтобы груженное хлопком судно проделало обратный путь в Ливерпуль. Таким образом, реакция на колебания цен на английском рынке (которые отображали тамошний спрос и предложение) занимала почти месяц.
После прокладки кабеля информация о цене могла пересечь Атлантический океан всего за один день. В результате поставки партий хлопка теперь более точно соответствовали колебаниям спроса, и цены на рынке этого продукта стали намного менее волатильными. До этого момента обеспечивать соответствие спроса и предложения было гораздо сложнее, поскольку уже по прибытии в Нью-Йорк новости устаревали как минимум на неделю – а это слишком большое опоздание даже для той неспешной эпохи. Ускорение передачи новостей позволило трейдерам быстрее и правильнее реагировать на колебания на рынке. Быстрота способствовала повышению эффективности рынка хлопка[32].
Но, как мы увидим далее, быстрая передача новостей, позволяющая принимать более обоснованные решения, и быстрота принятия решений, которые приходится принимать до поступления новой информации, – отнюдь не одно и то же.
Давайте вернемся к примеру из рынка труда судебных секретарей и делопроизводителей, поскольку он четко показывает, как соотносятся действия, предпринятые слишком рано и слишком быстро, и чем они отличаются друг от друга. После того как этому рынку удалось временно решить проблему анрейвелинга путем лишения судей стимулов делать кандидатам ранние предложения о работе, они нашли другой способ стратегически использовать время, что опять привело к анрейвелингу. Этот пример наглядно демонстрирует, почему, для того чтобы добиться успеха, рынок должен решить свои проблемы в комплексе, укрепив все звенья в цепи потенциальных сбоев и неудач настолько, чтобы ни одно из них не разорвалось.
Помедлил с ответом – остался без места
«Предложение я получил по голосовой почте в самолете, по дороге на второе собеседование. Точнее говоря, судья оставил тогда целых три сообщения. Во-первых, он предложил мне работать у него. Во-вторых, сказал, что я должен дать ответ в ближайшее время. В третьем сообщении он отозвал свое предложение. И все это произошло за тридцать пять минут полета»[33].
Кандидат на должность судебного секретаря федерального суда, 2005 год
Это цитата из рассказа студента-юриста, подыскивавшего себе место в канцелярии федерального апелляционного суда. Сообщения, о которых идет речь, были получены молодым человеком, пока он летел со своего первого интервью в Бостоне на второе собеседование, которое должно было состояться в тот же день в Нью-Йорке. При посадке в самолет он был вынужден отключить сотовый телефон; на тот момент никаких предложений ему еще не поступало. А когда чуть более получаса спустя шасси самолета коснулись земли, он уже упустил свой шанс.
Изучая этот рынок, мы с коллегами гарантировали сохранение анонимности всем, кто делился с нами своими историями, поэтому я не стану упоминать тут имен некоторых весьма известных судей. Однако люди, проводившие это расследование вместе со мной, не должны остаться неизвестными. Это профессора Крис Эйвери и Кристина Джойллс, а также судья Седьмого окружного апелляционного суда города Чикаго Ричард Познер. Судья Познер – старый и очень опытный участник рынка труда выпускников юридических факультетов. Здесь судьи федерального апелляционного суда подыскивают себе судебных секретарей и делопроизводителей. За много лет правила этого рынка претерпели множество изменений, призванных остановить анрейвелинг, который мы обсуждали в предыдущей главе.
Каждый раз судьи пытались исправить ситуацию с помощью установления четкой даты, до наступления которой никто из них не должен был связываться с кандидатами и предлагать им работу. И надо сказать, каждый раз эти попытки удавались до некоторой степени – до тех пор, пока все больше и больше судей не начинали обходить правила или полностью их игнорировать и рынок не возвращался к безумной погоне под девизом «кто первым наймет лучшего кандидата». На момент написания этих строк на этом рынке начался последний на сегодня подобный коллапс, а после того как вы прочтете эту главу, вы будете иметь полное представление о том, чем он, скорее всего, закончится.
В борьбе с анрейвелингом рынка труда судьи много лет фокусировались исключительно на проблеме предложений, которые делаются слишком рано. Они весьма красноречиво рассуждали о неприятностях и трудностях, связанных с этим явлением, но объясняли его проблемой самоконтроля, и ничем иным. Много раз вводились правила для жесткого контроля даты подачи предложений потенциальным сотрудникам. Однако никто даже не пытался регулировать то, как эти предложения делались. Иначе говоря, контролируя время выхода, судьи добивались плотности рынка, но не обеспечивали участников никакими инструментами, которые помогли бы им справиться с перенасыщенностью. В результате предложения с обязательствами, остающиеся в силе только очень короткое время, по-прежнему были чрезвычайно распространены.
Как известно, судей не так-то просто сбить с толку: они вводили новые правила, регулирующие сроки выхода с предложениями о работе, в 1983, 1986, 1989, 1990, 1993 и 2002 годах; от последней подобной попытки официально отказались только в 2013 году. Каждый раз вслед за этим на рынке начинался анрейвелинг, и, прежде чем от очередной попытки отказывались, очень многие судьи начинали практически открыто игнорировать эти правила.
Вышеописанная история студента произошла в 2005 году, когда очередной анрейвелинг на этом рынке труда еще не набрал силу: все предложения о работе в тот год были сделаны судьями примерно в одно и то же время. И это ставит нас лицом к лицу с проблемой перенасыщенности рынка – иными словами, ситуацией, в которой у участников недостаточно времени, чтобы предоставить либо рассмотреть столько возможностей, сколько необходимо для принятия обоснованного решения. Перенасыщенность – один из главных факторов анрейвелинга.
Перенасыщенность рынка можно сравнить с часом пик в большом городе. Когда много народу едет на работу в одно и то же время, возникают большие заторы, и тогда все участники дорожного движения добираются до работы дольше обычного. Чтобы решить эту проблему, можно, конечно, выезжать раньше. Но если так поступят многие, затор начнется раньше и продлится дольше. В результате люди будут тратить на дорогу еще больше времени, и некоторые могут решить выезжать еще раньше. Справляться с проблемой дорожных пробок можно разными способами – например, построить дороги и мосты, быстрее пропускающие транспортный поток, или усовершенствовать работу общественного транспорта, чтобы разгрузить дороги, и тому подобное.
Если говорить о виртуальных пробках вроде тех, которые постоянно изводят рынок труда судебных секретарей, то здесь обязывающие предложения тоже позволяют несколько ускорить «трафик». Однако следует признать, что существуют гораздо менее благородные причины для таких предложений, нежели попытка ускорить данный процесс. Если судья опасается, что его обойдет конкурент, он старается заявить права на перспективного кандидата, настаивая на том, чтобы тот немедленно дал окончательный ответ.
