Нассим Талеб - Одураченные случайностью

Секреты существуют всегда

Вероятностному самоанализу Неро, возможно, помогло некоторое драматическое событие в его жизни, которое он хранит в себе. Проницательный наблюдатель мог бы обнаружить в Неро подозрительную избыточность неестественных побуждений. Его жизнь не столь прозрачна, как это может показаться. Неро хранит секрет, который будет обсуждаться в свое время.

В течение большей части 1990-ых, через улицу от дома Неро стоял намного больший дом Джона. Джон был высокодоходным трейдером, но с другим, отличным от Неро стилем. Краткий профессиональный разговор с ним показал бы, что его интеллектуальная глубина и точность мышления совпадает с аналогичными параметрами инструктора по аэробике, (но не телосложение). Даже подслеповатый человек мог видеть, что Джон живет заметно лучше, чем Неро (или, по крайней мере, чувствует необходимость демонстрировать это). Он парковал два первоклассных немецких автомобиля у себя в гараже (его и ее), в дополнение к двум кабриолетам, (один из которых был коллекционным Реггап), в то время как Неро ездил на своем фольксвагеновском кабриолете уже почти десять лет - и все еще продолжает. Жены Джона и Неро были знакомы, по типу знакомства в клубе здоровья, но жене Неро было чрезвычайно неудобно в компании жены Джона Она чувствовала, что эта леди не просто пытается поразить или впечатлить ее, но относится к ней, как к кому-то низшему. В то время, как Неро стал соответствовать виду богатеющего трейдера, (настойчиво пытаясь превратиться в искушенного винного коллекционера и любителя оперы), его жена редко сдерживалась в новых покупках - тип людей, которые чувствовали жало бедности в определенные моменты своей жизни и хотят наверстать упущенное, демонстрируя свои приобретения. "Единственная темная сторона бытия трейдером", - часто говорит Неро, - "это вид денег, излившихся на неподготовленных людей, которые внезапно узнают, что Времена года Вивальди являются "изысканной" музыкой". Но его супруге было трудно почти ежедневно соперничать с соседкой, которая продолжала хвастаться новым декоратором, которого они только что наняли. Джон и его жена ничуть не страдали от того факта, что их "библиотека" была напичкана книгами в кожаном переплете (чтение в клубе здоровья было ограничено журналом Пиплз Мэгэзин, но ее полки были заставлены нетронутыми книгами маститых американских авторов). Супруга Джона также продолжала обсуждать экзотические труднопроизносимые места, где они будут отдыхать, без малейших знаний о самом местоположении - ей было бы трудно объяснить, на каком континенте расположены Сейшельские острова. Жена Неро была всего лишь человеком, хотя и продолжала говорить себе, что не хотела бы быть на месте жены Джона Но она чувствовала, что несколько зациклилась на жизненном соревновании. Так или иначе, слова ипричины стали неэффективными перед большим алмазом, огромным домом и коллекцией спортивных автомобилей.

Переплаченный провинициал

Неро тоже страдал от неоднозначного чувства к соседям. Он был весьма высокомерен к Джону, который представлял все, чем он не был и не хотел быть - но было социальное давление, которое начинало сказываться на нем. Кроме того, он тоже хотел бы демонстрировать такое чрезмерное богатство. Интеллектуальное презрение не контролирует личную зависть. Тот дом через улицу становился все больше и больше - а с ним и дискомфорт Неро. Несмотря на то, что Неро преуспел сверх его самых диких мечтаний, и персонально и интеллектуально, он стал считать, что где-то пропустил свой шанс. В иерархии Уолл-Стрит, появление таких типов, как Джон означало, что он не является больше значимым трейдером - но несмотря на то, что обычно его это мало заботило, мысли о Джоне, его доме и его автомобилях, стали грызть Неро. Все было бы хорошо, если б Неро не видел этот глупый большой дом через улицу, раздражавший его каждое утро. Было ли это игрой генетической иерархии, когда размер дома Джона делат Неро мужчиной второго сорта? Еще хуже было то, что Джон был приблизительно на пять лет его моложе и, несмотря на более короткую карьеру, имел, по крайней мере, вдесятеро больший доход.

Когда они сталкивались друг с другом, у Неро возникало ясное чувство, что Джон пытается подавлять его, с едва обнаруживаемыми, но от этого не менее сильными, признаками снисходительности. Иногда, Джон полностью его игнорировал. Если бы Джон был отдаленным символом, о котором Неро мог читать только в газетах, ситуация была бы другой. Но Джон был во плоти и крови, и был его соседом. Ошибка, которую сделал Неро, состояла в том, что он заговорил с ним, и сразу же сработало правило социальной иерархии. Неро пробовал сгладить свой дискомфорт, выбрав поведение Сванна, персонажа Пруста в романе "В поисках потерянного времени", изысканного торговца искусством и досужего человека, который был накоротке с такими людьми, как его личный друг, тогдашний Принц Уэльский, но вел себя так, как будто должен что-то доказать в присутствии среднего класса. Для Сванна было намного легче смешиваться с аристократией, чем это было для карабкавшегося по социальной лестнице Вердуринса (тоже персонаж), потому что он был гораздо более уверен в их наличии в его кругах. Подобно ему, Неро тоже уважали несколько престижных и видных людей. Он регулярно прогуливался в Париже и Венеции, разговаривая с ученым-эрудитом Нобелевского калибра (тип человека, которому уже ничего доказывать не надо), который искал бесед с ним. Весьма известный миллиардер-спекулянт регулярно звонил ему, чтобы узнать его мнение об оценке деривативов на некоторые бумаги. Но Неро пытался заручиться уважением какого-то переплаченного выскочки, с дешевым нью-джерсийским ("ну-джойзи") акцентом. (Если бы я был на месте Неро, я бы выказывал часть моего презрения Джону посредством языка тела, но Неро - не такой человек.)

Ясно, что Джон не был столь образован, столь воспитан, столь физически тренирован, как Неро и не казался столь же интеллектуальным, как он, но это было не все. Он даже не был столь же толковым в бизнесе ценных бумаг, как он! Неро встречал истинно одаренных в этом вопросе людей в биржевых ямах Чикаго, которые показывали такую скорость мышления, каковую он не мог обнаружить в Джоне. Неро был убежден, что этот человек был самоуверенным и пустоголовым, который преуспел потому, что он никогда не делал поправку на свою уязвимость. Но, иногда, Неро не мог подавить свою зависть - и он задавался вопросом, была ли его оценка Джона объективной, или к такой оценке Джона его приводили его чувства. Может быть, именно Неро был совсем не лучшим трейдером? Может быть, ему следовало сильнее себя толкать и искать правильную возможность - вместо "размышлений", писания статей и чтения запутанных бумаг? Возможно, он должен быть вовлечен в высокодоходный бизнес, где он блистал бы среди пустоголовцев, подобных Джону.