Дэн Ариели - Позитивная иррациональность. Как извлекать выгоду из своих нелогичных поступков

Наша университетская преподавательница Ина Вейнер (читавшая курс психологии обучения) рассказала нам, что женщины обычно имеют более высокий болевой порог, чем мужчины, потому что им приходится испытывать муки деторождения. Выглядя правдоподобной, эта теория тем не менее никак не соответствовала моему личному опыту пребывания в ожоговом отделении. Там я встретился с Далией, женщиной в возрасте около пятидесяти лет, которая была госпитализирована после обморока, который случился у нее во время готовки. Она упала прямо на горячую плиту и получила обширные ожоги левой руки, что потребовало пересадки примерно 2% ее кожного покрова (это было значительно меньше, чем у многих других пациентов отделения). Далия ненавидела купание в ванной и процедуру замены бинтов не меньше, чем мы все; как-то раз она призналась, что боль при родах не идет ни в какое сравнение с болью от ожогов и проводимых над ней медицинских процедур.

Я рассказал об этом госпоже Вейнер, однако эта история не произвела на нее никакого впечатления. Поэтому я перенес мое оборудование для нагрева воды в компьютерную лабораторию, в которой иногда подрабатывал, занимаясь программированием для различных экспериментов, и провел небольшой тест. Я приглашал проходящих мимо студентов поместить руку в горячую воду и держать ее там столько, сколько они только могут выдержать. Это было необходимо для того, чтобы измерить их уровень невыносимости боли. Помимо этого я записывал их пол. Результаты оказались вполне однозначными. Мужчины могли держать руки в горячей воде значительно дольше, чем женщины.

В самом начале следующего занятия я поднял руку, а затем рассказал профессору Вейнер и своим соученикам о результатах проведенного мной эксперимента. Не моргнув глазом наша преподавательница заявила, что мне удалось доказать лишь одну вещь - что все мужчины идиоты. «Зачем кому-то, - воскликнула она, - держать руку в очень горячей воде только потому, что ты их об этом попросил? Если бы боль была на самом деле связана с важной целью, ты бы понял, на что способны женщины».

В этот день я получил несколько важных уроков - как в отношении науки, так и в отношении женщин. Я понял, что если человек безгранично в чем-то убежден, то заставить его изменить точку зрения крайне сложно[59].

И радость, и печаль недолговечны

Итак, вы, дорогой читатель, получили общее представление о том, как возникает физическая адаптация (на примере вашей зрительной системы) и каким образом действует адаптация к боли. Теперь же давайте рассмотрим понятие гедонической адаптации — процесса привыкания к местам, в которых мы живем, к нашим домам, партнерам в романтических отношениях и к множеству других объектов.

Переехав в другой дом, мы можем прийти в восторг при виде блестящего паркета из ценных пород дерева или, напротив, расстроиться из-за неприятного известково-зеленого цвета кухонного гарнитура. Через несколько недель все эти факторы отходят на второй план: нас перестает раздражать цвет шкафов на кухне, однако и красивый паркет уже не радует, как прежде. Этот тип эмоционального выравнивания, при котором исчезает и позитивное и негативное восприятие, испытываемое нами с самого начала, и называется гедонической адаптацией.

Подобно тому, как наши глаза быстро адаптируются к изменению степени освещенности или к состоянию окружающей среды, мы, люди, можем приспособиться к изменениям наших изначальных ожиданий и опыта.

К примеру, исследования Эндрю Кларка показали, что степень удовлетворенности британских рабочих своей работой была гораздо больше связана с фактом изменения размера заработной платы как таковым, чем с ее новым размером. Иными словами, людям свойственно быстро привыкать к текущему уровню своей зарплаты (как низкой, так и высокой). Мы всегда воспринимаем повышение зарплаты как благо, а ее снижение вызывает у нас раздражение вне зависимости от того, какова его величина.

В рамках одного из самых первых исследований гедонической адаптации Филип Брикман, Дэниел Коутс и Ронни Янофф-Булман сравнивали уровень удовольствия, получаемого от жизни, среди представителей трех групп: паралитиков, победителей лотереи и обычных людей, не страдавших от серьезных заболеваний и не отличавшихся повышенной удачливостью. Если бы сбор данных происходил сразу же после того, как людей разбил паралич (или они выиграли в лотерею), можно было бы предположить, что паралитики чувствуют себя куда хуже обычных людей, а победители лотереи — значительно лучше всех остальных. Однако сбор данных происходил через год после случившихся событий. Оказалось, что, несмотря на имевшиеся различия в данных по трем группам, они, эти различия, оказались не столь велики, как можно было ожидать. Хотя паралитики были удовлетворены жизнью меньше, чем победители лотереи, показатели тех и других оказались на удивление близки к показателям людей, живущих обычной жизнью. Иными словами, хотя происходящие в жизни важные события, такие как серьезное заболевание или выигрыш в лотерею, оказывают серьезное влияние на уровень удовольствия, со временем этот эффект исчезает.

Когда Ромео переживал разрыв со своей первой подружкой — Розалиной, ему казалось, что наступил конец света. Он не спал ночами и проводил целые дни взаперти в своей комнате. Его родители были крайне обеспокоены. Казалось, что Ромео вот-вот умрет от безнадежной любви к отвергнувшей его девушке. «Ей в праведности жить, а мне конец, — жалуется он двоюродному брату, — я не жилец на свете, я мертвец»[60]. Той же ночью он встречает Джульетту и забывает о Розалине.

Хотя большинство из нас не настолько непостоянны, как Ромео, мы оказываемся гораздо более устойчивыми, чем предполагаем сами, к любовным несчастьям. В ходе изучения поведения студентов, занявшего 38 недель, Пол Иствик, Эли Финкель, Тамар Кришнамурти и Джордж Ловенстайн попытались сопоставить между собой романтическую интуицию и реальное положение вещей. Сначала исследователи попросили студентов, находящихся в любовной связи, оценить, как они бы чувствовали себя в случае разрыва (иными словами, если бы находились в состоянии Ромео после неудачи с Розалиной). Затем исследователи принялись ждать. Было очевидно, что в течение столь длительного срока исследования часть студентов неминуемо столкнутся с разрывом отношений. Это давало исследователям возможность выяснить, как почувствуют себя участники исследования, которым оторвали романтические крылья. Затем исследователи сравнили прогнозы участников с их же реальными ощущениями.