Жак Бержье - Промышленный шпионаж
В соответствии с этой исходной позицией Бержье разрабатывает целую рецептуру средств защиты производственных секретов от овладения ими промышленными шпионами: начиная с техники отбора действительно секретной информации, допуска к ней минимального числа лиц, выдачи разрешений доступа в помещения, кабинеты, к сейфам «и даже в целые отделения предприятия, независимо от того, хранятся там секреты или нет», и кончая охраной секретной информации во время ее пересылки как наиболее уязвимого пункта всего процесса ее движения.
К образцам «творческой работы», куда более интересной, чем обычная банальная работа по охране безопасности промышленных тайн, автор относит случаи квалифицированного обмана фирм-конкурентов. Так, одна фирма организовала фиктивные испытания гоночного автомобиля на Корсике, и, «в то время как ее противники подсматривали с помощью телеобъектива эти испытания и фотографировали их, настоящие испытания были проведены в другом месте». Этот прием не ограничивается в наши дни миром частного бизнеса: «Поскольку многие промышленные работы теперь ведутся правительствами, они, в свою очередь, выходят на арену промышленной контрразведки».
Рабочие коллективы ряда предприятий также не стоят в стороне от охраны производственных секретов. Автор сообщает о том, как во время забастовки на заводах государственной автокомпании «Рено» около Парижа, в Бийанкуре, журналистов не пускали в цехи, где находились секретные прототипы. «Эти прототипы — наше богатство, и мы, рабочие «Рено», считаем своим долгом не допустить никакой утечки информации».
Автор сетует на плохую охрану государственной тайны во Франции (о девальвации «все узнают заранее из печати и по радио, но только не от министра финансов»), говорите более тщательной охране в Англии тайны государственного бюджета до доклада канцлера казначейства — министра финансов в парламенте о доходах и расходах на новый бюджетный год (впрочем, «в Англии также были случаи разглашения весьма серьезных сведений о таможенных тарифах еще до того, как они были утверждены и стали применяться»). Хотелось бы по этому поводу привести одно личное воспоминание о первом лейбористском министре финансов — Филиппе Сноудене: когда автор настоящего предисловия находился в 1924 году в Англии в качестве эксперта советской делегации на переговорах с правительством Рамзея Макдональда об урегулировании долгов и получении восстановительного займа, циркулировали слухи, что переписку текста доклада о бюджете накануне заседания в палате общин Ф. Сноуден доверил только своей жене — Этель Сноуден. Видимо, для такой конфиденциальности имелись достаточные основания.
Не является, конечно, вполне надежным языковой, лингвистический барьер, но все же он ограничивает опытное поле промышленного шпионажа. Так, например, развитие индустриальной мощи Японии, вероятно, явилось важнейшим фактором увеличения числа промышленных шпионов в этой стране до внушительной цифры — 10 тыс.; вместе с тем «японские промышленные секреты, видимо, хорошо защищены как трудностью языка, так и промышленной тайной полицией».
В промышленно развитых странах капиталистического мира в условиях современного государственно-монополистического капитализма разрывы и диспропорции между научно-техническими уровнями различных стран не только не исчезают, но обостряются и углубляются. На усиление космополитических связей национальных и международных монополий агенты промышленного шпионажа отвечают тем же оружием — выходом организаций промышленных шпионов с их весьма интенсивной «деятельностью» на международную арену. Описанная выше «корпорация шпионов», несомненно, располагает разветвленными международными звеньями и связями.
Поэтому мы остановимся ниже на тех выводах и заключениях, которые содержатся в нашумевших в недавние годы книгах французского журналиста и парламентария Жан-Жака Серван-Шрейбера («Американский вызов») и английского журналиста, свыше 10 лет пропагандирующего на страницах лондонского журнала «Экономист» идею вступления Англии в Европейское экономическое сообщество, и автора внушительной монографии об американских капиталовложениях в Европе Кристофера Лейтона.1
Ж.-Ж. Серван-Шрейбер квалифицирует огромный рост американских капиталовложений в странах Западной Европы как «американский вызов», как «войну, которая со стороны США ведется не долларами или нефтью, не тоннами стали, не даже новейшими машинами, но посредством творческой мысли, организации и таланта». В хлестком публицистическом стиле Серван-Шрейбер пишет: «Это — первая большая война без применения оружия. В самом деле, американская авиакомпания «Дженерал моторз» — не вермахт, поглощение французской электронной фирмы «Бюль» — это не Мюнхен (1938), а англо-французский проект сооружения сверхзвукового самолета «Конкорд» — это не Седан (1870)».
Какие знакомые предметы и методы, скажет наш читатель, да не посвящена ли и книга Жака Бержье о промышленном шпионаже тем же проблемам и тем же вопросам? Конечно, да, и иначе быть не может, ведь недаром автор книги уделил столько внимания и людям, и технике, и методам промышленного шпионажа. Яблоко — промышленный шпионаж — от яблони — современной научно-технической революции, развернувшейся в самых специфических формах в капиталистическом мире, — далеко не надает!
Американские фирмы, комментирует «высадку американцев в Европе» Серван-Шрейбер, одна за другой открывают свои штаб-квартиры в странах Западной Европы в целях централизованного управления своими предприятиями. Этот по-настоящему реальный федерализм — единственный в Европе, основывающийся на высоком индустриальном уровне — идет теперь гораздо дальше, чем об этом думали эксперты «общего рынка». Это суждение крупного пайщика парижского еженедельника «Экспресс», одного из лидеров партии радикалов во Франции, все того же Серван-Шрейбера можно вполне резонно дополнить наблюдениями Ж. Бержье о происходящей «гармонизации» деятельности и тактики американских и западноевропейских промышленных шпионов. Их засекреченные «штаб-квартиры» находятся в Лондоне и Париже, Бонне и Милане, Брюсселе и Стокгольме — всюду, куда протянулись щупальца американского большого бизнеса, уолл-стритовских промышленных концернов и конгломератов и банковских групп и синдикатов.
В ходе времени к инвестиционному процессу присоединилась, по терминологии Серван-Шрейбера, американизация управления. Этому можно поверить, так же как и известной американизации в управлении и общей постановке дела в области промышленного шпионажа. Ведь «кадры» его исчисляются цифрой с шестью знаками! И промышленным шпионам европейской выучки есть у кого и есть чему поучиться у квалифицированных руководителей «школ» и направлений в США, овладевших тайнами новейшей электроники, счетно-вычислительных устройств, интегральных схем и т. д.!
