Генри Форд - Сегодня и завтра
«При капиталистических отношениях даже облегчение работы делается средством пытки, ибо машина не освобождает рабочего от работы, а освобождает его работу от всякого содержания».
Особенно дьявольская ирония сквозит в плакатах, которые Форд вывешивает на стенах своих мастерских, вроде, например, следующего: «Рабочие! Я хочу, чтобы вы давали наилучшую работу и вырабатывали всё, на что вы способны. Генри Форд». Как будто скрипучий конвейер и без того не кричит ежесекундно каждому рабочему, чего хочет от него господин Форд! Здесь-то и заключается тайна фордовской заработной платы. Только сравнительно высокая заработная плата побуждает рабочего ежедневно в течение восьми часов напрягать свои силы до последней возможности. Господин Форд, конечно, при взгляде на свой несгораемый шкаф может констатировать: «Наши барыши доказывают, что высокая заработная плата — наиболее выгодный из всех коммерческих принципов». Как только установлен нужный темп, господин Форд может понизить реальную заработную плату. Конечно, он делает вид, что его производственная система ни в физическом, ни в духовном отношении не вредит рабочим. В подтверждение этого он ссылается на то, что рабочие очень редко покидают его предприятия. Но этому утверждению противоречит целый ряд опубликованных наблюдений. Оно противоречит также и тем картинам, на которых Форд велит изображать свои предприятия и на которых при всем старании не заметишь ни одного более или менее пожилого рабочего: видны только молодые люди не старше 30 лет. В этом отношении очень интересно замечание, сделанное Артуром Голичером по отношению ко всей Америке и несомненно вполне применимое и к фордовским предприятиям:
«В Нью-Йорке мне показали рабочих, красивших себе волосы. Сплошь и рядом случается, что рабочие, прежде чем идти на работу, мажут виски сапожной ваксой. Одни румянятся, другие тратят 10 долларов в месяц на мышьяковые препараты, искусственно стимулирующие сердечную деятельность во время работы» (Артур Голичер, «Америка сегодня и завтра»).
Для такого трудового процесса можно пользоваться только молодыми силами, обладающими полной работоспособностью. Из интересного, но еще не опубликованного труда[3], с которым мы познакомились, мы позволяем себе заимствовать следующие строки:
«Вследствие чрезвычайного напряжения во время работы у фордовских рабочих наступает преждевременное истощение и омертвение рабочей силы. Между стоимостью их рабочей силы и ее претворением в меновую стоимость в непрерывном производственном процессе лежит такая пропасть, которая невозможна ни в каком другом предприятии. По словам свидетелей, рабочие фордовского предприятия могут выдержать лишь 4—5 месяцев работы в году. Конечно, заработная плата превышает нормальную, пока рабочий занят в производстве; но зато остальные шесть или семь месяцев фордовский рабочий проводит на более легкой работе, по большей части в сельском хозяйстве, где заработная плата соответственно ниже. Поэтому, если мы распределим фордовскую „высокую заработную плату“ по месяцам года, то она может даже оказаться ниже средней заработной платы в других предприятиях».
Пророк во власянице, господин Форд, утверждает, что он отнюдь не работает ради прибыли, а выбивается из сил для блага человечества. По его словам, в своем шестисоттысячном рабочем войске он видит не своих рабов, а своих компаньонов, вместе с ним осуществляющих идею служения. Поистине прекрасное компаньонство! Форд с особенным ударением бросает фразу: «За последний год фордовские предприятия заплатили непосредственно в виде заработной платы около 250 милл. долларов». О прибылях он ничего не говорит. По данным налогового обложения, — а известно, сколь мало добросовестно они составляются в отношении капиталистов, — прибыль фордовской компании за 1924 год исчислена в 115 милл. долларов. Господин Форд отнюдь не думает разделить эти миллионы с своими рабочими. Прекрасное компаньонство! Господин Форд хвалится, что он берет своих рабочих, совершенно не обращая внимания, откуда они к нему приходят: они могут явиться хотя бы из каторжной тюрьмы. Однако при приеме рабочего не только подвергают детальному и неприятному обследованию, в смысле его работоспособности, но, кроме того, у каждого рабочего делаются снимки пальцев и отмечаются особые приметы. Итак, с партнером обходятся как с тяжким уголовным преступником. Что же может сказать такой рабочий-компаньон, если бы он даже имел на это время? У Форда имеется разработанная до мелочей система наблюдения за рабочими, но нет никакого рабочего комитета, никакого производственного совета. Профессиональные союзы не вмешиваются в условия работы. «Мы ждем от рабочих, чтобы они выполняли то, что им приказано. Наша организация проводится так последовательно, и различные отделения так тесно связаны друг с другом, что совершенно невозможно предоставить рабочим хотя бы на короткое время действовать по своей собственной воле. Без сильнейшей дисциплины в наших предприятиях господствовал бы полный хаос. По моему мнению, в промышленных предприятиях иначе и быть не может. Рабочие существуют для того, чтобы за возможно более высокую плату доставлять возможно большее количество труда» (см. Форд, «Моя жизнь и мои достижения»). Поистине прекрасное компаньонство!
Что бы господин Форд ни делал, он всегда преследует при этом высшую моральную цель. Он занимается выгодными гешефтами, чтобы оказать благодеяние обществу. Он не владелец предприятия, а только руководитель его. Как и всякий другой рабочий, он оплачивается за счет издержек предприятия (в 1924 году он лично внес налоги на доход в 5 милл. долларов!). Прибыль принадлежит не ему, а предприятию. Когда он построил завод в Ирландии, он это сделал, чтобы оказать Ирландии помощь. Необыкновенно нравственный человек! Он даже заметил, что мораль приносит лучшие барыши, чем мошеннические проделки.
С полным основанием американский журнал молодежи «Свободная молодежь» в своем майском номере за 1924 год требовал, чтобы в фордовских произведениях была ясно раскрыта грань между вымыслом и истиной: «Мы хотим, чтобы кто-нибудь написал истинную историю Генри Форда. Тогда за его филантропическими жестами обнаружился бы своекорыстный материалист».
Но разве Форд не проводил неустанно 8-часовой рабочий день, а в настоящее время даже и 5-дневную рабочую неделю? Однако при его методах производства 8-часовой день означает бессовестный грабеж рабочей силы, преждевременное растрачивание жизни. Даже сам пророк Форд нашел следствия своей системы столь плохими, что был вынужден ввести лишний день отдыха. Описывая мотивы, побудившие его ввести 5-дневную рабочую неделю, он патетически ударяет себя в грудь. В действительности дело обстоит несколько более прозаически. Лишь после того, как была написана настоящая книга Форда, в его американских предприятиях была окончательно введена 5-дневная рабочая неделя, за исключением железной дороги. В 1924 году в этом отношении делались только опыты. По словам Форда, рабочий, пользуясь двумя днями отдыха в неделю, в остальные пять дней дает шестидневную продукцию. Но когда позднее обнаружилось, что чистая прибыль за 1923 год была недостаточно велика, производственный процесс еще ускорили, и рабочий в пять дней давал шестидневную продукцию, да кроме того, шестой день работал таким же темпом, без всякого повышения заработной платы. 9 сентября 1926 года Генри Форд издал указ, согласно которому субботняя и воскресная работа отменялась. Чтобы использовать полностью предприятия, вводилась посменная работа, и при этом указывалось, что в пять дней можно выработать столько же, сколько в шесть; одновременно с этим указ провозглашал, что минимальная заработная плата в 6 долларов отныне отменяется. В будущем работа будет оплачиваться только по работоспособности. А это уже звучало как неприкрытая угроза понизить заработную плату.
