Александр Соловьев - Выбор профессии
Еще один рецепт успеха от самого молодого нобелевского лауреата в мире – открытость мышления: «Мы не делаем физику. Мы делаем науку. Иными словами, мы не ограничиваем себя какими-то рамками. Мы придумываем идею и потом находим способ ее осуществить. Мы, так сказать, проповедуем “open mind”, открытость всему новому. Именно поэтому, занимаясь непосредственно графеном, например, параллельно изучали лапки геккона».
Единственное, о чем стоит сожалеть, – уроженцы нашей страны, обученные в российских вузах, не готовы работать на благо науки в России. О возможности работать в Сколково Андрей Гейм высказался недоуменно-презрительно. Константин был мягче, но ответил так же пессимистично: «Если бы мне сделали интересное предложение по работе в России, возможно, я бы и вернулся. Хотя… нет, все-таки вряд ли. Дело в том, что организация работы в той же Англии намного проще и прозрачнее, чем в России или, скажем, в Германии».
А пока государственным мужам в России недостает воли или умения наладить такие условия, эту задачу пытаются решить сами ученые. Жорес Алферов, например, часть своей Нобелевской премии потратил на то, чтобы учредить Фонд поддержки образования и науки для содействия талантливой учащейся молодежи, ее профессиональному росту, поощрения творческой активности в проведении научных исследований в приоритетных областях науки. Задача ученого – не только вести исследования, но и готовить учеников. Это прекрасно понимает воспитавший более полусотни ученых Жорес Алферов.
8. Учитель
Учитель: человек, занимающийся обучением и воспитанием следующих поколений, одна из самых распространенных сегодня (вследствие запроса на массовое образование в обществе) профессий. Одновременно учитель – одна из самых древних профессий в истории человечества. Одними из первых знаменитых учителей, прославивших свою профессию, были Платон и Конфуций.
Сфера деятельности: образование, воспитание, формирование и преобразование человека как личности.
Необходимые навыки: высшее образование (необязательно педагогическое), знание предмета, ответственность, чувство долга, жизненный опыт, доброжелательность, способность к эмпатии, личное участие в процессе преподавания, умение вовлечь ученика в процесс обучения, коммуникабельность, эмоциональная уравновешенность, самообладание, уверенность в себе, жизнерадостность, креативность, способность к рефлексии.
Устроитель школы
С первого взгляда Михаил Ильич Случ на школьного учителя не очень-то похож. Да и со второго тоже – двухметровый бородатый дядька с крепким рукопожатием и улыбкой мудрого хулигана не очень-то вписывается в образ очкастого зануды с классным журналом в руках. На ум приходит скорее что-то из старых фильмов про геологов или, на худой конец, физиков-ядерщиков.
Сам Михаил Случ родом как раз из тех времен. В 1986 году закончил Институт стали и сплавов (инженер-металлург, кибернетик), программист, вполне состоявшийся профессионал («моя работа в сфере программирования стала приносить деньги, и можно уже было вздохнуть свободно»). В 1992 году он решил поискать «что-то такое, что стало бы действительно интересно», – и пошел работать в школу учителем математики (а еще – переводил немецкую поэзию, хотя «специально» немецкий не изучал).
О начале своей преподавательской деятельности он вспоминает так: «С финансовой точки зрения это был сильный проигрыш. Мало того, я попал в школу, которой еще не существовало. Меня позвал известный московский педагог Анатолий Аркадьевич Пинский – это он придумал нашу школу. В начале 90-х на ее месте находились руины. Он уговорил московские власти отдать здание нам. Начался капитальный ремонт. Прежде чем стать учителем, я несколько месяцев был строительным рабочим, маляром. Мы в буквальном смысле создавали школу своими руками».
И школа получилась тоже какая-то необычная (к слову, в ней по-прежнему довольно много сделано руками учителей и учеников).
Оценок до седьмого класса не ставят. «Безотметочная система не есть абсолютное благо. Ее можно довести до абсурда, и тогда ни ученик, ни родитель не будут понимать, на каком свете они находятся. С другой стороны, конечно, очень не хочется загонять всех в прокрустово ложе отметок. Тем более что шкала давно уже не слишком широка, она трехзначна. Когда человек получает четверку, тройку, он, бывает, и сам не понимает, что за этим стоит».
Ученики играют на двух-трех музыкальных инструментах – это обязательно. «У меня нет слуха. Я не заканчивал ни музыкальную, ни художественную школу. Правда, когда работал учителем начальных классов, я, чтобы не травмировать детей своим пением, научился все-таки играть на флейте-дудочке… Теперь вот участвую в подтанцовке на школьных спектаклях – считаю за честь танцевать с учениками».
А еще в школе принято здороваться за руку, даже с первоклашками.
А еще ученики школы проходят геодезическую практику в Германии, работают в детских садах и больницах: «Обычная школа живет в ритме уроков. К этим урокам время от времени присоединяются экскурсии. Но все понимают, что мир несколько богаче, чем урок, чем экскурсия даже в очень уважаемый музей. По финансовым причинам делать подобные вещи часто не получается. Но один-два раза в школьной биографии мы стараемся, чтобы ребята участвовали в таком проекте. Это запоминается на всю жизнь…»
...«Прежде чем стать учителем, я несколько месяцев был строительным рабочим, маляром. Мы в буквальном смысле создавали школу своими руками».
А еще – это самая обычная школа. В том смысле, что не элитный лицей, не школа с углубленным преподаванием каких-то предметов, а просто – школа. И поступить туда за большие деньги нельзя. Да ни за какие нельзя. Только на общих основаниях. «В нашей школе дети из совершенно разных социальных слоев, четверть – из многодетных семей».
Порой кажется, что и сам Михаил Случ лично и его школа призваны опровергать привычные представления о том, что в школе и вокруг нее возможно, а что – нет. Вот и звание «Учителя года России» в 2010-м он получать вроде бы не должен был. Даже не потому, что он – директор этой самой школы: «Сейчас я работаю только в двух классах – 8-м и 10-м. Но внутренне я считаю себя учителем, а потом директором. Ничего не имею против директоров, которые занимаются только административной работой, они прекрасные управленцы, отлично ориентируются в юридических вопросах… Но все-таки центр школы – это уроки, взаимоотношения между детьми и учителями. Мне важно не отойти далеко от этого нерва, от этого стержня».
А потому, например, что двумя годами ранее «Хрустального пеликана» – приз лучшему учителю года – уже удостоился учитель из этой же школы Михаил Стародубцев. Или потому, что московские учителя за последние четыре года побеждали в этом конкурсе трижды. Или – да мало ли еще почему? Но Михаил Случ победил.
И победив, совершенно не ощущает себя лучшим из лучших. Да и к самому конкурсу относится не столько как к тесту на профессионализм («существуют, и работают, и не выходят на никакие конкурсы замечательные учителя, которым и я, и мои коллеги участвующие в конкурсе, и в подметки не годимся»), сколько к возможности получить необычный, но полезный опыт: «Конкурс требует того, что на самом деле очень хорошо знакомо учителю и чего учитель очень не любит. Когда вдруг тебя оценивают, причем оценивают публично… Я, участвуя в конкурсе, много раз ловил себя на мысли, что я вот как школьник, как бы оказываюсь в положении экзаменуемого. Конечно, учителю естественно ставить детей в ситуацию, когда они экзаменуются, но совершенно неестественно самому в этой ситуации оказываться». Иными словами, Михаил Случ, учитель с 20-летним стажем, продолжает искать возможность научиться чему-то еще.
И предмет свой – математику – преподает, похоже, совсем не так. Не то чтобы неправильно – все-таки учитель года. Но все-таки как-то по-другому: «Школьная математика – особенная наука, к «реальной» математике никакого отношения не имеющая».
...Центр школы – это уроки, взаимоотношения между детьми и учителями.
Среди его разработток есть одна, которая начинается так: «Мальчик сидел и дрожал. Плакать у него не было сил. Холодный ветер с моря не оставил и следа от городской духоты…» Это история о великом греческом математике, географе и астрономе Эратосфене и его ученике, которого автор назвал Каллимахом (видимо, в честь учителя Эратосфена). А еще это – история о простых и «сложных» (составных) числах, алгоритме («решете Эратосфена») и нахождении длины меридиана.
В другой методичке изложен способ доказать теорему о сумме углов треугольника («вечная проблема на начальном этапе преподавания геометрии в школе состоит в том, что ученики никак не возьмут в толк, зачем нужно доказывать и без того совершенно понятные вещи, при этом еще и опираясь на гораздо менее понятные») в виде… своего рода спектакля, в котором ученики играют роли сторон и углов этого треугольника, «рисуя» саму теорему и ее доказательство своими перемещениями в пространстве.
