Как работает экономика: Что Rolling Stones, Гарри Поттер и большой спорт могут рассказать о свободном рынке - Тамни Джон
Рецессия – лучшее лекарство от всех бед в экономике. Рецессия очищает экономику от слабых компаний, неудачных инвестиций и неправильно нанятых сотрудников, которые первыми оказываются под ударом. Во время рецессии 1920–1921 гг. мудрое политическое руководство Америки не предприняло ничего, кроме легкого снижения налогов и сокращения расходов бюджета. Безработица снизилась с 11,2 % в 1921 г. до 1,7 % к 1923 г., и началось десятилетие «бурных двадцатых».
В 1929–1930 гг. экономика страны снова пошла на спад. Стремясь защитить американцев от грядущих тягот рецессии, президенты Герберт Гувер и Франклин Рузвельт решили вмешаться в экономику. Их действия привели к Великой депрессии, катастрофе на преодоление которой потребовалось 16 лет. Это сокрушительное поражение было результатом не капитализма, а отступления от его устоев. Гувер и Рузвельт нарушили основные условия роста во всех четырех сферах экономической политики – налогах, торговле, регулировании и финансах.
Во-первых, они сообщили предпринимателям и инвесторам – людям, как воздух нужным для экономического восстановления, что сейчас бессмысленно идти на какие-либо риски, потому что правительство конфискует большую часть прибыли. Гувер поднял верхнюю границу налога на прибыль с 25 % до 62 %, а затем Рузвельт довел дело до конца, сделав налог равным 83 %{341}.
Пожалуй, самой разрушительной частью политики Рузвельта, продлившей Великую депрессию, стал принятый в 1936 г. налог на нераспределенную прибыль, налагающий штраф в размере до 74 % на все сэкономленные компаниями сбережения, неважно, будь то деньги, отложенные на расширение производства, разработку новой продукции или просто на черный день{342}. Вспомните, что Генри Форд, учредивший в 1903 г. Ford Motor Company, усовершенствовал мануфактурное производство с помощью постоянного реинвестирования прибылей. Если бы тогда существовал налог на нераспределенную прибыль, все деньги, что он вложил в развитие своего поистине революционного предприятия, были бы конфискованы. В результате не было бы массового выпуска «Модели Т», и вся американская автопромышленность, вероятно, была бы совсем другой.
Гувер и Рузвельт также увеличили правительственные расходы, что само по себе является еще одним налогом. Вместо того, чтобы отдавать капитал частному сектору, в котором можно было бы профинансировать реальный экономический рост, правительство пожирало этот капитал самостоятельно. Под надзором Гувера федеральный бюджет удвоился, а Рузвельт продолжил начатое, взвалив к 1934 г. на экономику США семимиллиардный дефицит бюджета.
Во-вторых, эти двое навязали регулирование, уничтожающее рабочие места. Гувер потребовал от компаний не снижать заработные платы, хотя рынок сигнализировал, что именно это требовалось сделать в тот момент. Если торговая сеть Walmart хочет продавать телевизоры, ей нужно снижать цены, чтобы привлечь покупателей. Но Гувер удерживал цену на труд на искусственно высоком уровне, и компании оказались не способны нанимать работников.
Рузвельт, в свою очередь, издал Закон о справедливых стандартах труда, устанавливавший минимальный размер оплаты труда, максимальное количество рабочих часов в неделю и гарантированную оплату за переработку, – так рынку навязали фиксированную оплату труда, лишив множество людей возможности получить работу. Еще больше ударили по работникам частных компаний программы Рузвельта по искусственному созданию рабочих мест. Правительство платило неоправданно высокие зарплаты за работу, которая не имела никакой экономической ценности. Каждый доллар, который государство платило работнику, – это еще один доллар, который компаниям приходилось заплатить, чтобы переманить его на работу в частный сектор. Когда правительство повышает цену труда до того уровня, какой рынок не может себе позволить, уровень безработицы критически растет, что и случилось в 1930-е гг.
В-третьих, Гувер подписал закон Смута – Хоули, поднявший налог на импортные товары. Это провоцировало другие страны поднимать налоги на товары, экспортируемые из США. «Я чуть не на коленях умолял Герберта Гувера наложить вето на идиотский закон Смута – Хоули», – вспоминал Томас Ламонт, глава банка J. P. Morgan. Глава европейского отделения GM Грэм Ховард послал в Вашингтон телеграмму, в которой предупреждал, что этот закон приведет к «самой тяжелой депрессии за все времена»{343}. Введенные пошлины сократили на иностранных рынках объем продукции лучших компаний США, в то же время субсидируя слабых производителей. Если свободная торговля позволяет людям пользоваться сравнительным преимуществом, налоги на торговлю поощряют как раз обратное.
В-четвертых, Рузвельт начал девальвацию доллара. Доллар стоил 1/20 унции золота, когда Рузвельт только пришел в Белый дом, но вскоре он сбил цену до 1/35 унции. Все, чего могли ожидать инвесторы, – что наградой за их капитал, вложенный в бизнес и создающий рабочие места, станут обесцененные доллары.
Очень поучительно сравнить экономическую политику эпохи Великой депрессии с современной политикой. Количество параллелей изумляет. Причина застоя, который переживает наша экономика со времен паники 2008 г., – вмешательство государства, а не капитализм как таковой. Президенты Джордж Буш-младший и Барак Обама в точности повторили ошибки Гувера и Рузвельта.
25 сентября 2008 г. Буш заявил:
«Я убежденный сторонник свободного предпринимательства, и поэтому почти инстинктивно готов противостоять вмешательству государства. Я считаю, что компании, руководство которых принимает плохие решения, должны покинуть мир бизнеса. В нормальных обстоятельствах я бы следовал именно этой линии поведения. Но сегодняшние обстоятельства нельзя назвать нормальными. Рынок не функционирует должным образом. Повсеместно снижается уровень уверенности в себе, и целые сектора американской финансовой системы рискуют прекратить существование»{344}.
Звучит несколько странно. Сами по себе рынки являются нисколько не более живыми, дышащими организмами, чем экономика в целом. Рынки – это просто люди с разными взглядами на цены товаров. По этой причине нельзя сказать, что рынки функционируют должным или не должным образом; они просто функционируют. Рынки – это постоянно меняющиеся источники информации.
В 2008 г. люди, из которых и состояли рынки, пришли к выводу, что потребление в жилищном секторе зашло слишком далеко. Результатом стал крах финансовых учреждений, слишком подверженных воздействию жилищного рынка, а также банкротство индивидуальных клиентов, которые купили больше жилья, чем могли себе позволить. Рынок корректировал инвестиции, которые были вредны для экономики и сами по себе были результатом ошибки правительства. Рынок, который по словам Буша, «не функционировал должным образом», на самом деле исправлял ошибки самого Буша.
Президент Буш, председатель ФРС Бернанке, министр финансов Генри Полсон и Конгресс возглавили действия правительства, блокируя естественные способы исправления ошибок рынком. Таким образом они и создали кризис.
Прежде чем начать деструктивную политику вмешательства, Бушу стоило бы прислушаться к размышлениям общественного критика начала ХХ в. Альберта Нока[42], который предупреждал: «Любое нарушение естественного закона, любое вмешательство в естественный порядок вещей всегда имеет последствия, а любая попытка обойти их ведет к еще худшим последствиям»{345}. Краткосрочным последствием вмешательства Буша в естественный уклад рынка стал финансовый кризис, который по определению является следствием деятельности политического руководства. Долгосрочным последствием стало медленное и трудное восстановление.
