Александр Донской - Продай себя
Оказалось, что эта новенькая кладовщица в семье один человек, а на работе – совсем другой. У нее трое детей дома, муж… а она там вовсю бухает с грузчиками, курит, обжимается с ними… И что они делают? Они берут такой огромный шприц, которым коровам делают уколы, наполняют его водой… и – в колбасу. Литр воды добавляют в батон колбасы! Потом они колбасу замораживают в морозильной камере. Когда эта колбаса приезжает в магазины, директора ее кладут в обычный холодильник, а там уже вода вытекает, и вот так происходит недостача.
Я тогда удивился двум вещам. Во-первых, насколько разнообразными способами люди воруют, насколько они изобретательны по части воровства. И во-вторых, что по внешнему виду никогда не скажешь – честный это человек или вор.
Я раньше всегда думал, что вор как-то подозрительно должен выглядеть. Ничего подобного! Воруют в основном именно те люди, о ком ты никогда плохого не подумаешь. И заранее этого никак не понять. Я даже специально пошел на курсы физиогномики, чтобы научиться различать: врет человек или не врет. Но есть люди, которых очень трудно прочитать!
Это может быть очень хорошо упакованный человек – с телефоном Vertu, в дорогом костюме… Это может быть очень милый, очень любезный человек, он может быть ласков и предупредителен с тобой: «Вот, Александр Викторович, смотрите… такой вопрос… как вы считаете…» Я только со временем понял, что, когда человек тебя вот так обхаживает, он специально тебя от чего-то отвлекает. И это может быть явным признаком воровства.
Также признаком воровства может быть и чрезмерная трудоспособность. Сидит, например, твой сотрудник с утра до ночи на работе и домой не торопится. И даже в отпуск не уходит. Почему? Потому что боится, что уйдет, а кто-то его схему вскроет и поймет, что он вор. Я в этом убедился, когда начал насильно и без предупреждения менять директоров магазинов местами: «С сегодняшнего дня ты неделю работаешь там-то, а на твое место придет другой». И каждый раз после таких рокировок выявлялись какие-то схемы. Во-первых, потому что управляющего нет и какой-нибудь нижестоящий работник обязательно проговорится. А во-вторых, другой управляющий, который на это место так же на неделю приходит, что-то обнаруживает…
С одной стороны, это тоже такой своеобразный обмен опытом: «Посмотри, как ворует твой коллега». С другой стороны – их же можно потом всех уволить и заменить другими людьми.
Сколько времени нужно среднестатистическому человеку, который приходит на новое место работы, чтобы придумать и отладить какую-то схему воровства? Вообще нисколько не нужно! Они моментально придумывают. Многие уже с готовой схемой приходят и с ходу умудряются что-то украсть. Воруют у тебя деньги внаглую в первый же день работы!
Особенно талантливы в этом смысле кассиры. Это классика. Я такое видел… Сидит кассир на кассе, отбивает товар. Приходят «свои» люди в супермаркет и прямиком к «своему» кассиру. Та пробивает какую-нибудь мелочь, например, жвачку, а человек выносит десять блоков дорогих сигарет или ящик дорогого алкоголя. Как ты это проконтролируешь? Никак! Будешь каждый чек сверять? Нет, не будешь. И даже если этого кассира поймали за руку, она всегда может сказать: «Ой, я ошиблась…»
Если ее поймают, с нее вычтут. Если не поймают, разделят убытки на всех. А это сильно демотивирует, причем именно тех людей, кто не ворует, а работает честно и хорошо.
И потом, кто будет «ловить за руку»? Охранник? Он тоже может быть вовлечен. Я это обнаружил впервые, когда решил, что в целях профилактики воровства ключи должны быть только у охранников. Они открывают двери в начале дня, они же закрывают двери в конце дня. И через какое-то время я обнаружил, что один из охранников сам начал выносить товары на задний двор. Тут же подъезжает машина, все загружается, куда-то вывозится, где-то реализуется. И это охранник! Который, казалось бы, как раз и должен подобное пресекать!
Еще одним признаком воровства может быть чрезмерная позитивность. Когда человек всем нравится: и тебе, и коллективу – всем! И самый важный здесь сигнал – это коллективные пьянки, организованные не тобой. Потому что людям всегда удобнее договариваться в какой-то неформальной обстановке.
Когда я узнал, что директор одного из магазинов ходит с подчиненными в ресторан и регулярно выезжает на природу, я сразу вызвал ее и сказал, что так не надо делать, это нарушает субординацию. Подчиненные должны знать, что директор – такой же наемник, как они сами. Люди должны понимать, кто владелец бизнеса, и быть благодарными за этот праздник, за этот отдых ему, а не другому наемнику. Должны быть лояльны владельцу бизнеса, а не своему директору.
А эта директорша, она вообще такая милая женщина была, все время мне говорила: «Александр Викторович, какой вы классный, как с вами хорошо работать, как мне повезло…» И она мне сказала, что подчиненные, наоборот, ее еще больше за эти совместные мероприятия уважают и что это полезно и для коллектива, и для продаж, и для бизнеса в целом.
Разумеется, она весь свой коллектив сдружила, и потом им открыто говорила: «Вот, нам надо выехать отдохнуть, нам нужны на это средства!» И они уже спокойно между собой договоривались, как будут воровать. Фактически в эти мероприятия были вовлечены все сотрудники. С кем-то она даже переспала… И в результате того, что в воровство был вовлечен весь коллектив, вариантов воровства было очень много, они воровали всеми возможными и невозможными способами. Товар уходил из магазинов самыми невероятными путями!
В общем, эта директорша устроила такую схему воровства, что, когда это вскрылось, увольнять пришлось всех. Потому что, если коллектив «отравлен», любой новый работник, даже очень честный, не сможет научить этих людей ничему хорошему. Скорее всего, он сам тоже станет вором. Плохое всегда распространяется быстрее и легче, чем хорошее.
Когда дошло до увольнения, я понял, что это еще не конец истории. Потому что эта воровка мне заявила следующее: «Если вы меня сейчас уволите, я сделаю так, что всю вашу сеть закроют. У меня свои люди наверху!»
Я ее уволил – и у меня тут же начались проверки. Приходили люди из ОБЭП, отрывали акцизные марки со спиртного, а потом говорили: «Ты продаешь алкоголь без марок!» Доказать, что они их отрывают сами, я не мог. Они делали как? Берут с полки бутылку, телом ее закрывают, отрывают марку – и следом тут же составляется протокол о нарушении. И это происходит во всех магазинах одновременно!
Тогда я пришел к начальнику ОБЭП и сказал: «Знаете что? Вы уже сделали все что могли. Я уже при смерти. При последнем издыхании. У меня из-за вас уже лицензию отбирают. Я знаю, что я эту дуру уволил, вы с ней спите, а она мне мстит через вас. И вы меня уже тоже затрахали как могли! И вариантов у меня больше не осталось. Я сейчас покончу с собой, а в записке напишу, что это вы меня довели…»
