Джордж Сорос - Сорос о Соросе. Опережая перемены
Тот факт, что я мог ошибиться в отношении немецкой марки, приводит меня к четвертому фактору. Не только власти, но и участники на рынках совершают ошибки. Рынки часто ошибаются. В частности, они ошиблись, когда предположили, что путь к общей валюте не вызовет препятствий. Международные инвесторы, особенно менеджеры международных фондов по вложениям в облигации, стремились получить максимальные доходы, игнорируя риски, связанные с обменными курсами. Гельмут Шлезинджер был прав, когда предупреждал, что экю не состоит из фиксированного набора валют. Имело место значительное перемещение капитала в страны с ослабленной валютой, такие, как Италия, Испания, Португалия. Это перемещение было первоначально самоусиливающимся, но в итоге стало самоуничтожающимся. Оно создало прежде всего избыточную жесткость обменных курсов, а с ней и нестабильность. Ошибки рынка наложились на ошибки властей при создании ситуации динамического дисбаланса.
Наконец, существует пятый фактор, который также вносит вклад в этот дисбаланс. Он связан с отношениями. События последнего года принесли много ударов различным странам и породили атмосферу упреков и возмущения. У Франции были все основания для того, чтобы сблизиться с Великобританией, Испанией и Италией; но события прошлого года развели их в разные стороны. Приверженность альянсу с Германией продолжает оставаться краеугольным камнем французской политики, и это глубоко ощущается по Франции: положение напряженное, и это напряжение, вероятно, еще более усилится, если обстоятельства будут ухудшаться.
Я меньше знаком с ситуацией в Германии, но предвижу постепенные изменения, связанные со сменой поколений. Сегодняшнее поколение все еще отягощено виной отцов и стремится быть хорошими европейцами. На меня произвело огромное впечатление заявление в 1990 г. Егона Бара на конференции в Берлине. Со всей серьезностью он заявил тогда, что Германия не имеет внешней политики, отличной от европейской. Насколько сильно изменилась ситуация с тех пор? Было бы совершенно естественно, если бы новое поколение отказалось от чувства вины за своих отцов и стало более свободно следовать национальным интересам. В этом контексте следует заметить, что сильная немецкая марка стала основным символом национального самосознания в Германии.
Великобритания всегда до вольно подозрительно относилась к Германии. Я говорил им, что немцы – намного более европейцы, чем британцы, но сейчас они могут указать на признание Хорватии и Словении и на действия Bundesbank и заявить, что они были правы.
Существует и шестой элемент, который также необходимо принимать во внимание, а именно нестабильность в Европе и особенно в Югославии. Я полагаю, что этот фактор работает в противоположном направлении. Угроза нестабильности и поток беженцев являются достаточными основаниями для того, чтобы держаться вместе и построить «Европу-крепость». В то же время отсутствие единства в Европейском сообществе повлияло на усиление политической нестабильности и экономический спад в Восточной Европе. Результатом должно стать Европейское сообщество, очень далекое от открытого общества, к которому стремятся в Восточной Европе те, кого я поддерживаю.
Все это действительно беспокоит и угнетает. Я понимаю, что похож скорее на зловещего прорицателя, чем на гуру. Но разрешите напомнить, что не существует ничего определенного в отношении последовательности подъемов и спадов, что прогресс может быть обращен вспять практически в любой момент. Более того, изменение направления на обратное является важной частью смены подъемов и спадов. Этим я пытаюсь лишь сказать, что события сейчас идут в неверном направлении, и они будут продолжать идти в этом направлении до тех пор, пока мы не осознаем, что что-то глобальным образом не в порядке, и не предпримем решительных действий, направленных на исправление ситуации.
Не может быть сомнений в том, что существует фундаментальная ошибка и в европейской кредитно-денежной системе в том виде, в котором она сейчас существует. Прежде всего, обязательства Bundesbank внутри страны оказались непримиримыми с его ролью в поддержании «якорной» валюты; более того, можно утверждать, что Bundesbank злоупотребил ролью гаранта «якоря» для того, чтобы решить свои внутренние проблемы. Во-вторых, существует асси-метрия между обязательствами сильных и слабых валют. И, что еще важнее, существует асимметрия между риском и доходом международных инвесторов, то есть биржевых торговцев. Эти структурные ошибки существовали с самого начала, но они стали очевидными, к ранее существовавшей ситуации вернуться невозможно. Лучший способ исправления ошибок в европейском механизме обмена валют заключается в том, чтобы отказаться от него вообще. Но свободно плавающие обменные курсы разрушили бы Общий рынок. Следовательно, возникает необходимость введения общей валюты. Это означает введение в действие Маастрихтского соглашения. К концу обсуждения соглашения вырисовывался постепенный, близкий к равновесному путь, ведущий к введению общей валюты. Но на этом постепенном пути страны столкнулись с неожиданными проблемами. Продолжение этого постепенного пути сейчас ведет в противоположном направлении, поскольку тенденция интеграции обратилась вспять и сейчас мы находимся в процессе дезинтеграции. Следовательно, нам необходимо найти иной путь. Если мы не можем добраться туда постепенно, нам лучше оказаться там прямо сразу, чем не попасть туда вообще.
На экстренном заседании 1 августа официальные представители Португалии, как сообщается, предложили ускорить введения общей валюты. Германский участник, как сообщается, отреагировал так: «Безусловно, вы шутите!» Если моя линия аргументов верна, то настало время отнестись к этому предложению серьезно. Это может звучать слишком легковесно, но это так и есть. Мои аргументы будут восприниматься серьезно, только если я укажу путь к общей валюте. Поскольку мы находимся в состоянии динамического дисбаланса, путь должен быть также неравновесным. В настоящее время первейшей задачей кредитно-финансовых органов Франции является восстановление утраченных резервов. Для этого они пытаются сохранять сильный франк. Это ошибка. Приоритетом должно быть стимулирование французской экономики, а срок выплаты французской задолженности Bundesbank должен быть продлен, скажем, на два года с тем, чтобы Франция могла понизить процентные ставки уже сейчас. Когда я говорю о более низких процентных ставках, я имею в виду 3%. Сокращение процентных ставок должно быть скоординировано с иными членами европейской кредитно-денежной системы, включая Германию и Голландию. Марка, без сомнения, вырастет. Переоценка германской марки могла бы оказать негативный эффект на германскую экономику, препятствуя снижению процентных ставок в Германии. По мере ослабления немецкой и возрождения европейской экономики тенденция изменения обменных курсов была бы повернута в обратную сторону, и курсы могли бы в итоге установиться на уровне, не очень далеком оттого, на котором они находились до разрыва. Основная разница будет заключаться в уровне экономической активности страны. Экономика остальной части Европы станет возрождаться, в основном за счет Германии; в итоге Германия также присоединится к возрождению. Когда это случится, динамический дисбаланс будет исправлен и движение по направлению к общей валюте может быть продолжено в условиях, близких к равновесию. Весь процесс не займет более двух лет. После этого можно прямо двигаться к общей валюте, без установления узких рамок. Но сейчас добраться туда прямым путем невозможно. В настоящий момент мы находимся в заколдованном круге; необходимо развернуть его в обратную сторону и превратить в магический круг. Это уже произошло в некоторой степени в Италии. Это может быть сделано и в остальной части Европы.
