Как работает экономика: Что Rolling Stones, Гарри Поттер и большой спорт могут рассказать о свободном рынке - Тамни Джон
Многие финансовые учреждения подверглись влиянию жилищного сектора, и сейчас все еще принято говорить, что снижение цен на жилье в 2007 г. привело к разрушительному для экономики кризису в 2008 г. Серьезно? Такая точка зрения предполагает, что массовые займы на потребление товара, не дающие людям возможности действовать более эффективно, не приводящие к появлению лекарств от рака или открытиям в области компьютерных технологий и не открывающие иностранные рынки для торговли, тем не менее каким-то образом являются двигателем экономики. На самом деле отток капитала на рынок жилья, происходивший в 2001–2007 гг. вместо того, чтобы дать стимул новой предпринимательской деятельности, стал причиной рецессии в экономике.
Эксперты, которые говорят, что «кризис» произошел в результате коррекции жилищного рынка, переворачивают базовые законы экономики с ног на голову. Даже самые ярые защитники операций по спасению банков признают, что ипотечные займы в 2007 г. вышли из-под контроля. Каким образом коррекция этого дисбаланса могла привести к кризису или хотя бы к замедлению экономического роста? Вернемся к реальности: снижение цен на рынке жилья в 2007 г. сигнализировало лишь о том, что экономика начинает восстанавливаться. Об этом же говорило и банкротство финансовых учреждений, чьи ошибки и привели к повышению уровня потребления в жилищном секторе.
Экономика, у которой отнимают возможность потерпеть поражение, лишена также и возможности добиться успеха, потому что только неудачи дают понимание того, как нужно действовать, чтобы достичь успеха. Поражение – это естественный процесс, при котором плохо управляемая компания лишается возможности нанести экономике еще больший ущерб, чем она уже нанесла. Если провести аналогию со спортом, это подобно освобождению от должности тренера неудачно выступающей команды, чтобы перспективный тренер мог занять его место.
Крах банка Bear Steаrns в 2008 г. был выгоден экономике, потому что это был шаг, который необходимо было предпринять для дальнейшего экономического роста. Компания не исчезла бы бесследно. Если бы банку дали лопнуть, управление его активами в итоге оказалось бы в руках более понимающих и профессиональных людей. К несчастью, министерство финансов при Буше и ФРС при Бернанке проигнорировали этот факт. Действуя во власти иллюзии, что крах Bear Steаrns приведет к краху экономики вообще, правительство заключило ослабляющую экономику сделку, по которой J. P. Morgan приобретал Bear Steаrns в обмен на то, что ФРС брала на себя долговые обязательства этого банка. Именно на этой стадии никудышное, как всегда, решение правительства превратило естественную корпорационную неудачу в кризис.
Если бы Bear Stearns лопнул, более умные управляющие приобрели бы его активы по дешевым ценам, что пошло бы на пользу их банкам. В поражении заложены семена успеха, потому что качественные активы, которыми плохо управляли, всегда покупаются недорого. Возрождение футбола в университете Южной Каролины под началом Пита Кэрролла изначально обошлось университету очень дешево, потому что Кэрролл был уволен с должности тренера клуба НФЛ, а значит, был «поврежденным» активом. На самом же деле его репутация находилась в свободном полете. «Приобретение» такого тренера по низкой цене позволило университету получить огромные дивиденды, когда его футбольная команда добилась славы, что открыло кошельки жертвователей из числа выпускников университета.
Крах Bear Stearns подал бы сигнал Lehman, Citi и всем остальным, что не следует рассчитывать на государственную поддержку. В борьбе за выживание банк нашел бы себе покупателя, чтобы избежать участи Bear. Инвестиционные банки регулярно банкротились на протяжении всей истории своего существования, такое решение проблем этих учреждений было бы вполне обычным процессом.
Вместо этого поддержка Bear и особенно его партнеров подала рынку сигнал о том, что ФРС готова «спасать» гибнущие финансовые учреждения. Получив такую информацию, менеджмент Lehman Brothers не предпринял абсолютно никаких мер по смягчению наступающего банкротства. Не нужно забывать, что Lehman попал в такую ситуацию потому, что абсолютно неверно распорядился вверенными ему деньгами. Крах этого банка в нормальном капиталистическом мире только улучшил бы общую ситуацию. Но так как мощные способности капитализма к самолечению экономики безжалостно попираются тормозящим рост вмешательством властей, крах банка привел к кризисным условиям.
Когда предположения о том, что правительство предотвратит финансовый крах любого учреждения, как Lehman, были опровергнуты банкротством компании, инвесторы запаниковали, а рынок затрясло словно в лихорадке. Все это не имеет никакого отношения к капитализму. Все это говорит лишь о том, что рынок потерял ориентиры из-за постороннего вмешательства. Представьте, что вам сказали готовиться к экзамену по истории на тему войны за независимость США, а в итоге экзаменатор задает вопросы исключительно по Гражданской войне. Паника разразилась из-за отсутствия подготовки. Именно этот «сюрприз» – результат ошибочного спасения Bear Stearns – превратил крах Lehman Brothers в кризис.
Из этой искры правительственная Комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку раздула целый лесной пожар, запретив продажу ценных бумаг без покрытия (шортселлинг) – это коснулось акций более чем 900 компаний. Задумайтесь об этом на секунду. Появление на рынке ценных бумаг игроков на понижение говорит о притоке мощной покупательной способности. Когда такие участники играют на понижение, они берут акции в долг у владельцев и затем продают их с расчетом на то, что в дальнейшем купят их дешевле и вернут долг владельцу. Чтобы такой спекулянт получил прибыль, он должен в конце концов вернуться на рынок, чтобы купить взятые в долг акции. Но вместо того, чтобы позволить покупателям, чьи акции, проданные на срок без покрытия, установили бы нижний предел на стремительно падающем рынке, Комиссия по ценным бумагам запретила делать именно то, что было больше всего необходимо в тот момент.
Чтобы оценить все это объективно, спросите себя, что было самым крупным событием в экономике за предшествующие 2008 г. тридцать лет? Это была неоспоримая победа свободного рынка над централизованным планированием. Кто сомневается, просто найдите в Интернете ночные спутниковые фотографии Южной Кореи и Северной Кореи. Но в 2008 г. администрация Буша, столько разглагольствовавшая о капитализме и свободном рынке, взяла прямо противоположный курс и понеслась от рынка на всех парах – предположительно во имя спасения капитализма. Помните известную шутку Рональда Рейгана о том, что самые страшные слова в английском языке это «Мы из правительства, и мы здесь, чтобы помочь вам»?
Правительственные операции по спасению банков не обходятся бесплатно. А даже если бы было и так, все равно они действуют разрушительно. Такие аварийные спасения финансовых учреждений в 2008 г. ясно дали понять, что вмешательство правительства в экономику возвращается – с лихвой. Отсюда и предостережение Джона Мака своему преемнику на посту главы Morgan Stanley: «Ваш главный клиент – правительство». Когда бизнес принимает помощь от государства, он перестает быть прибыльным бизнесом. Вместо этого он начинает служить политикам, которых не волнует прибыль и которые рассматривают бизнес как своего рода социальную концепцию, а получаемую прибыль – как то, что нужно срочно перераспределить.
Принимая во внимание колоссальные ошибки, допущенные из-за централизованного планирования экономики в ХХ в., стоит ли удивляться, что в 2008 г. рынки обрушились? Рынок пытался прекратить существование плохо управляемых финансовых учреждений и тем самым сигнализировал, что дальнейшие займы на потребление в жилищном секторе нужно прекратить. Рынок сделал все возможное, чтобы прекратить кризис финансовых учреждений, которые наперегонки делали невыгодные инвестиции в сектор жилья. Вместо того, чтобы позволить рынку и дальше выполнять свою работу, администрация Буша свернула его деятельность.
