Личные границы. Установить, поддерживать, защищать - Сульчинская Ольга Владимировна
Дети с готовностью принимают помощь старших там, где не могут справиться сами. Но в том, что они уже могут делать, помощь уже не нужна, а настойчивое ее предложение равно давлению. Это касается и бытовых ситуаций, и тех случаев, в которых затрагиваются отношения с третьими лицами (учителями, друзьями, бойфрендами/девушками).
Рассказывает Елена М., 29 лет:
«Моя мама всегда говорила: „Скажи мне, что ты хочешь, и я тебе это дам“. Ей не нравилось, когда я что-то искала в холодильнике или в шкафу в коридоре. Она лучше меня знала, где что лежит. Однажды, когда я жила уже отдельно, она приехала ко мне в гости. Когда я полезла за чем-то в шкафчик, мама спросила: „А что ты хочешь?“. И я ответила „Я все найду сама, мама“ и мы обе рассмеялись».
Нам часто кажется, что мы знаем лучше. Но даже когда это действительно так (например, мы – специалисты в какой-то области: врачи, педагоги, психологи), в отношениях с детьми наступает момент, когда они могут принимать свои решения, совсем не советуясь с нами или советуясь, но не беря на себя обязательств нашим советам следовать. Не исключено, что они даже откажутся слушать наши рассуждения или комментарии. И от того, насколько мы готовы к этому (то есть готовы не сердиться и не расстраиваться по этому поводу), зависит, насколько наши отношения будут близкими.
Рассказывает Антонина Д., 47 лет:
«Мой сын категорически отказывается принимать антибиотики, и иногда мне кажется, что он так решил отчасти мне в пику, чтоб доказать свою независимость. Как медик, я считаю такой подход в корне неверным и стараюсь переубедить его: объясняю, привожу аргументы; и не теряю надежды, что однажды он пересмотрит свою позицию».
Возможно, полезнее научить детей открыто просить о помощи, когда они в ней нуждаются, чем предлагать свою помощь, не дожидаясь такой просьбы. Просьба о помощи – как приглашение войти: мы же не вламываемся в чей-то дом просто так, срывая замки, а ждем пока откроют дверь. Дети не чужие нам люди, но свой внутренний «дом», пространство их личности, появляется у них раньше, чем они обустроят свою жизнь отдельно от нас.
Бывает трудно удерживаться в своих границах и не покушаться на пространство детей, потому что мы мыслим их как часть самих себя: мы же не задаем вопроса своей руке, можно ли ею воспользоваться, или будет ли приятно носу, если я его почешу! Тем более, что ребенок действительно когда-то был частью матери, в самом буквальном смысле слова. Но эта история разворачивается только в одном направлении: ребенок постепенно отделяется. Родители никогда не будут частью жизни ребенка в том смысле, в каком он был частью их жизни. Только их образы – с поправками на восприятие – будут сопровождать его в будущем. Претендовать на взаимность не то чтобы не приходится, но если вдруг нам (родителям) удастся занять большое место, то жизненный путь ребенка будет деформирован, а мы ведь этого совсем не хотим, правда?
Обучение границам
Часто можно встретить утверждение, что маленький ребенок эгоцентричен, его «Я» стоит в центре мира. Возможно, так оно и есть (вспомнить трудно, а спросить нельзя: ребенку не с чем сравнивать). В любом случае это не значит, что он совсем не интересуется чувствами других. Новорожденные дети плачут, когда слышат плач других новорожденных, хотя и не реагируют на звуки, издаваемые шимпанзе или детьми старшего возраста[12]. К 10 месяцам они проявляют беспокойство, когда их матери выглядят расстроенными[13]. И они могут сочувствовать сверстникам, находящимся в бедственном положении[14]. В год и два месяца, видя, как незнакомый взрослый безуспешно пытается поднять предмет, большинство детей отдают ему этот предмет[15].
Ребенку можно не просто дать правило в готовом виде: «Нельзя вырывать машинку из рук у другого мальчика, попроси вежливо», но и предложить объяснение: «Представь себя на месте мальчика: ты бы расстроился, если бы кто-то отнимал твою машинку».
Ребенок не воспримет никакие правильные слова, если тон родителей будет обвиняющим, угрожающим. Но если всерьез предложить подумать, ребенок не откажется. В следующий раз (или какой-то из следующих разов) он сможет сам проделывать этот мысленный эксперимент, постигая золотое правило этики «Не делай другому то, чего не хотел бы в отношении себя». Дети обучаются, подражая родителям. Они будут вести себя с другими также, как мы ведем себя с ними. Если делать ему неприятно, не позволять жаловаться или отнимать у него игрушку невзирая на протесты («Тебе что, жалко?»), ему будет сложнее научиться отказывать.
С помощью родителей ребенок учится обозначать и отстаивать свои границы в разных ситуациях, выражая несогласие: «Я не хочу», «Мне не нравится», «Не делайте так», «Эта игра мне не нравится, я в это играть не буду», – и сообщая о своих желаниях: «Я хочу участвовать, пожалуйста, примите меня в игру», «Сейчас моя очередь», «Мне нравится твоя игрушка, можно мне поиграть в нее?» Родители могут представить и обсудить с ребенком такого рода сюжеты, предлагая и подсказывая разные варианты поведения или взять примеры из книг. Созданные в детстве привычки неагрессивного отстаивания своих границ сильно упростят ребенку жизнь и в ближайшем, и в отдаленном будущем.
Глава 8.
Родственники ближние и дальние
Мы уже разбирали ситуации, когда в паре участники по-разному относятся к своим родственникам. В идеале участники обсуждает возможные варианты приездов, отъездов, совместного проживания и участия третьих лиц в жизни своей пары и вырабатывают общие, устраивающие всех решения. В реальности мы нередко ошибаемся в своих прогнозах, принимаем желаемое за действительное и только потом вносим коррективы. Задача в том, чтобы эти коррективы вносить, а не пытаться перебороть свои чувства в угоду ранее принятым решениям или абстрактным идеям и запретам («В семье все любят друг друга/нельзя выражать недовольство», «Нужно уважать старших/нельзя протестовать и выражать собственное мнение»), искать сообща решение проблемы, а не обвинять друг друга.
Отдельной дипломатии требует совместное проживание. Люди, живущие на одной территории, ближе друг к другу физически, и психологически также чувствуют себя ближе. Если родительская семья и семья взрослых детей живет в одной квартире или доме, то вероятность вмешательства выше, чем если они находятся в разных городах.
Рассказывает Диана А., 28 лет:
«Когда я родила первого сына, мы жили вместе с семьей мужа, и из роддома приехали в дом, где было полно его родственников. Они ходили за мной, бесконечно давали советы, а когда я садилась кормить младенца, входили в комнату, говорили: „Подними головку повыше“, „А ты помыла грудь?“… Я не знала, куда от них спрятаться – вернее, это было просто невозможно. Кончилось тем, что у меня от этой постоянной дерготни начисто пропало молоко».
Можно, конечно, ждать и надеяться, что другие будут достаточно деликатны, чтобы понять, когда их вмешательство нежелательно. Но чаще всего такого не происходит. Чтобы границы были соблюдены, они должны быть для начала известны, поэтому о них нужно заявлять вслух! Хорошо, когда эти вопросы оговариваются заранее, например, когда между всеми членами большой семьи достигнуто согласие о том, что молодая пара будет жить в отдельной комнате или на отдельном этаже, и входить к ним будут только после приглашения.
То же самое относится к финансовым вопросам. У родственников, которые финансово участвуют в делах пары, дают в долг или делают денежные подарки, часто складывается впечатление, что они приобретают право влиять на решения о том, как расходуются эти средства, и на другие решения тоже. Возможно, будет лучше, если семья оговорит заранее, на каких условиях они принимают деньги. Иногда проще отказаться от денег, чем чувствовать себя обязанным давать отчет по разным поводам.
